Роман Арбитман - Поединок крысы с мечтой
Чисто художественно «Игры во власть» намного слабее всех предыдущих романов Клэнси. И злодей, и герой одинаково состоят из штампов (даже конфликт Гордиана с любимой женой порожден тем дежурным обстоятельством, что герой чересчур отдает себя работе, а не семье). Почти карикатурны диалоги кремлевских вождей и умилительна сцена в бане, словно бы взятая напрокат из кинофильма «Красная жара». Страниц, наполненных любимыми писателем (и многими его читателями) техническими описаниями снаряжения героев, на сей раз до обидного мало... Тем не менее роман заслуживает внимания. Он – довольно точное отражение сегодняшних взглядов среднего американца на Россию: известная настороженность тут соседствует с надеждой на то, что повторения былой вражды наших стран все-таки удастся избежать.
1998
Сердцу по-прежнему не прикажешь
Тим Себастиан. Шпион под подозрением. Спасские ворота: Романы. М.: Кучково поле
Только Джеймсу Бонду удалось обмануть бдительность наших таможенников и выехать из России с любовью. Всех прочих, похоже, задерживали на границе, перетряхивали багаж и быстро избавляли от этого нежного и светлого чувства по отношению к нашей стране. Соотечественник Бонда сотрудник Би-би-си Тим Себастиан оказался в числе пострадавших: в 1985 году его выслали из СССР «за деятельность, не совместимую со статусом журналиста». Если верить Себастиану-романисту, английские репортеры довольно часто работали по совместительству в МИ-6, но меру автобиографичности в романах «Шпион под подозрением» и «Спасские ворота» установить не беремся. Так или иначе, художественное творчество экс-журналиста пришлось на годы перестройки и гласности. Вдали от России Себастиан писал о России. И писал весьма мрачно. Образ «униженной страны, которая, захлопывая за тобой дверь, норовит прищемить тебе пальцы», был основным и решающим.
В переведенных на русский язык романах много злых и раздраженных сентенций. Автор гневно критикует наш «дикарский» андерграунд, хамство высших руководителей страны («С буржуями не принято было церемониться. Хорошим тоном считалось оскорбить их в лицо»), русскую зиму, которая «сродни похоронам», а также «непрошибаемое тупое советское равнодушие» и неумение организовать культурный досуг («Редкая удача для русского человека, если выпадет случай где-нибудь повеселиться, наконец, просто хорошо отдохнуть: обязательно что-нибудь да подгадит»). По Себастиану, нашу ментальность хорошо иллюстрируют действия милиции при разгоне митингов («В стране, где так и не научились производить безотказные электрические лампочки или тракторы, с народом обходиться умели»), и той же ментальности категорически противоречит заморская новинка компьютер («Компьютер не соврет, не обманет. Он воплощает в себе то, чем никогда не была Россия»). Можно понять британского дипломата, которого судьба разведчика занесла в самое пекло – в общественную русскую баню: «Пожалуй, впервые он по-настоящему слился с великим русским народом, но большой радости от этого явно не испытывал». Закономерен и вердикт, вынесенный после посещения бани: «Вот оно. Вся Россия здесь: смерть, предательство, и все это под шутки и прибаутки».
Единственное, что забыл упомянуть английский романист в анамнезе нашей жизни, так это нашу склонность к мазохизму. Между тем, она определенно у нас в крови. Недаром еще красноармеец Сухов на вопрос басмача, сразу ли его надлежит убить или он желает помучиться, честно отвечал, что хотел бы, конечно, предварительно помучиться. Романы Т. Себастиана – не первые в числе переведенных за последние два-три года детективно-фантастических произведений «из русской жизни» – многословных, глупых, слепленных из позавчерашних газетных штампов и собственной рутинной репортерской скорописи на давно отзлобившую свое «злобу дня», да еще приправленных живыми картинками реальной российской жизни, почерпнутой в основном из обмолвок гостей на дежурных раутах между третьим и четвертым дринком. Фантазии Тима Себастиана наивно стандартны. В романах его имеются группа английских террористов, сформированная из числа евреев-отказников, и штурм посольства Великобритании силами войск КГБ с последующим убийством посла. Главный перестройщик всея Руси (в книге его зовут, как архангела, – Михаилом, без фамилии и даже без отчества) просто обязан имитировать свое бегство из страны, чтобы «заставить своих врагов сбросить маски», а затем начать из Мурманска новое наступление судьбоносных реформ. Само собой, в варварской стране и реакционеры, и отчаянные демократы («пять-шесть бородатых людей неопределенного возраста») одинаково противны. И если организатор и вдохновитель аппаратного заговора против генсека, замминистра обороны вербует сторонников в политбюро, подкладывая каждому в постель свою жену-красавицу, то демократические заговорщики не находят ничего лучшего, как начать убивать по одному союзников и друзей генсека, чтобы заставить его ускорить реформы, «отстранить от власти консерваторов и провозгласить отказ от руководящей роли партии». Такие вот веселые дела творятся в дурацком царстве-государстве.
