Джордж Локхард - Наша фантастика № 2, 2001
Девушка сидела на краю кровати, ласково гладила сестру по густым, влажным от пота волосам и негромко разговаривала с темноволосым сероглазым парнем, стоявшим у окна.
— Поправится. Я выжила, а она — тем более. Она сильнее меня. Уже иногда в сознание приходит. Еще недели две — и на ноги встанет.
Молодой человек поморщился и неопределенно хмыкнул. Комнату заполняли свинцово-серые сумерки.
— Она не виновата, что убивает их. Правда, не виновата. Как она может справиться с этим, если она даже… Понимаешь, Ваня, она ведь очень добрая, но от нее ничегошеньки не зависит.
— Сколько их уже было?
— Одиннадцать человек.
— Юрка стал бы двенадцатым?
— Да.
Находящаяся без сознания девушка вдруг заметалась по кровати, пытаясь сбросить тяжелое теплое одеяло. Резко приподнялась с подушки. Не открывая глаз, залепетала что-то бессвязное сухими спекшимися губами. Бледное исхудавшее лицо, отливающее синевой, несмотря ни на что, было таким же прекрасным, как раньше. Сестра нежно обняла ее за плечи, взяла со столика стакан с пахучей прозрачной жидкостью и осторожно поднесла к ее губам.
— Пей, птенчик. Все будет хорошо. Ты обязательно выздоровеешь…
Девушка медленно, по капле проглотила пахучую жидкость, на секунду или две приоткрыла глаза, потом расслабленно опустила голову на подушку и, по-детски прижав к себе огромного плюшевого зайца, погрузилась в сон.
— Выздоровеет, и все будет как раньше?
— Наверное, да.
Долгое молчание.
— А когда ты узнала?
— Почти сразу же, как только все это началось. Парень ей рассказывает, что она ему снится. Не просто снится, а… так, как это могу только я. Поговорили мы об этом, поудивлялись, посмеялись. Потом она нас знакомит, — а я его не знаю. Не была я у него, понимаешь? Начала в ее сны потихоньку заглядывать. Вообще-то она мне запрещала, сердилась, но я тогда наврала — не помню, что — и вытребовала право на пару месяцев… Ваня, если бы ты только знал!..
Слова застряли у нее в горле. Некоторое время она сидела, глядя прямо пред собой — на желтый кругленький пуфик. Потом вцепилась ногтями в коленки, с шумом выдохнула и продолжала:
— Я ведь тоже забираю силы у некоторых людей, я тебе говорила. Но я отдаю себе в этом отчет — беру у каждого понемножку, они даже не замечают. А то, что я увидела там… Нет, это словами не передать! Ленка не сама к ним приходит, как это делаю я, а, наоборот, их к себе затягивает. Даже не к себе, а в какой-то особый мир… Не дай Бог никому там побывать! Это у нее нечасто случается — раз в две-три недели, иногда даже раз в месяц… И таких снов она не помнит, это совершенно точно. Или помнит вместо них что-то совершенно другое. Ванечка, она ведь даже не подозревает!..
— Скажи ей об этом.
— Я не могу. В конце концов, я же ей почти всю правду рассказала. Только вину переложила на себя. Снимки показала, заметки — все, что собрала за эти годы. Она раньше даже об их смертях не знала. Думала, что они уезжают, женятся или просто тихо уходят. Я ей письма организовывала, звонки от общих знакомых, иногда даже напрямую внушала, как все якобы было на самом деле. А она переживала, плакала, спрашивала, почему же ей так с мужчинами не везет… Может быть, теперь поосторожнее будет. Ей только всерьез увлекаться человеком нельзя! Особенно если почувствует, что ее к нему каким-то необъяснимым образом тянет. Хотя… как же она без этого сможет!.. — Вита горько усмехнулась. — Она только про двоих знала — один под машину попал, а у второго лейкоз обнаружился. Я тогда еще не успела во всем разобраться. А дальше уже, конечно, скрывать от нее начала. Одиннадцать человек за четыре года. Одиннадцать.
— Славика жалко.
— Всех жалко, Ваня. Юра для меня последней каплей стал. Не смогла больше этого выносить.
— Потому и спасла?
— Потому. И сама чуть не сдохла. И Ленка…
— Слушай, ты же колдунья! Почему ты не можешь…
— Потому что не могу! Я же говорила: она сильнее меня. Единственное, что удалось, — в театральный ее не пустить. Боюсь, что тогда счет на тысячи бы пошел. Она без всякого секса людей бы себе подчиняла так же точно, как тех мальчишек. При таком-то взаимодействии энергий! А может быть, в какой-то момент и осознала бы ту свою вторую личность… или как там это назвать… и наружу бы все выплыло… Представить страшно! Здесь я могла повлиять на события. Ну а в остальном…
В комнате было уже совсем темно. Вита еще раз с жалостью посмотрела на сестру, поправила подушку и встала.
