Виссарион Белинский - Аббаддонна. Сочинение Николая Полевого… Мечты и жизнь. Были и повести, сочиненные Николаем Полевым
Вот главные персонажи «Аббаддонны», на коих сосредоточивается интерес романа: Вильгельм, молодой художник, создание, вполне принадлежащее г. Полевому, невольно привлекающее к себе внимание читателя, борется между влечением своего гения и обольщениями жизни, между голосом своего художнического призвания и сомнением в своем художническом призвании; Элеонора, чудное, дивное, высокое, прелестное создание, женщина, рожденная с душою пламенною и энергическою с страстями знойными и волканическими, но увлеченная обстоятельствами в бездну разврата, превосходная актриса, исступленная жрица и поклонница изящного и вместе с тем презренная любовница сильного временщика, бездушного старичишки, испытывает над собою высокое таинство любви, очищается в ее священном пламени от ржавчины порока и восстает от своего падения в мощном, исполинском величии; потом Генриэтта, первая любовь Вильгельма, одно из этих милых, кротких созданий, немочек-кухарочек, которых я люблю до смерти и которых еще никогда не видывал, которые обещают избранному ими юноше и супружескую верность до гроба, и вкусно сваренный суп из картофеля, и тихое упоение романтической любви, и самый классический порядок в доме и на погребе, которые сначала изображаются с серафимскими крыльями, а потом с связкою ключей, которые, наконец, начинают свое поприще идеалами, а оканчивают кухнею и прачечною, – Генриэтта испытывает муки отверженной любви и возбуждает в душе читателя живейшее сострадание к своему положению. Второстепенные лица также интересны. Рассказ вообще живой и занимательный; положения по большей части новые и оригинальные; обрисовка характеров мастерская, обличающая руку твердую и резкую; множество картин и описаний истинно художественных, каковы: представление Арминия, сцена в беседке, вольный перевод из Сутея индийской легенды «Аллоа», столкновение Вильгельма с двором князя и с могущественным бароном Калькопфом, поездка Вильгельма на родину и уже упомянутая мною прекрасная сцена свидания Элеоноры с Генриэттою, изображение директора театра, литераторов, поэтов, журналистов, ученых, ползающих поочередно перед сильными, закулисные тайны, то есть театр во время репетиций и до поднятия занавеса; наконец, прекрасный слог – вот достоинства нового произведения г. Полевого. В нем целость выдержана, по крайней мере пока, ибо этот роман еще не составляет целого; его продолжение и окончание будет в другом романе. За одно только можно упрекнуть автора: это за излишнюю говорливость, которая иногда переходит в совершенную болтливость; между многими прекрасными мыслями у него, особенно в первой части, встречаются места, состоящие из сентенций, решительно пошлых. Конечно, подобные пошлые сентенции могли бы составить блеск и украшение романов иных авторов, пользующихся на святой Руси большим авторитетом, но как-то неприятно и досадно встречать их в романе г. Полевого. Желаем и с нетерпением ожидаем, чтобы второй роман, служащий окончанием «Аббаддонне», вышел как можно скорее{4}, и благодарим г. Полевого, что он, литератор Москвы, подарил нашу публику хорошим произведением, тогда как петербургские литераторы потчуют ее заплесневелыми крохами с убогой трапезы Поль до Кока, Жанлис и Дюкре-Дюмениля с братиею.
Что касается до повестей г. Полевого, об них вообще можно сказать то же, что и об «Аббаддонне»: это создания не вековые, не генияльные, но ознаменованные печатию сильного таланта. В четырех частях его «Мечты и жизнь» заключается пять повестей: «Блаженство безумия», «Эмма», «Живописец», «Мешок с золотом» и «Рассказы русского солдата». Первая слишком как-то напоминает Гофмана, но отличается мастерским рассказом; вообще большинство голосов остается на стороне «Эммы»; но мне больше всего нравится «Живописец»; самая слабая повесть есть «Мешок с золотом», но «Рассказы русского солдата» – это прелесть! В этой пьесе так много чувства, так много оригинальности и верности в изображении чувств и понятий простолюдинов, что с нею не может идти ни в какое сравнение ни одна повесть, взятая из простонародной жизни. Истина вымысла доведена в ней до совершенства, так что когда прочтешь эту повесть, то все писанные в одном с нею роде покажутся бледными и искаженными копиями. Странно, почему г. Полевой не поместил в своих «Мечты и жизнь» своей прекрасной исторической повести «Симеон Кирдяпа» и своих занимательных «Святочных вечеров»?{5}
Примечания
Аббаддонна. Сочинение Николая Полевого… Мечты и жизнь. Были и повести, сочиненные Николаем Полевым (с. 370–375). Впервые – «Молва», 1835, ч. IX, № 11, «Новые книги», стлб. 172–180 (ц. р. 15 марта). Подпись: (-он -инский). Вошло в КСсБ, ч. I, с. 335–343.
