Альфред Барков - Роман Булгакова Мастер и Маргарита: альтернативное прочтение
Уж коль скоро зашел разговор о булгаковской этике, то, пожалуй, самое время сказать слово и о проявлении этики по отношению к самому Булгакову со стороны уважаемых (или теперь уже просто модных?) критиков.
Полагаю, что изложенные в этой главе выкладки вряд ли могут вызвать по-настоящему аргументированные возражения – по крайней мере, со стороны здравомыслящих людей. После появления в «Литературном обозрении» статьи М.А. Золотоносова я по наивности направил Михаилу Анатольевичу письмо, в котором в сжатой, но достаточно ясной и подчеркнуто уважительной форме изложил приведенные выше соображения. Возможно, редакция журнала не выполнила свой долг и не переслала своему автору отклик читателя, поскольку через год критик развил эту же тему на страницах другого издания:
«Мастер и Маргарита» растет […] из бульварной литературы начала ХХ века. Всю жизнь сознательно стремившийся к славе, успеху, Булгаков писал роман, на успех как бы обреченный. Это выразилось не только в особого рода упрощении основных линий романа, заставляющих вспомнить о технологии изготовления экспонатов «масскульта», но и в упрощении центральных образов до схем, лишенных глубины и психологии, до знаков. Булгаков использовал готовые бульварные жанры в качестве строительного материала, отбирая лишь то, что уже доказало свою несомненную способность поражать и увлекать читателя».
Характерно, что это обвинительное заключение, составленное в кондовых традициях Массолита, мастер гильдии критиков предварил заглавием, сформулированным по образцам, характерным для ставшего таким привычным за 70 лет жанра политического доноса: «Булгаков грех. Неюбилейные размышления о итогах «булгаковского года». Что ж, в «упрощении до схем, лишенных глубины и психологии, до знаков» М.А. Золотоносову не откажешь. Что есть, то – есть. И, казалось, появившаяся после этого краткая, но емкая реплика М. Панина14 (цитирую только часть: «Пора, по-моему, ставить уважаемому критику диагноз. У психотерапевтов, долгое время имевших дело с сумасшедшими, часто развивается так называемая наводящаяся шизофрения. Тотальная война с антисемитизмом, которой некоторые литераторы посвящают всю свою жизнь без остатка, переходит порой в «охоту на ведьм» и не менее опасна для такого боевика, чем наводящаяся шизофрения») поставила не только диагноз, но и последнюю точку в этом затянувшемся разговоре.
Но как оказалось, битому неймется: «Я с удовольствием изучаю СРА […] «Мастер и Маргарита» вырос из бульварной литературы, я это доказываю, и это многих огорчает»15.
Нет, Михаил Анатольевич, огорчает не это, а то, что под своим «доказываю» маститый критик подразумевает прозрения более чем сомнительного достоинства – «возможно», «на наш взгляд», «не исключено», «можно подозревать», «видимо», «весьма вероятно», которые даже при наличии самого пылкого воображения нельзя признать «вереницей прочно упакованных силлогизмов», если уж пользоваться определениями персонажей романа. И уж если «на наш взгляд», то все это выглядит так же доказательно, как, скажем, и набор сентенций гоголевского персонажа, закончившего свои «Записки» глубокомысленным вопросом о наличии шишки под носом у алжирского бея. Тем более что свой диагноз, причем без скидок на «наводящуюся», Гоголь вынес в название.
Вывод о наличии в культуре русского народа некоей антисемитской «субкультуры» был бы не так страшен, если бы его не подхватили с бездумной готовностью весьма солидные издания, предоставляющие Вам возможность изгаляться на своих полосах. Страшно то, что работники этих изданий не понимают или не хотят понять того, что такие измышления распространяются на всю русскую культуру и всех ее носителей. В том числе и на Льва Толстого, создавшего по просьбе Шолом Алейхема целый цикл произведений, чтобы помочь пострадавшим от погромов в Кишиневе. Таких примеров можно привести сколько угодно. Вспомнили бы Горького, ненавидимого черносотенцами за его антипогромные памфлеты. А ведь это – русские люди, столпы нашей культуры. Здесь не грех привести мысль проницательного Ю. Айхенвальда, высказанную им еще в 1911 году: «… Кто не умеет читать, не должен заниматься историей литературы»16.
