Владимир Набоков - Комментарии к «Евгению Онегину» Александра Пушкина
Черновик этой строфы, как и черновики строф XL–XLV, утеряны.
XL
Въ началѣ моего романа
(Смотрите первую тетрадь)
Хотѣлось въ родѣ мнѣ Альбана
4 Балъ Петербургскій описать;
Но, развлеченъ пустымъ мечтаньемъ,
Я занялся воспоминаньемъ
О ножкахъ мнѣ знакомыхъ дамъ.
8 По вашимъ узенькимъ слѣдамъ,
О ножки, полно заблуждаться!
Съ измѣной юности моей
Пора мнѣ сдѣлаться умнѣй,
12 Въ дѣлахъ и въ слогѣ поправляться,
И эту пятую тетрадь
Отъ отступленій очищать.
3 Альбана. Альбан, офранцуженная форма Альбано или Альбани. Этот Франческо Альбани, второстепенный итальянский живописец (1578–1660), пользовался исключительной популярностью в восемнадцатом веке. Пресыщенный и несмелый, он специализировался на изображении банальных мифологических сцен в псевдоклассической манере, столь высоко ценившейся в век Разума, и, — поскольку он никогда не писал картины балов или каких-либо иных современных ему собраний, — объяснить ссылку на него можно или тем, что Пушкину внезапно вспомнилась одна из картин Альбани «Туалет Венеры», которая могла прийти на память и в главе Первой, XXV, 12 (см. коммент.), или тем, что он наугад выбрал имя человека, считавшегося тогда знаменитым художником. Верные традициям рококо, французские писатели восемнадцатого столетия ставили Альбана рядом с Рафаэлем (предмет обожания в веке девятнадцатом) и даже называли его «Анакреоном живописи». Его картина «Феб, правящий своей колесницей» все еще висит, в виде грубых эстампов, в гостиных пансионов Центральной Европы.
Досадный случай с Альбани представляет собой один из наиболее поразительных примеров угасания славы; он практически не упоминается в наши дни; но в европейской литературе восемнадцатого и начала девятнадцатого века на него ссылаются бесчисленное количество раз. Упомяну лишь некоторые из таких ссылок:
Жанти <«Славный»> Бернар (1710–75), «Искусство любви», песнь I, строки 57–58:
Dans mes tableaux, Albane plus fidèle,
Peignons l'Amour comme on peint une belle…»
<Ha моих полотнах, точной копии Альбана,
Изобразим Амура, как рисуют красавицу…>
и строки 199–202, 205–06, 244:
Ce sont les yeux des Amours triomphants;
Albane eût peint ces folâtres enfants:
L'un, pour servir une flamme secrète,
Contre un jaloux dirige une lunette;
................................................
Tel à sa voix joint un clavier sonore;
Tel autre esquisse un objet qu'il adore.
................................................
Et dans nos bals, vrais temples de l'Amour…
<Это глаза торжествующего Амура;
Альбан мог бы написать этих игривых детей:
Один, чтобы подогревать тайный жар,
................................................
Вглядывается сквозь зрительную трубу в ревнивца;
Так с его голосом сливается звук музыки,
Так другой набрасывает эскиз предмета своего обожания.
................................................
И на наших балах, истинных храмов Любви…>.
Лагарп (1799) в книге «Лицей, или Курс литературы» (учебник, прекрасно известный Пушкину), гл. VIII, 189 (изд. 1825), цитирует отрывок из «Генриады» Вольтера (1728), песнь IX:
Les folâtres Plaisirs, dans le sein du repos,
Les Amours enfantins désarmaient ce héros:
L'un tenait sa cuirasse encor de sang trempée;
L'autre avait détaché sa redoutable épée,
Et riait en tenant dans ses débiles mains
Ce fer, l'appui du trône, et l'effroi des humaines…
<Игривые забавы на лоне досуга,
Ребячливые амуры разоружили этого героя:
Один снял с него панцырь, еще омоченный кровью;
Другой — грозный меч,
И смеялся, держа в своих немощных ручонках
Это железо, опору трона и ужас смертных…>
и добавляет: «Cette touche est de l'Albane…» <«Это написано кистью Альбана…»>.
Тот же Лагарп в той же книге (изд. 1825), XIII, 560, говоря о «Женитьбе Фигаро» Бомарше, замечает: «Этот очаровательный паж [Керубино] между двумя этими очаровательными женщинами, занятыми тем, чтобы раздеть и снова одеть его — это картина Альбана» (ср.: «ЕО», глава Первая, XXIII, 4 — «одет, раздет и вновь одет»).
