Александр Шмаков - Письма из Лозанны
Это написано девяносто лет назад. Страницы, связанные с заселением свободных земель переселенцами, помогают понять, каких трудов и скольких жизней стоило освоение земельных богатств Урала русскому крестьянину и как мы должны ценить теперь все созданное его руками.
Дорогами Успенского
В 1894 году в Петербурге вышли путевые заметки «Переселенцы и новые места». Они принадлежали Владимиру Людвиговичу Дедлову-Кигну, ныне совсем забытому писателю-публицисту.
Автор их, неутомимый путешественник, сотрудник многих центральных журналов и газет, побывал в наших краях. Он проехал на лошадях почти полторы тысячи верст по степным просторам Урала и Зауралья и увлекательно рассказал об этом. Основу книги составили дорожные впечатления от встреч с людьми, переселившимися из центральной России на свободные уральские земли.
Маршрут его пролегал через Пермь, Екатеринбург, Тюмень, Тобольск, Тару, Троицк, Кустанай, Орск, Оренбург — места, которые за несколько лет до него объехал беспокойный Глеб Успенский, чтобы описать жизнь переселенцев на новых землях.
В. Дедлов дважды совершил нелегкую поездку и объективно поведал о своем путешествии в другой очерковой книге «Панорама Сибири», вышедшей в 1900 году. Перечитывая сейчас обе книги, поражаешься не только упорству, с каким автор преодолевал трудный и мучительный путь на перекладных, останавливаясь на ночлеги в самых глухих местах, но и глубоким знаниям быта простых тружеников, умению обобщать факты, нарисовать впечатляющие картины переселенческой жизни. Недаром многие современники В. Дедлова называли его книги «чудесными», «прелесть как интересными» и советовали друг другу непременно прочитать их.
«В книге я встречаю живого человека, жившего в Сибири, ездившего по ней и все самолично видавшего… Писал книгу живой человек, а не «литературных дел мастер».{224}
Так отзывался о книге В. Дедлова художник Виктор Васнецов.
И в самом деле, очерковые книги В. Дедлова подкупают непосредственностью восприятий действительности, простотой изложения, яркостью языка, убедительностью доводов, ясностью мыслей.
Книгу «Панорама Сибири» автор скромно назвал путевыми записками через Сибирь — от Урала до Тихого океана. Его записки начинаются сразу же по-деловому:
«За Урал мы перевалили 30 апреля 1896 года по железной дороге из Перми на Екатеринбург и в Тюмень… Железная дорога огибает Екатеринбург, и город издали представляется европейским и оживленным городом. Колокольни, большие дома, сады. Этот последний город хотя бы издали походит на европейский».{225}
Следует краткое описание окрестностей Екатеринбурга. И далее читаем:
«Первая к Тюмени станция — знакомая мне местность, которую я видел шесть лет тому назад, проезжая от Троицка в Златоуст. Это — земледельческая полоса Западной Сибири, тянущаяся от Урала до Оби».
Выходит, что впервые В. Дедлов побывал на Урале летом 1890 года, то есть через год после Глеба Ивановича Успенского.
В книгах Дедлова много ценнейших сведений, подробностей, интересных деталей, которые важны для понимания современным читателем того, что представляли Урал и Зауралье на рубеже нашего века, когда здесь пролегла железная дорога, открывшая новые горизонты экономического развития огромнейшего края.
Приведем лишь некоторые из них. Так, Дедлов обращает читательское внимание на развитие крупных железнодорожных пунктов.
«Чем больше узел, тем бойчее станция, — сообщает он. — Челябинск, сделавшись начальным пунктом сибирской железной дороги, в три, четыре года увеличил свое население с пяти до 25 тысяч душ».{226}
Для нас наибольшую ценность конкретными сведениями имеет книга «Переселенцы и новые места». В ней описания природы чередуются с изложением фактов реальной действительности, бытового уклада жизни переселенцев, их нужд и бед, наконец, рассказано о перспективах, какие открывают перед людьми земные богатства края.
Читая книгу, чувствуешь активную, заинтересованную позицию автора, ясность утверждения, что историю созидает сам народ. Одновременно с этим задумываешься над тем, каким видел автор будущее Родины. И, хотя Дедлов честно признается, что не может ясно ответить на неизбежно встающий перед ним большой вопрос, но опыт путешественника и публициста говорит ему:
«Нет никакого сомнения, естественные силы, материальные и духовные, громадны и ждут только более совершенных форм деятельности, чтобы проявить себя во всей мощи».{227}
Доверительность, с какой ведется повествование, не оставляет равнодушным читателя.
