Михаил Вайскопф - Влюбленный демиург. Метафизика и эротика русского романтизма
219
ЖМНП. 1835. Ч .5. № 1. С .17, 20–21.
220
См.: Чижевский Д.И. Гегель в России. СПб., 2007 (о русских гегельянцах романтической и постромантической эпохи – с. 25 и сл.); Володин А. Гегель и русская социалистическая мысль XIX века. М., 1973. С. 13–46.
221
Так, ревельская «Радуга», издававшаяся А. Бюргером, в некрологе назвала Гегеля «гигантом, взгромоздившим выше всех предшественников своих гору самомудрия» и олицетворением «каменной мысли, не оживленной духом жизни нетленной». – Голос над гробом Гегеля // Радуга. 1832. Кн. 1. С. 57.
222
См.: Коган Л.А. Из предыстории гегельянства в России // Гегель и философия в России. 30-е годы XIX века – 20-е годы XX века. М., 1974. С. 52–68.
223
Телескоп. 1835. Ч. 28. № 14. С. 277.
224
МВ. 1827. № 15. С. 226.
225
Деларю Михаил. Опыты в стихах. СПб., 1835. С. 121.
226
Альциона на 1833 год, издаваемая бароном Розеном. С. 6–7. (Ц. р. 18 окт. 1832.)
227
Каменский П.П. Искатель сильных ощущений: В 3 ч. Ч. 1. СПб., 1839. С. 77–78.
228
МВ. 1827. № 19. С. 415.
229
Надеждин Н.И. Эстетика и философия: В 2 т. СПб., 2000. Т. 1. С. 349. См., кроме того: Плетнев П. О народности в литературе // ЖМНП. 1834. Ч. 1. № 1. Отд. 2. С. 10; Новицкий О. Об упреках, делаемых философии // ЖМНП. 1838. Ч. 17. № 1. Отд. 2. С. 327, – и там же (Ч. 19. № 9. Отд. 5. С. 190–191) рецензию на книгу Шевырева «Теория поэзии».
230
Телескоп. 1835. Ч. 26. № 5.
231
См. статьи Шевырева «Словесность и торговля» (МН. 1835. Ч. 2. № 5) и «Стихотворения М. Лермонтова» (Москв. 1841. Ч. 2. № 3).
232
Погодин Михаил. Исторические афоризмы. М., 1836. С. 11, 47.
233
МН. 1838. Ч. 4. № 13. С. 190–193. (Любопытно отметить здесь и полемическую перекличку с пушкинским «Кто меня враждебной властью Из ничтожества воззвал…».) В своей книге о Гоголе я цитировал это стихотворение в качестве анонимного. Пользуюсь теперь случаем, чтобы исправить оплошность.
234
МВ. 1827. № 19. С. 414.
235
См.: Реизов Б.Г. Французская романтическая историография (1815–1830). Л., 1956. С. 80–81.
236
Погодин М. Исторические афоризмы. С. 11. О том влиянии, которое оказали на историософию Погодина соответствующие идеи Аста и Шеллинга, см. в превосходной статье К.Ю. Рогова: К истории «московского романтизма»: кружок и общество С.Е. Раича // Лотмановский сборник. 2. М., 1997. С. 544–545.
237
Молва. 1833. № 110.
238
Максимович М. О границах и переходах царств природы // БдЧ. 1834. Т. 1. С. 116; Т. 2. С. 181–182.
239
Одоевский В.Ф. Русские ночи. Л., 1975. С. 187.
240
Подробно об этом см.: Виргинский В.С. В.Ф. Одоевский: Естественнонаучные взгляды. М., 1975.
241
Ср. во вступительной лекции Фихте к «Основным чертам современной эпохи»: «Прежде всего заметим: если задача философа – вывести возможные в опыте явления из единства предположенного им понятия, то, очевидно, он вовсе не нуждается для этого ни в каком опыте». – Фихте И. Г. Соч.: В 2 т. Т. 2. СПб., 1993. С. 363–364.
242
Мнемозина. М., 1824. Ч. 2. С. 73–84.
243
Атеней. 1828. № 1. С. 4. Об этой полемике Павлова с любомудрами, как и с братьями Полевыми, см.: Сакулин П.Н. Указ. соч. Т. 1. Ч. 1. С. 120–124.
244
Павлов М. Теория сил планетных вещественных // Телескоп. 1833. № 12. С. 84.
245
ЛЛПОВ. 1833. № 10. С. 75.
246
Цит. по: Богданов К.А. Указ. соч. С. 235–236.
247
БдЧ. 1834. Т. 4. Литературная летопись. С. 10–11.
248
На источник плагиата, как и на допущенные в переводе искажения или передержки, указал А. Краевский, который с надлежащими уточнениями передал содержание оригинала: ЖМНП. 1836. Ч. 9 № 1. С. 678–699. Применительно к доводам автора он занял, однако, достаточно отстраненную позицию, отметив их расхожий характер для антифилософской полемики. Так или иначе, перевод БдЧ, при всех его огрехах, в общем верно передавал суть подлинника, а кроме того, он, несомненно, оказывал на широкую аудиторию куда большее воздействие, чем то ведомственное издание, в котором подвизался Краевский.