Это первая рецензия Белинского из серии его выступлений, специально посвященных Н. Полевому. Отношение к Полевому, журналисту, историку и писателю, издателю незадолго перед тем закрытого журнала «Московский телеграф» (1825–1834), показательно для позиции молодого Белинского. Долгие годы Надеждина и Полевого разделяла непримиримая вражда, проистекавшая из философских, литературных, политических различий в позиции обоих журналистов. Надеждин осуждал как романтическую ориентацию «Московского телеграфа», так и его политическую оппозиционность. Полемика осложнялась личным соперничеством двух литераторов, упорной борьбой за читательскую аудиторию.
Белинский еще в «Литературных мечтаниях», вопреки традиционному отношению «Телескопа» и «Молвы» к Полевому, воздал должное издателю «Московского телеграфа» (см. наст. т., с.110). В данной же рецензии, подчеркивая свою свободу «от всякого влияния партий», Белинский высоко оценивает художественные произведения Полевого. Эта характеристика была развита затем в статье «О русской повести и повестях г. Гоголя».
К моменту публикации настоящей рецензии происходит и личное сближение обоих литераторов. Кс. Полевой вспоминал: «…Белинский сделался постоянным гостем у брата моего и у меня. Эта приязнь была совершенно бескорыстной как с нашей, так и с его стороны» (Полевой, с. 343).
Наиболее яркий документ, отражающий взаимоотношения двух литераторов, – письмо Белинского к Полевому от 26 апреля 1835 г. Принимая на себя руководство «Телескопом», в связи с отъездом Надеждина за границу, Белинский выражает желание «иметь своим читателем того человека, который с таким благородным и беспримерным самоотвержением старался водрузить на родной земле хоругвь века, который воспитал своим журналом несколько юных поколений и сделался вечным образцом журналиста».
Во второй половине 30-х годов отношения Белинского к Полевому становятся враждебными. Это объясняется и изменением позиции Полевого, который после переезда в Петербург в конце 1837 года «в пять дней стал верноподданным» (выражение Герцена), и углублением философских интересов Белинского, который теперь осуждает поверхностность и эклектизм литературных теорий Полевого.
Объективную оценку деятельности Н. Полевого Белинский дал в брошюре «Николай Алексеевич Полевой» (СПб., 1846), написанной после смерти писателя (см. наст. изд., т. 8).
Сноски
1
по должности (лат.). – Ред.
2
заранее, до опыта (лат.). – Ред.
Комментарии
1
Речь идет о большой статье «Взгляд на кабинеты журналов и политические их отношения между собою», публиковавшейся в «Московском вестнике» в 1830 г., за подписью: №№ (чч. II–VI). Статья написана М. Погодиным при некотором участии других авторов, в частности Надеждина (см.: Н. Барсуков. Жизнь и труды М. П. Погодина, кн. III. СПб., 1890, с. 87).
2
До Белинского с рецензией на «Аббаддонну» выступил В. Плаксин («Сын отечества и Северный архив», 1835, т. XLVII, № 7; ц. р. 4 января), похваливший «главную идею» романа («жизнь убивает поэзию, поэзия издевается над жизнию»), но отметивший недоконченность изображения, отсутствие легкости в слоге и т. д. Другой роман, «Клятва при гробе господнем», очень высоко оценил А. Марлинский в специальной статье об этом романе (см. прим. 27 к «Литературным мечтаниям»). Кто поставил «Аббаддонну» чуть «не наравне с изделиями» А. Орлова, установить но удалось.
3
Речь идет о 7-й сцене IV акта трагедии. Леди Мильтфорд говорит здесь Луизе почти те же слова, намекая на Фердинанда: «Это у тебя не врожденное величие, и его не мог внушить тебе отец… Я слышу голос другого учителя».
4
Продолжение романа (два отрывка) Н. Полевой напечатал в «Сыне отечества», 1838, т. IV и V. Второе издание романа – и вновь «без конца», как отмечал Белинский в специальной рецензии, вышло в 1840 г. В этой рецензии (см. наст. изд., т. 3) критик более строго оценил роман, отметив в нем черты идеальности, прекраснодушия.
5