— Пойдем в другую комнату. О ней до завтрашнего утра можно не беспокоиться — будет спать как младенец.
— У тебя сегодня работы не предвидится?
— Нет. — Улыбнулась. — Я пока «на больничном». Хочешь лабораторию посмотреть?
— Как-нибудь потом.
Они осторожно прикрыли дверь. Вита первая скользнула в свою комнату и включила маленький светильник над кроватью.
— Иди сюда.
Несколько минут они стояли друг напротив друга, словно ведя никому не слышный разговор. Потом Ваня подошел почти вплотную и медленно потянул вниз застежку «молнии» на ее платье. Вита завела руки за голову, выгнулась назад и закрыла глаза.
— А ты меня ревновать не будешь?
— К этим твоим… виртуальным?.. Какое мне до них дело! Ты с ними в жизни даже незнакома.
— К тебе еще раз прийти?
— Не надо, Вита. Пойми, ты мне интересна не тем, что ты ведьма. К тому же там у тебя их много, а здесь ты только моя. И у меня нет причин им завидовать. Пусть они завидуют мне. Ведь правда?
— Правда.
Вита повела плечами и высвободила руки из длинных узких рукавов. Платьице сползло на пол. Ваня взял ее на руки, отнес на кровать и, покрывая ее с головы до ног быстрыми, чуть грубоватыми поцелуями, шутливо и в то же время возбужденно прошептал:
— А все-таки с тобой я всегда буду бояться, что когда-нибудь в самый важный момент неожиданно проснусь один в своей кровати…
ЕЖЕДНЕВНИК
11 июня
Позвонить Великанову по поводу заключения контракта с А. П.
В 12.00 — встреча с ребятами из «Ар-са».
В 16.30 — совещание у шефа.
Выяснить, куда пропали документы по «Ст. фор.».
Купить новый органайзер.
14 июня
В 10.00 — планерка.
Целесообразность размещения рекламы в «Обозревателе» —???
До обеда связаться с Гуниным.
Отменить все встречи на завтра с 12 до 14.
Позвонить Людмилке.
16 июня
Купить дискеты.
Настучать по башке Сидорову (опять пропали док-ты по «С. ф.»).
Выдержать головомойку от шефа.
Не забыть о договоренности с А. П.
Уволить домработницу (чашк. и микс. не на месте). Выяснить о старике на углу.
— ДЕВУШКА, ПАЧКУ «МАЛЬБОРО ЛАЙТС», ПОЖАЛУЙСТА.
23 июня
Настроить Windows-98.
Уточнить, в чем претензии «Ар-са».
Найти, наконец, новую домработницу.
Насчет старика —???
(Пожалуй, стоит подробно записать, чтобы разобраться.)
Итак, что мы имеем?
а) Неизвестный старик, ошивающийся около «Рем. обуви». Ошивается недели 2. Смотрит пристально, не враждебно. Именно на меня. Идет следом два квартала, потом отстает, теряется из виду. На вопросы не отвечает, но и не уходит. Милостыню не просит. На бомжа не похож. На сумасшедшего — тоже.
б) Юрка 3. — выяснить о нем ничего не смог (!!!). Наблюдение результатов не дает, в «Рем. об.» ничего не знают, фотопленки неизменно оказываются засвеченными, на видеок-тах непонятный «снег». Человек-невидимка?
в) Вчера забыл купить свежие газеты, вытер лицо полотенцем для рук и оставил невычищенными ботинки.
г) Забыл позвонить А. П.
д) Начали сниться сны.
Итак?
28 июня
Отремонтировать телефон.
Не забыть о планерке.
Старик определенно начал мешать. Не знаю, каким образом, но влияет на мысли и поведение. М. б. конкуренты подослали гипнотизера (маловероят.). Или — родственник, о котором забыл и не помогаю деньгами. Хочет пристыдить? Более вероятно, но — не то. Начал забывать элементарные вещи (крем для бритья, туалетная бумага; выключить на ночь телевизор и т. п.).
Два раза ловил себя на желании надеть старые джинсы, кроссовки, майку и бесцельно бродить по городу. Отвлекаюсь во время работы. Раздражает запах любимого одеколона. Кстати, лицо старика кажется смутно знакомым. Где я мог его видеть?
Попросить Ю. 3. сделать еще одну попытку.
Пораньше лечь спать.
29 июня
Заплатить за квартиру.
Запросить социологов о б. д. г. т.
Созвониться с рекл. службой «Обозревателя».
Завести отдельный блокнот для записи всяких мелочей.
Старик:
Ю. 3. выяснил, наконец, его адрес (дом, куда он уходит каждый вечер). Безрезультатно. Эта развалюха идет на слом, и там давно никто не живет. Раньше жил некто Никонов Павел Семенович 1920 г. р., но переехал к племяннице. Внешне ничего общего с «моим» не имеет. Ребята обещают проникнуть в дом и узнать все окончательно.