249
Ср. то же место, исправленное в ЖМНП: «Ум производит внешние явления как обнаружение, как овеществление самого себя». – Указ. соч. С. 681. Краевский отметил и другие нелепые вставки – например, касательно философии Гегеля, которому БдЧ приписала мнение о том, что «бык и идея быка одно и то же». О Гегеле журнал Сенковского вообще отзывается крайне сурово: «Пусть гегелисты восхищаются сколько угодно, а по-русски это называется – чепуха!» Ср., с другой стороны, реплику Белинского в «Молве» (1836. № 3. С. 88–89): «Известно глубокое чувство антипатии и омерзения, которое возбуждает в “Библиотеке для чтения” одно слово “философия” <…> “Северная пчела” ненавидит и боится всего, что выходит из границ золотой посредственности, по одному подозрению, что тут может скрываться “философия”».
250
БдЧ. 1835. Т. 9. Отд. 3. С. 85–101.
251
ЖМНП. 1839. Ч. 23. Отд. 2. С. 61. Солипсизация наукоучения Фихте была распространенным явлением не только в России, но и в самой Германии. В таком духе интерпретировал эту философию и Гегель, а вслед за ним – его тогдашний русский приверженец М. Бакунин, который в своей статье «Гимназические речи Гегеля» негодовал по поводу Фихте: «Вся природа была объявлена призраком; действительно только Я». – МН. 1838. Ч. 4, № 16. С. 10. (В том же грехе Бакунин с несколько избыточным простодушием обвинял и Канта.) В России одним из немногих, кто с самого начала сумел избежать этой ошибки, был А. Галич. См.: Пустарнаков В.Ф. Фихте в университетской философии // Философия Фихте в России. СПб., 2000. С. 92–93.
252
Аналогичные филиппики проникали и в секулярную словесность консервативного направления. Ср. нападки на немецких философов в романе Калашникова с провидческим названием «Автомат», изданном в 1840 г.: «Кто их Бог? Кого противопоставляют они этому Божеству, истинному отцу людей, которого проповедует религия? Пустую идею, а не действительное существо, как у Фихте, или безусловное единство всего сущего, как у Канта, или же безразличие, как у Шеллинга». – Калашников Иван. Дочь купца Жолобова. Романы. Повесть. Иркутск, 1985. C. 530.
253
Погодин Михаил. Исторические афоризмы. М., 1836. С. 60.
254
О соединении у молодого Погодина пиетистско-теософских увлечений (Юнг-Штиллинг, Эккартсгаузен) – вплоть до желания стать масоном – с западными раннеромантическими влияниями (книга Ж. де Сталь «О Германии») и провиденциализмом Шатобриана, «Рене» и «Гений христианства» которого он полностью перевел, см.: Рогов К.Ю. Русские писатели 1800–1917. Биографический словарь. Т. 4. М., 1999. С. 661; подробно о его пестрой духовной жизни, сочетавшей в себе, помимо прочего, православную набожность с шеллингианством, см.: Барсуков Н.П. Кн. 1. С. 128, 154, 165, 204–205 и др.
255
Погодин М. О всеобщей истории // ЖМНП. 1834. Т. 1. Ч. 1. С. 44.
256
Цит. по: Реизов Б.Г. Указ. соч. С. 385.
257
Характерно для духа эпохи, что креационистский импульс таился даже в уваровской триаде, внедрявшейся с 1833 г. К. Богданов тонко подметил, что «народность» в уваровской формуле «призвана не назвать, а создать нечто; она не описывает, а призывает к действию». – Богданов К. О крокодилах в России: Очерки из истории заимствований и экзотизмов. М., 2006. С. 138.
258
МВ. 1827. Ч. 1. № 2. С. 116.
259
Погодин М. Исторические афоризмы. С. 84.
260
Цит. по: Реизов Б.Г. Указ. соч. С. 329.
261
В свое время Сакулин и И.П. Галюк заподозрили, правда, влияние «Фрагментов» Новалиса на стихи Жуковского 1814 г.: в обоих случаях символом поэзии объявлена статуя Мемнона, звучащая на утренней заре. См.: Жуковский В.А. Полн. собр. сочинений и писем (далее – ПССП): В 20 т. Т. 1. М., 1999. С. 705. Более вероятно, однако, что для Жуковского источником послужил Гердер, упоминавший эту статую в своей «Каллигоне». Замечание о «покойном Новалисе» вместе с жалобой на его неясность содержится у Кюхельбекера в рассказе о беседе с Тиком. См.: Кюхельбекер В.К. Путешествие. Дневник. Статьи. Л., 1979. С. 14–15.
262
Ср. очень сходную картину в натурфилософской утопии Новалиса: Wellman Ch. Lyrical Feeling: Novalis’ Anthropology of the Senses // Studies in Romanticism. 2008. Vol. 47. № 4. P. 460.
263
Сын крепостного, сделавшийся профессором, Погодин имел все основания благодарить режим. В своей вступительной лекции в Московском университете, прочитанной в 1832 г. и очень понравившейся Уварову, он подчеркивал, что в России «простолюдину открыт доступ к высшим государственным должностям, и университетский диплом заменяет собою все привилегии и грамоты, чего нет в государствах, наиболее славящихся своим просвещением» (цит. по: Барсуков Н.П. Кн. 4. СПб., 1891. С. 75). Проблема для «простолюдина» оставалась лишь в том, как добраться до волшебного диплома. Не всем ведь повезло так, как Погодину или Никитенко.
