Соломон Барт - Стихотворения. 1915-1940 Проза. Письма Собрание сочинений
Вернувшись в Варшаву спустя два года, Д. С. поступил на работу в отдел информации Министерства иностранных дел, где редактировал бюллетень, а затем заведовал репертуарной секцией Генеральной дирекции театров, опер и филармоний, откуда, после доносов и обвинений в отсутствии идеологической бдительности, был уволен, оставшись в течение некоторого времени безработным. Позднее он был принят в Польское агентство печати — сначала переводчиком, а затем редактором и заведующим редакции на русском языке. Одновременно он работал в лексикографической секции Польско-советского института и подготовил двухтомный Большой польско-русский словарь, выдержавший пять изданий. В последние годы жизни Д. С. работал над польско-русским и русско-польским словарем крылатых выражений. Долго вынашиваемый замысел мемуарной книги он не успел осуществить, и печатаемый в этом томе очерк о С. Барте представляет собой набросок задуманной работы.
К собиранию стихотворного наследия С. Барта Д. С. приступил уже в 1942 г., после смерти поэта. Он переписал находившиеся у него тексты стихотворений и составил машинописную тетрадку, которая должна была послужить основой для издания в будущем[44]. Однако в послевоенные годы, отойдя полностью от русской эмиграции, Д. С. не возвращался к этому проекту, не видя шансов его реализации, пока в 1999 г. не узнал о возможности выпустить эту книгу в серии Stanford Slavic Studies. Он снова вернулся к работе над изданием, в которой видел исполнение своего нравственного долга. Смерть, наступившая после долгой болезни 19 ноября 2001 г., не позволила ему довести подготовку книги до конца и увидеть ее вышедшей из печати[45].
Источники текстов и варианты
12. Впервые: Альманахи стихов, выходящие в Петрограде. Под ред. Дмитрия Цензора. Вып. 1. Издание непериодическое (Пг.: Цевница, 1915), с. 9. Перепеч. по этому альманаху в кн.: Невод. Антология русской поэтической миниатюры. Сост. Виктор Кудрявцев (Смоленск, 1999), т. 1, с. 257.
25. Приводим вариант в машинописной тетради (с. 8) из архива Гессена в Гуверовском институте (Стэнфорд):
О вы, вспоенные борьбою
И упоенные жестокостью своей!..
Вот я иду взыскующей тропою
На торжища шумливых площадей,
Чтоб видеть темные обличья
Творящих мир, хулящих суету,
Чтоб на ладони билось сердце птичье.
Кровавый крик роняя в пустоту.
Роятся истины. Их много,
Как справедливости и в дулах и в клинках —
Как темен человечий страх,
Светла, тиха его тревога.
36. Впервые: Альманахи стихов, выходящие в Петрограде. Под ред. Дмитрия Цензора. Вып. 1. Издание непериодическое (Пг.: Цевница, 1915), с. 8. Первые шесть строк вошли без изменения, как самостоятельное стихотворение, в Стихи, 1933, с. [6]. С новой концовкой помещено в сб. Камни… Тени…, с. 4.
89. В расширенном варианте, с иной концовкой, вошло в сб. Камни… Тени…, с. 55.
91. Ср. расширенный вариант в Камни… Тени…, с. 41 (№ 127 в наст. изд.).
93. Стихотворение представляет собой поздний вариант стих. № 36.
97. Впервые: Молва, 1932, № 34, 15 мая, с. 3. Вошло в Стихи, с. [9], с разночтением:
строки 7–8:
И я простер невольно руки —
И тихая явилась ты
Разночтение в рукописной тетради Д. С. Гессена в Гуверовском институте (Стэнфорд):
строка 4:
Я слово тихое принес
98. Вошло в Стихи, 1933, с. [2], с незначительными графическими и пунктуационными различиями.
110. Впервые: Альманахи стихов, выходящие в Петрограде под редакцией Дмитрия Цензора. Вып. 1. Издание непериодическое (Пг.: Цевница, 1915), с. 9.
112. Впервые: Молва, 1932, № 5, 10 апреля, с. 3. Вошло в Стихи, 1933, с. [24], с разночтениями:
строка 6:
И мнится — под пенье псалмов
строка 8:
Под сенью поникших ветвей.
Тот же вариант строки 8 — в тексте стихотворения в тетради Д. С. Гессена в Гуверовском институте (Стэнфорд). В экз. Стихов авторское исправление в строке 6:
И мнится — сквозь пенье псалмов
115. Впервые: Молва, 1932, № 5, 10 апреля, с. 3. Вошло в Стихи, 1933, с. [15].