Полагаю, в цивилизованном обществе интерес к такой литературной экзотике удовлетворился бы одним, максимум двумя романами (что-то не доводилось слышать о бурном успехе у американских книгоиздателей наших контрпропагандистских опусов типа романов Л. Лукьянова или В. Черняка). У нас же книгоиздатели продолжают поставлять эти бестселлеры на рынок с маниакальным упрямством – и почти с таким же упрямством их продолжают покупать. Невзирая на несерийность большинства этих книг и принадлежность их перу писателей малоизвестных или не известных вовсе. Причина этого феномена, скорее всего, в болезненном любопытстве бывших советских и все-таки по-прежнему советских людей к впечатлению, которое мы производим на окружающий мир. Мы глядимся в импортные романы-однодневки в тщетной надежде понять, почему же мы не пользуемся всеобщей симпатией. Кажется, нами сделано все, чтобы разрушить образ империи зла, но, даже перестав быть для бывших врагов противником № 1 и став их верными соратниками, мы получаем в ответ лишь сдержанные заверения в искреннем почтении. Есть доброжелательность, но нет любви. Осознать истоки этой явной исторической несправедливости мы не в силах. Все наши вечные вопросы свелись к одному. Мы спрашиваем у зарубежного литзеркала, мы ли на свете всех милее, всех румяней и белее, слышим усталое «нет» и продолжаем пристрастный допрос каждого попавшего в наши руки импортного зеркального осколочка, пусть и самого замызганного.
Поскольку любовь есть чувство вполне иррациональное и не совместимое зачастую с трезвым понятием практической пользы, а мы тем не менее дьявольски терпеливы, у романов, подобных себастиановским, в нашей стране большое будущее.
1993
Спички шведские, головки советские
Стюарт Вудз. Фантомы. М.: Олма-пресс («Лицо страха»)
Благодаря книгам Астрид Линдгрен мы знаем об этой стране почти все. Знаем, что населяют страну шведы (и даже сам король, говорят, швед), деньги называются кроны (а мелкие монетки – эре), по тамошнему телевидению идет передача из жизни привидений, столица именуется Стокгольмом, в Стокгольме живет и работает лучший в мире Карлсон. Кроме того, всемирную известность получили такие чисто шведские изобретения, как спички, семья, стол и стенка (не говоря уж об автомобиле «вольво»). Одного лишь мы с вами не знали до недавних пор: что в конце 80-х Швецию чуть было не захватили советские войска. И если бы не мужество простой американской женщины – Кэтрин Рул из Лэнгли, – соотечественники Бергмана и Карла XII давно бы уже проживали на территории Шведской ССР и строили шведский социализм под пристальным наблюдением нашего КГБ и собственного ЦК КПШ.
Из всех мрачноватых военно-политических альтернатив, в разное время предложенных читателю американскими фантастами и нашими издателями, сценарий Стюарта Вудза (образца 1986 года) выглядит, пожалуй, самым бредовым. Даже девять лет назад необходимо было уж очень напрячь воображение, чтобы представить себе, как наш вооруженный до зубов спецназ под аккомпанемент взрыва тактической ядерной бомбы штурмует шведские почту, телефон, телеграф и королевский дворец. И все ради того, чтобы «запрячь шведскую экономику в собственных интересах». Автор напророчил очередную экспансию империи зла в тот самый момент, когда империя уже медленно-медленно начинала сдуваться, словно проколотый воздушный шарик, и неизбежность ухода из Кабула (какой уж там, к дьяволу, Стокгольм!) была, наконец, осознана не только внизу, но и наверху.
Роман Стюарта Вудза – характерный пример ситуации на грани бытового идиотизма, в которую обожают попадать писатели-пророки, вздумавшие строить на песке глубокомысленные геополитические прогнозы. И если газетные или телевизионные предсказания астрологов и аналитиков с течением времени тихо и незаметно уходят в тень без большого вреда для репутаций горе-оракулов, то отважное недомыслие авторов-фантастов, материализованное в тяжелые тома, еще долго и у всех на виду будет выпирать с книжных полок. В условиях же патологической неразборчивости отечественных книгоиздателей наши шансы заполучить в качестве зарубежной новинки такое вот заплесневелое пророчество становятся опасно высокими. В результате мы получаем именно то, что имеем. В частности, рецензируемый роман.