«Бесконечная, плоская как стол равнина. Всюду пески, там и сям солончаки, полынь, саксаул, караваны верблюдов, ветры, палящий зной летом и невыносимая стужа зимой. Таким представлялся мне Оренбург, с которым я был знаком только по биографии Тараса Шевченко, да по «Капитанской дочке» Пушкина. Самое название города звучало неприятно. Среди азиатской пустыни, и вдруг немецкий город Оренбург».{228}
Так начинается первая глава этой строго документальной книги. Автор добирается до Оренбурга по железной дороге в начале зимы, когда степь уже покрыта тонким слоем снега. Ему немного жутко на «пороге Азии».
В. Дедлов дает подробное описание города, рассказывает его историю. Он сравнивает Оренбург с Дамаском, и это сравнение — не книжное: кроме центральной России, Урала, Крыма, Бессарабии, Польши, Финляндии, литератор побывал в Италии и Египте. Он рисует современный ему облик города, описывает быт, характеризует уклад жизни оренбургских казаков.
От Оренбурга путь лежал на Орск, затем на Кустанай, потом на Троицк. Описания степи и жизни переселенцев по своим краскам и тонким наблюдениям не уступают тем, что даны в очерках Г. Успенского. Естественно, путевые заметки В. Дедлова отличаются от очерков Успенского своими приметами времени. Как-никак, а публикации разделяют почти десять лет.
«У Троицка, — отмечает автор, — сходятся Туркестан, Сибирь и Урал».
Описывает он один из притобольских поселков — Усть-Уйский с его заливными лугами, хорошими, добротными домами жителей. В таком из домов Дедлов остановился на ночлег и попросил у хозяев газету:
«— Не читаемся, — ответили мне хозяева. — Урожаи были, торговля шла, тогда действительно баловались, выписывали, а ноне нет…»
Запоминается степной Троицк:
«Сверху весь Троицк как на ладони со своими каменными одно- и двухэтажными домами, семью церквями и шестью мечетями. Из признаков культуры в полутатарском, полукупецком Троицке — только красивые, чистенькие купецкие дома-особняки. Газету так же трудно добыть, как ананас, даже бань нет, даже гостиниц, даже места для купанья».{229}
Далее путь В. Дедлова лежал через Лягушино на Кундравы, Миасс, Златоуст. Автор признается, что не без волнения он готовился увидеть Урал, этот старейший из горных кряжей. И сразу же его очаровали горы и вершина Таганая.
«Посреди, в провале, виднеются игрушечные домики и игрушечная церковка. Это — Златоуст… Тысячу двести семьдесят пять верст сделал я на лошадях и в «тарантасе». Дальше снова железная дорога».{230}
Автор не скупится на краски в описании Уральских гор, рисует подлинно лирические картины природы нашего края. Он не скрывает радости, что наконец после трудного путешествия по степным кочевьям выбрался в цивилизованный мир.
Это было не первое посещение Дедловым столицы русской Швейцарии. В октябрьском номере «Недели» за 1891 год опубликована его статья «По русскому Востоку». Тогда писатель обратил внимание на изделия златоустовских мастеров, но очень неодобрительно отозвался о влиянии немецкого искусства:
«Насколько прочно златоустовское оружие, настолько безобразна немецкая орнаментация ножей, вилок, тростей и кинжалов. Самое всем известное клеймо Златоустовского оружейного завода вытравляется на его произведениях неуклюжим готическим шрифтом».
Чтобы вникнуть в подробности жизни описываемых окраин, недостаточно было увидеть это во время поездок. Дедлов задерживается в Оренбурге. Он устраивается на службу в переселенческую контору, завязывает прочные и деловые знакомства со многими людьми города, особенно с журналистами и литераторами. Публикует свои материалы в газете «Оренбургский край» под псевдонимом то «Переселенец», то просто «Д».
Работа в переселенческом управлении вполне удовлетворяла Дедлова. Она давала возможность часто разъезжать по губернии, знакомиться с новыми местами.
В. Дедлов — автор повести «Сашенька». М. Горький оценивал это произведение как важное свидетельство духовного кризиса восьмидесятников. Здесь, в оренбургской газете, Дедлов вел фельетонный цикл «Заметки и картинки». На страницах ее он опубликовал свою новую повесть «Спор славян».