116. Впервые: Молва, 1933, № 99, 30 апреля, с. 3. Разночтение:
строка 8:
В хмурь, в туманы, в кривизну дорог.
При этом вторая и третья строфы в газетной публикации даны в обратном порядке.
118. Вошло в Стихи, 1933, с. [3], с незначительными пунктуационными различиями и разночтением в строке 8:
Предельной мудрости весна.
119. Впервые: Молва, 1933,№ 266,19 ноября, с. 3. Первоначальный вариант первой строфы:
Я помню день и дом. Я ждал самозабвенно,
Как солнце на камнях, — окаменев,
Как мрамор ждет, чтоб благости мгновенной
Принять несрочный золотой посев.
122. Первоначальный текст в газ. Молва, 1933, № 77, 2 апреля,
с. 3:
Ты приходила утром в час тумана.
Ты зажигала синие костры,
Ты озаряла сонные поляны
Узористой, затейливой игры.
Цвела весна и гроздья золотые…
Леса звенели шепотом тугим,
И вдоль полей в пространства ветровые
Шел от земли творенья терпкий дым.
О мудрости, о вечности, о Боге
Твои слова вещали в тишине.
И проросла в глуши земной тревоги
Томленья боль о небывалом дне.
Уходит жизнь… И снова в час тумана
Ты зажигаешь синие костры —
Последние прощальные поляны
Давно уже проигранной игры.
125. Вариант в рукописной тетради Д. С. Гессена в Гуверовском институте (Стэнфорд):
Ты пришла из такой темноты
В этот свет, в слово, в смежность.
Из такой пустоты — в эту терпкую нежность,
В этот мир за окном,
В этот дом.
И жмешься ко мне: к моей наготе, немоте, пустоте.
Я слышу:
Свергается вечность с крыши
Дождем, огнем, мятежом.
126. Впервые: Молва, 1933, № 137, 18 июня, с. 3. Разночтения:
строка 3:
Колонна! о ты, вознесенный
строка 6:
Стоишь ты, недвижим и нем,
127. Ранний, более короткий вариант вошел в Стихи, 1933, с. [13] — см. № 94 в наст. изд.
132. Вошло в Стихи, 1933, с. [11], с разночтением в последней строке:
Всходит мир безвестный — юный мир земной.
См. справку в рецензии Ф. Полякова на первое издание сборника: Die Welt der Slaven. Band XLVIII (2003), S. 397–398.
137. Впервые: Молва, 1932, № 34, 15 мая, с. 3. Вошло в Стихи, 1933, с. [8], с незначительным разночтением.
142. Первые пять строк напечатаны в качестве самостоятельного стихотворения: Молва, 1932, № 5, 10 апреля, с. 3 и Стихи, 1933, с. [16].
149. Впервые: Меч, 1934, № 31, 16 декабря, с. 5, с посвящением Л. Б.
155. В строку 7 внесена конъектура (в тексте сборника: «Иль бытом? Чему всю муку, всё неверье,»).
166. В тексте в рукописной тетради Д. С. Гессена (Гуверовский институт) вариант второй строфы:
Туман. Пустошь. Сжав кулаки, встаешь.
Лишь облако в бегу. И серп луны кровавый.
И слышишь первую по телу дрожь
И лижешь губы языком шершавым.
187. По поводу третьей строки в девятом стихотворении Барт в письме из гетто напоминал Г. Семенову: «„Письмена“: не „после обедни“, а „придя с обедни“» (Архив Гуверовского института, Стэнфорд).
200, 201. Молва, 1932, № 190, 20 ноября, с. 3. Эти стихотворения не были включены в первое издание.
202. Русские Записки. Ежемесячный журнал (Париж), XIX (июль 1939), с. 77–78, с опечаткой в пятой строке:
И ночью звезды вдоль черня,
Ср. тетрадь Гессена (с. 7), где отнесено к сб. «Ворошители» и проставлена дата: 1939.
203. Русские Записки. Ежемесячный журнал (Париж), XIX (июль 1939), с. 77–78. Текст исправлен по машинописной тетради Д. С. Гессена: С. Барт. Стихи. Варшава, 1942, с. 6, где проставлена дата: 1939. В рукописной тетради Гессена стихотворение отнесено к сборнику «Ворошители».
204. В машинописной тетради Гессена (с. 1) дата: 1939.
205. В машинописной тетради Гессена (с. 14) дата: 1940?
217. Печатается по автографу в архиве Д. С. Гессена. В машинописной тетради добавлена дата: 1940.