Кстати, о каком народе так уважительно писал Нестор-летописец (конец 12 – начало 13-й стр. Ипатьевского списка)?.. И почему в былинах, восходящих к дохристианской эпохе, уже фигурирует число «сорок»? Сопоставили бы это с до сих пор не объясненными лингвистическими парадоксами в древнерусском языке; похоже, уже тогда отношение наших предков к этому народу вряд ли ограничивалось одним лишь уважением… Или: символизирующую мировую катастрофу булгаковскую черную тучу, накрывшую Солнце в Москве, с описанием битвы Игоря с половцами: и там черные тучи, символизирующие врагов Руси, идут с самого моря, хотят прикрыть четыре солнца. Нет, истоки закатного романа следует искать, скорее, в памятниках древнерусской культуры, чем в творчестве полуграмотных антисемитов.
Примечания к восьмой главе:
1. М. Золотоносов. Булгаков грех. Неюбилейные размышления о итогах «булгаковского года». «Смена», СПб, 18.07.1992.
2. В. Максимов. Марш веселых ребят. «Литературная газета», 19.2.1992 г.
3. Нагорная проповедь. Евангелие от Матфея, 5-47.
4. «Слово», с 4-й по 9-ю книжку за 1991 год.
5. «Слово», № 4-1991, с. 16.
6. Михаил Булгаков. Избранные произведения. Киев, «Днiпро», 1990 г.
7. Там же, с. 45.
8. Фредерик В. Фаррар. Жизнь Иисуса Христа. М., «Прометей», 1991, с. 55.
9. Например, повторы типа «Появилась статья критика Аримана, которая называлась «Враг под крылом редактора», в которой говорилось, что Иванов гость,..»; «в другой» – «другая», и т.п.
10. В.В. Петелин. Михаил Булгаков. Жизнь. Личность. Творчество. М., «Московский рабочий», 1989, с. 450, 459, 462.
11. Фредерик В. Фаррар. Указ. соч., с. 99.
12. М.А. Булгаков. Князь тьмы, с. 246.
13. Наличие в созданном Мастером романе апологетических моментов в отношении еврейского народа однозначно указывает на личность основного прототипа этого образа – А.М. Горького, «антипогромные» памфлеты которого получили наибольшую известность.
14. Михаил Панин. Вот такая СРА. «Литературная газета», 28.10.92.
15. Из жизни карандашей. Критик М. Золотоносов в беседе с обозревателем «ЛГ» С. Тарощиной. «Литературная газета», 21.7.93.
16. Ю. Айхенвальд. Силуэты русских писателей. М., «Республика», 1994, с. 25.
Глава IX. О парадоксах в романе
– Ну, Тверскую вы знаете?
Фраза из романаДвенадцать тысяч лун за одну когда-то, не слишком ли это много?
МаргаритаВынесенная в эпиграф рядовая на первый взгляд фраза из романа на самом деле парадоксальна в том смысле, что в беседе двух москвичей такой вопрос о центральной улице звучит просто нелепо. И внесение ее в текст романа могло преследовать только одну цель: побудить догадливого читателя вспомнить, что эта улица с 1932 года носила имя Горького. Таким образом, хотя это имя в романе не звучит, оно все же присутствует, причем довольно явственно, появляясь в подсознании читателя независимо от его воли. Здесь Булгаков демонстрирует прекрасное владение приемами психологии, используя их для провоцирования неконтролируемых ассоциаций.
Поскольку о ходе творческого процесса Булгакова при создании романа известно мало, данный пример представляет интерес еще и тем, что дает возможность заглянуть в творческую лабораторию писателя.
Далее. В фабулу романа включены факты, на первый взгляд не соответствующие действительности и воспринимаемые как просто нелепые. Понятно, что толкование каждого из них в отдельности затруднительно; однако в совокупности они дают повод задуматься, поставить вопросы, искать на них ответы.
… В соответствии с фабулой, Мастер нашел выигрыш в сто тысяч рублей в корзине с бельем. Как бы ни толковался образ Мастера – в общепринятом, исключительно позитивном, или в более характерном для творческой манеры Булгакова диалектическом плане, вряд ли можно отрицать, что данный эпизод никак не вписывается в этот образ: такие люди в житейских вопросах всегда остаются в проигрыше. Это парадоксальное обстоятельство не только находит свое объяснение при определении прототипа образа Маргариты, но и служит ключом к идентификации в топографии Москвы «дома Маргариты» – того самого, поиски которого другими путями на протяжении вот уже двадцати пяти лет успеха не дали.
