Александр Шмаков - На литературных тропах
После болезни в Москве Радищев продолжает путь. Он делает короткие остановки в Нижнем, Казани, в Перми, Кунгуре, Екатеринбурге, Тюмени. На полгода задерживается он в Тобольске в ожидании приезда семьи.
Странствие по Уралу и Сибири еще больше убедило писателя в правоте своего дела, за которое он поплатился ссылкой в Илимский острог. С Казани Радищев ведет дневник до конечного пункта своего следования, заносит в него свои впечатления, стремится в записях отразить различные стороны российской действительности.
В путевых заметках Радищева собраны сведения о промыслах Урала и Сибири, о состоянии торговли, экономики и культуры. Мысли писателя большей частью поглощены бесправным положением населения, состоянием сел и городов — всем, что изобличало ненавистное ему крепостничество в России.
На перевозе у реки Вятки Радищев видит знакомые ему курные избы и заносит в дневник: «Мужики здесь бедны». В вятских деревнях от его взгляда не ускользает, что народ живет в них придавленный гнетом, но добрый.
В Кунгуре — уральском городе, богатом разными промыслами и славившемся хлебной торговлей на Волге и Каме, — внимание автора «Путешествия» приковала воеводская канцелярия, прихожая с решеткой для колодников, деревянная крепость с башнями, на площади перед собором — пушки на чугунных лафетах и фальконеты Ермака. Здесь, очевидно, впервые у Радищева появилось желание написать произведение об Ермаке. До нас дошли небольшой отрывок поэмы под названием «Ермак» и «Сокращенное повествование о приобретении Сибири».
Занося впечатления о Кунгуре в свой дневник, Радищев отметил, как радостное явление — книжную торговлю в городе. Здесь рядом с церковными книгами имелись сочинения римского писателя Квинта Курция, различная научная литература, а самое главное — русские издания Н. И. Новикова, выдающегося писателя-просветителя и издателя, с которым был близок Радищев.
Пересекая Урал, Александр Николаевич интересуется заводами Строганова и Демидова, жизнью тех, кто на них работает — приписанных к заводам крестьян. Эта категория крестьян была ранее неизвестна Радищеву и не затронута в его «Путешествии из Петербурга в Москву».
В путевых «Записках» Радищев отмечает:
«Село казенное, приписано к Демидовским заводам за 200 верст, избы плохи», «село Ключи, в нем 1300 душ, приписано к казенным Юговским заводам за 110 верст, селения частые, большие, приписаны к заводам Н. Демидова за 250—280 верст. Расстояние столь дальнее делает заводские работы отяготительными»{165}.
Все чаще в «Записках» встречаются заметки о притеснениях крестьян со стороны царской администрации, о тяжести податей, о голодном существовании населения, о вражде крестьян к дворянам, об угнетенных народностях. Радищев записывает, что многих крестьян за несвоевременный платеж податей посылают отрабатывать на казенные заводы.
Писатель следует по местам, где бушевало пламя пугачевского восстания на Урале. Он проезжает мимо развалин крепостей, сожженных усадеб — следов мести и народного гнева. Увиденное в дороге и услышанное на стоянках заставляет его записать в тетради:
«Между Еланью и Тарасовой находится слобода или село Белеховское, в которой видны развалины деревянной крепости и пустые магазейны. Пугачеву делали отпор. Ирбит за то сделан городом»{166}.
Ирбитская слобода по Указу Екатерины II была переименована в город «за непоколебимую верность жителей во время бывших замешательств» (восстания Пугачева). Торжественное провозглашение Ирбита городом в присутствии Тобольского губернатора Чичерина-вешателя и палача пугачевских повстанцев, неблаговидная роль Ирбитской слободы, помогавшей царским войскам расправляться с восставшими крестьянами и казаками, вызвало у Радищева, естественно, законное сопоставление исторической судьбы двух уральских слобод, одна из которых стала «городом», другая превращена в «развалины».
Надо думать, краткая фраза Радищева в «Записках» отразила яркие рассказы местных жителей о судьбе слобод, которые он не решился доверить бумаге.
Все, что так поразило А. Радищева проездом через места, где прокатилась волна крестьянского восстания на Урале, имело огромное значение для укрепления прежних революционных позиций сосланного писателя. А. Радищев, первый в истории русской культуры связавший дело литературы с освободительной борьбой, вновь в своих «Дневниках» выступает как поборник и провозвестник свободы угнетенного народа, его верный защитник.