Лебрен, «Оды» кн. V, XII:
D'azur il peint une cabane,
Et son art, au pinceau d'Albane,
Prête d'infidèles vernis.
<Лазурью пишет он хижину,
И его искусство, в манере Альбана
Исполнено наружного блеска.>.
Антуан Лемьер (1723–93), «Живопись» (1769), песнь III:
La foule des Amours de tous côtés assiège
L'atelier de l'Albane et celui de Corrége…
<Толпа амуров, осаждающих все углы
Мастерской Альбана и Корреджо…>.
Хэзлитт в эссе «О вкусе» в своем «Круглом столе» (1817) замечает: «Вкус присутствует в колорите Тициана… Краски плоти у Рубенса напоминают цветы; у Альбано — слоновую кость…».
Байрон в 1823 г., говоря об одной из картин Норманского аббатства, в «Дон Жуане», XIII, LXXI, 5, пишет: «Танцующие мальчики Альбана [купидоны]…» <пер. Т. Гнедич>.
Казимир Делавинь в «Мессинских элегиях», II («Мессинские элегии и различные поэтические произведения», 1823) восклицает:
Adieu, Corrége, Albane, immortel Phidias;
Adieu, les arts et le génie!
<Прощайте, Корреджо, Альбан, бессмертный Фидий,
Прощайте, искусство и гений!>
Ж. А. Амар в «Предуведомлении» к изд. 1820 г. «Сочинений» Жана Батиста Руссо, автора скучных од и чопорных кантат, характеризует его произведения как выполненные кистью Альбана или Корреджо.
Сам Пушкин, в свои овеянные духом французской культуры юные годы, несколько раз упоминал Альбана. В «Монахе» (1813), песнь III, есть следующие строки:
Я кисти б взял бестрепетной рукою
И, выпив вмиг шампанского стакан,
Трудиться б стал я жаркой головою,
Как Цициан иль пламенный Албан.
Представил бы все прелести Натальи…
В третьем четверостишии написанного четырехстопным размером стихотворения «К живописцу» (посвященного его однокашнику-лицеисту Илличевсюму, 1815) юный Пушкин писал:
Вкруг тонкого Гебеи стана
Венерин пояс повяжи,
Сокрытой прелестью Альбана
Мою царицу окружи [сестра другого лицейского товарища Пушкина — Екатерина Бакунина].
В стихотворении «Сон» (1816), одном из его самых первых произведений, обладающих подлинно художественной ценностью (см. коммент. к главе Четвертой, XXXV, 3–4), Пушкин восклицает:
Подайте мне Альбана кисти нежны,
И я мечту младой любви вкусил.
XLI
Однообразный и безумный,
Какъ вихорь жизни молодой,
Кружится вальса вихорь шумный;
4 Чета мелькаетъ за четой.
Къ минутѣ мщенья приближаясь,
Онѣгинъ, втайнѣ усмѣхаясь,
Подходитъ къ Ольгѣ. Быстро съ ней
8 Вертится около гостей,
Потомъ на стулъ ее сажаетъ,
Заводитъ рѣчь о томъ, о семъ:
Спустя минуты двѣ, потомъ
12 Вновь съ нею вальсъ онъ продолжаетъ;
Всѣ въ изумленьи. Ленскій самъ
Не вѣритъ собственнымъ глазамъ.
1–3 безумный... вальса вихорь. В «Оправдании» (1824), стихотворении из сорока строк, написанном четырехстопным размером, Баратынский, в присущей ему неуклюжей, но красноречивой манере, изобразил «безумный вальс», в котором у него кружатся разные нимфы:
Касаяся душистых их кудрей
Лицом моим; объемля жадной дланью
Их стройный стан…
См. также отвратительное изображение у Сент-Бёва в книге «Жизнь, поэзия и мысли Жозефа Делорма» (1829) в коммент. к главе Первой, XXXVIII, 3–4.
11–12 Спустя минуты две, потом / Вновь с нею вальс он продолжает. Я пытался воспроизвести в переводе элементы тавтологии в этом бедном пассаже. «Несколькими минутами позже он продолжает вальсировать с ней», — вот что хотел сказать наш поэт.
14 собственным глазам. Общераспространенный галлицизм («ses propres yeux») вместо правильного «своим глазам».
