Дмитрий Галковский - Восемьдесят лет вместо (О книге Александра Солженицына "Двести лет вместе")
И поэтому, не смотря на все балансировки и экивоки, еврейская часть аудитории (а написано к ней и для неё, также как Архипелаг написан советским и для советских), совершенно естественно воспримет книгу Солженицына как антисемитскую.
Нужна балансировка СЕРЬЁЗНАЯ, надо чем-то пожертвовать и чем-то очень существенным. Что заставит еврейскую аудиторию, по крайней мере, книгу прочесть, по крайней мере, УДОСТОИТЬ сколько-нибудь реального диалога. И Солженицын жертвует.
Жертвует погибшей в 1917 году Россией, давно превратившейся у советских в тряпичную куклу для отработки штыковой атаки. Делай — раз, делай — два. Под вонзающимся в соломенное нутро штыком качается кукла, потешно трясёт матерчатыми конечностями:
царь дурак — раз;
премьер-министр дурак — два;
обер-прокурор дурак — раз;
и снова царь дурак — два;
министр внутренних дел дурак — раз;
председатель Госсовета дурак — два;
опять царь дурак — раз;
верховный главнокомандующий дурак — два.
Мёртвым не больно. И ответить они не могут.
Солженицын договаривается до того, что проводит параллель между русским и советским правительством: «Общее между тем и другим в самодовольном и бездарном правлении» (с.499).
Декларируемая в предисловии задача Солженицына и высокая, хорошая задача помочь интеграции еврейской общины в СССР, нейтрализовать её деструктивные устремления, обеспечить счастливую, достойную жизнь своему, СОВЕТСКОМУ народу. Но в соответствии с этой задачей, погибшие в 1917 году несчастные русские всё дрыгаются под писательским штыком: делай раз, делай два. Дурак — идиот, идиот — дурак. А не пора ли оставить несчастный и ВЕЛИКИЙ народ в покое? Солженицын в своей статье «Славянская трагедия» пожелал добра благородным украинцам:
«В самостоятельном развитии — дай Бог Украине всяческого успеха… Только как бы нахватанное — ребром не выперло.»
Самому Солженицыну и его советским «россиянам» тоже можно пожелать доброго пути скатертью-дороги. Только не надо обижать другие народы. Тем более народы умершие. О мёртвых или хорошее или — ничего. Действительно, евреи и потомки русских крестьян, имеющие к великороссам XIX века такое же отношение, какое современные прибалты — к уничтоженным остзейским немцам, живите вместе. И 200 лет, и 400, и 600. Не надо только жить ВМЕСТО. Ибо мёртвые, если тревожат их память, встают из могилы и мстят.[2]
Стилистически стремление автора найти противовес вполне оправданно. Пытаясь трезво и беспристрастно рассказать об истории еврейской общины в России, логично не сорваться в националистическую антитезу. И противовес должен быть.
Казалось бы искомая величина под руками в виде второй составляющей известного самоопределения: «Мы молодая гвардия евреев и крестьян». Но Солженицын, как советский националист, всеми силами защищает «россиян» становой хребет недоделанного советского народа.
Советские «россияне» в XIX веке, как и евреи, составляли особое сословие сословие крестьян (вкупе с крестьянским же по своей сути «пролетариатом»). Если о евреях Солженицын говорит «без любви», а о русских городских сословиях — просто с ненавистью, то «россиян» лелеет и тетёшкает не меньше, чем фанатик-сионист киббуцников 20-х годов. Русские поселяне, как и евреи, многострадальные, плачут от унижения и непосильного труда.
А знаете, Александр Исаевич, ведь евреи-то лучше. По крайней мере, по одной причине. В своей массе они Россию… скажем так… не любили. Но с другой стороны: а за что её им любить? Она их любила? Очень сомнительно. А вот крестьяне русские… Прибалтийские крестьяне своих немцев живьём в землю закапывали. Но ведь это был чужой народ, народ захватчиков. Более культурный, но угнетающий коренное население так же, как англо-шотландцы угнетали «ирландских собак». А русские горожане русских крестьян любили, и, любя, как своим, прощали им многое. Крестьяне же не простили им ничего. Так кто же лучше, если позволительно применять эту категорию к национальным отношениям? Я думаю, что евреи — лучше. МНОГО лучше.
Может быть «царская Империя» для Солженицына — это последний бастион советскости, которая связывает его с современным пост- но именно постСОВЕТСКИМ обществом и делает из апатрида человеком живущим на Родине. Поэтому он, пусть не вполне осознанно, и использует в этой книге именно «царизм», а не «крестьянство» в виде чучела, необходимого ему, как прирождённому пропагандисту, для успешной шахматной игры (чтобы упредить обвинения в грубой тенденциозности).
Примечания
1
Цит. по изданию А. Солженицын, «Двести лет вместе», М. 2001.
2
Здесь обрывается текст публикации в «Дне литературы». Сокращение было вызвано причинами технического характера.