В Тобольске публично казнили пугачевцев. Здесь Радищев услышал рассказы тобольцев о губернаторе Чичерине, по приказу которого в городе были повешены «челябинские» преступники, злодеи-бунтовщики, которые «наезжали на тракт», лежащий к Сибири, приказывая жителям «ловить курьеров и отсылать к ним в толпу».
В этом городе Александр Николаевич много занимается изучением истории Урала и Сибири. В одном из писем к друзьям он настоятельно просит выслать ему «Минералогическое описание Уральских гор», чтобы полнее представить богатства Урала, глубже познакомиться с перспективами его экономики и промышленности.
Глубокое и всестороннее изучение Урала и Сибири дает возможность Радищеву сделать смелые выводы о будущем этого края, его производительных силах.
Тобольск тех лет был одним из культурных и административных центров Сибири и части Урала. Здесь существовал свой театр, семинария и главное — народное училище, а при нем выпускался литературный журнал «Иртыш, превращающийся в Ипокрену». Этот журнал распространялся по подписке. Его читатели жили в 34 городах Урала и Сибири и даже Центральной России. На страницах «Иртыша» печатались стихотворения, басни, эпиграммы, отражающие свободолюбивые, антикрепостнические настроения их авторов, бесспорно навеянные просветительной деятельностью Новикова, литературными выступлениями Радищева и молодого Крылова.
Кроме выступлений литераторов, журнал публиковал статьи, носившие прикладной характер. К ним следует отнести статью коллежского асессора экспедиции горных дел казенной палаты Пермского наместничества Алексея Гладкова «Как выгоднее на медеплавильных заводах проплавлять медные руды» и другие статьи, затрагивающие хозяйственно-экономические проблемы.
Разговоры Радищева с сотрудниками «Иртыша», живое общение с ними, близкое знакомство с местной литературой, позволили ему лучше ознакомиться с историей Урала и Сибири, с бытом населения, с нуждами и запросами многих народностей, живущих на далекой окраине России.
В письме к А. Р. Воронцову Радищев откровенно говорит:
«Перед глазами моими на стене прибита генеральная карта России, в коей Сибирь занимает почти 3/4. Хорошо знать политическое разделение государства; но если бы весьма учебно было в великой России сделать новое географическое разделение, следуя в этом чертам, природою между народами назначенным, гораздо бы еще учебнее и любопытнее было, если бы Сибирь разделена была (на карте, разумеется) на округи, естественностию означенные. Тогда бы из двух губерний вышла иногда одна, а из одной пять или шесть. Но к сочинению таковой карты не исправниково искусство нужно, но головы и глаза Палласа, Георги, Лепехина, да без очков, и внимания не на одни цветки и травы»{167}.
Этим Радищев хочет сказать, что методы исследования многих академических ученых, занимающихся изучением физических, экономических и этнографических данных об Урале и Сибири, без учета народнохозяйственного развития края бесполезны для расцвета науки и экономики отечества.
Кроме изучения печатных трудов об Урале и Сибири Гмелина, Палласа, особенно Лепехина, исколесившего Южный и Средний Урал, Радищев сам проводит естественнонаучные наблюдения и опыты, собирает и коллекционирует полезные ископаемые, обнаруженные им в окрестностях Тобольска, изучает архивные и рукописные данные об экономике, культуре и истории края.
К подобным материалам следует отнести «Топографическое описание тобольского наместничества». Оно послужило одним из источников для работы Радищева над «Описанием тобольского наместничества», недавно обнаруженной среди бумаг графа А. Р. Воронцова.
В этом новом экономическом труде наряду с описанием города, территории наместничества, его расположения, занятия населения, большое место отводится торговле в Тобольской губернии и всей Сибири, описанию Ирбитской ярмарки. Говоря о том, что почти вся торговля губернии производится на ярмарках, Радищев замечает:
«Первая из оных и из славнейших во всем государстве бывает в Ирбите, в Пермской губернии, около 360 верст от Тобольска. Начинается она около пятого февраля и продолжается до первого марта. На нее съезжаются из дальнейших мест в России: из Малороссии, Казани, Астрахани, Архангельска, Оренбурга и изо всей Сибири. Российские купцы привозят всякие европейские товары, как-то: сукна, шелковые материи, голландское полотно и другие, к роскоши служащие вещи. Из Архангельска привозят сахар, кофе, вины всякого рода и пряные корения, из Оренбурга бухарские товары, из Астрахани товары персидские и из Сибири, то есть из Тобольска, Енисейска и Иркутска, мягкую рухлядь всякого рода и китайские товары. Сей торг состоит по большей части в мене»{168}.
