Уильям Бриджмэн - Один в бескрайнем небе
Когда все успокоились, я пошел к своему столу и связался по телефону с летно-испытательным центром. Кардер сообщил мне новость:
— Мы получили сегодня утром телеграмму, Билл. ВМС приказали нам передать самолет.
— Значит, все кончено?
— Вовсе нет. Это будет зависеть от того, что решит Санта-Моника.
Джонни Мартина не было в кабинете. Последнее слово оставалось за ним. Дожидаясь прихода главного летчика-испытателя, я успел просмотреть целую кучу писем. С удивлением я обнаружил два письма, написанные мне девушками, которых я никогда не видел. Одно было из Германии, другое из Виргинии. В других письмах юные любители космических путешествий просили меня прислать им фотографии. Я был смущен и в то же время доволен.
После того как все засели за финансовые расчеты и полетные отчеты, Боб Браш подошел к моему столу и пожал мне руку.
— Программа испытаний была чертовски длинной и опасной, и она закончилась так, как нам хотелось. Ты проделал большую работу, Билл.
Другие летчики тоже стали бочком подходить ко мне один за другим: Ларри Пейтон, Расс Toy, Боб Ран и остальные. Все они бывалые летчики. Они расспрашивали меня о последнем полете. Вскоре я с увлечением рассказывал о «Скайрокете». Число слушавших мой рассказ росло. Я заметил, что молодые и новые летчики присоединились к нашему кружку лишь под конец, но, тем не менее, для меня это был счастливый час.
* * *Я возвращался с обеда, когда Джонни Мартин нагнал меня на углу 30-й улицы.
— Эй, Билл, подожди минутку. Мне нужно поговорить с тобой.
Он сделал знак рукой, приглашая меня сесть на скамью у автобусной остановки.
— Мы получили утром телеграмму от ВМС. Они хотят, чтобы мы передали машину НАКА в среду.
— Да, я только что говорил с Кардером, и он мне сказал об этом.
— Что еще может дать самолет? Как ты думаешь, Билл, что можно еще получить от «Скайрокета»?
— Я считаю, что машина может дать большую высоту. Может быть, еще тысячу метров, если я возьму ручку на себя и позволю ей идти дальше, вместо того чтобы перевести ее с набора на снижение. Мне показалось, что при переводе самолет все еще имел достаточную скорость, которую можно было бы использовать для набора высоты.
— Около тысячи метров, вот как! А как насчет числа М?
— Быть может, удастся получить еще пять сотых числа М. Мы, вероятно, сможем довести скорость до М = 1,93…
Джонни нетерпеливо перебил меня:
— Послушай, Билл, пока нас не постигла неудача, давай закончим на этом. — Он стал мне говорить о том, что намеченная программа испытаний была закончена и что компания не хотела рисковать летчиком или самолетом, чтобы получить лучшие результаты. В его словах мне слышалось: «Старик очень доволен результатом испытаний, он вызвал меня сегодня утром в свой кабинет… до сих пор нам сопутствовала удача, мы установили большие рекорды…»
В тот тихий вечерний час, когда мы сидели на скамье недалеко от завода, незаметно закончились два года моей работы. Все произошло точно так же, как это было на Сайпане, когда внезапно пришел приказ возвращаться домой. Противник, для борьбы с которым ты подготавливался, больше не существовал. Ты стоял с оружием в руках, готовый применить его, и вдруг оказывается, что это оружие больше не нужно для достижения победы. Все кончилось.
Прошло несколько дней, прежде чем все это улеглось в моем сознании и прежде чем я начал действительно отдыхать. Сообщение Джонни сняло с моих плеч большой груз, но от этого почему-то не стало легче. Я чувствовал себя, как после крепкой попойки, мной овладела апатия. Постепенно я стал отдавать себе отчет в том, что значительно сильнее связан с работой, чем предполагал в течение последних шести месяцев этого года. За время испытаний «Скайрокета» что-то случилось со мной, но все произошло так постепенно, что я даже не заметил этого. Устранение объекта, вызвавшего такое изменение, раскрыло мне глаза на это обстоятельство. Теперь надо было подумать о многом.
Дни отдыха после полетов всегда проходили беспорядочно. Я позволял себе крепко выпивать, много играл и только позже приступал к обдумыванию предстоящего полета. До беседы с Джонни на скамье я не задумывался о будущем и ни о чем, кроме полетов на «Скайрокете», не думал. Получалось так, что самолет управлял моей жизнью. Я отмахивался от всего, что отвлекало меня от «Скайрокета». Никаких осложнений. Просто у меня не было времени ни для чего другого.
Мой разум и тело были готовы к встрече с особыми случаями в полете. Если кто-нибудь касался моего плеча, чтобы привлечь мое внимание, я был готов подскочить, но если «Скайрокет» сваливался на крыло, я был готов удержать самолет. Я был в прекрасной боевой форме, но теперь сражаться было не с кем, а мускулы все еще не могли избавиться от напряжения. Это пройдет со временем. Я пытался планировать свою жизнь без «Скайрокета» и заменить его чем-нибудь другим. Я достиг чего-то, чего именно — я не ощущал. Дом был пуст, словно женщина покинула его. Я переживал тяжелый период крушения надежд.
Цель была достигнута, а вознаграждения ждать было нечего. Оно уже было выплачено мне в то время, когда я мучительно прокладывал себе путь к цели. А по достижении ее меня ждала только пустота.
* * *К концу первой недели моей жизни без «Скайрокета» я слетал в Мюрок, чтобы забрать свое снаряжение. Это был словно последний день школьных занятий. Некоторые члены бригады, которые работали на «Скайрокете» в течение четырех лет, очищали свои рабочие столы. Они возвратятся в Санта-Монику для получения новых назначений на другие объекты. Несколько человек оставалось для обслуживания самолетов A4D или F4D, которые вскоре должны были прибыть в ангар.
В мрачном загоне одиноко стоял белый самолет, целый и незапятнанный, готовый для буксировки в соседний ангар. Никто не готовил его сегодня к полету. Механик прицепил самолет к виллису и, похлопав его грациозный высокий хвост, сказал:
— Это была неплохая старушка…
— Да, ты прав.
Мы были одни в ангаре.
Механик залез в виллис и, наклонившись вперед, спросил меня:
— Хотите поехать со мной?
— Нет. Эта честь предоставлена тебе.
Прекрасная белая машина спокойно двигалась следом за виллисом по открытой бетонированной площадке в направлении к группе людей, стоявших у открытых ворот ангара НАКА. Никогда больше я не буду летать на ней.
Спустя две недели было опубликовано сообщение о достижении рекордной высоты. Опять, точно так же, как и месяц тому назад, когда был установлен рекорд скорости, я с беспокойством видел свое лицо на передней странице рядом с четким черным заголовком.
