Амазасп Бабаджанян - Танковые рейды
С таким же основанием танкисты, скажем, 1-й гвардейской танковой армии могут заявить, что 8-я гвардейская армия, не сумев прорвать главную полосу обороны противника, не выполнила тем самым возложенную на нее задачу, не обеспечила ввода в прорыв танковой армии, которая вынуждена была штурмовать зееловские позиции и нести значительные потери.
Вполне понятен весь абсурд подобных взаимных обвинений, не имеющих ничего общего с действительным, объективным анализом боевых действий в ходе Берлинской операции.
1-я гвардейская танковая армия действовала, исходя из реально сложившейся обстановки. И неправда, что она «не заняла должного места» в Берлинской операции. Танковые армии наступали в тесном взаимодействии с общевойсковыми армиями, порою отрываясь от них на 10–15 километров, как это было на второй день ввода в сражение 1-й гвардейской танковой армии, после прорыва второй полосы обороны противника, и с честью выполнили возложенные на них задачи.
Мне трудно судить, мог или не мог кто ответить, что должны были делать танковые армии, коль они не вошли в прорыв, предусмотренный планом операции. Это, видимо, хорошо известно тов. ЧУЙКОВУ В. И., ведь он так безапелляционно об этом пишет. Но бесспорно одно: танковые армии 1-го Белорусского фронта не бездействовали в связи со срывом сроков проведения операции, а активно действовали и хорошо дрались, в том числе и в Берлине.
Кстати говоря, о действиях танкистов в Берлине сам же тов. ЧУЙКОВ В. И. пишет:
«Танковая армия, приданная приказом командующего фронтом 8-й гвардейской армии, в первый же день штурма перестроила боевые порядки по тому же принципу, по какому перестроились общевойсковые части. Танки влились в штурмовые отряды и начали тесно взаимодействовать с ними, потери бронированных машин сократились до минимума. Славные танкисты генерала КАТУКОВА закончили свой боевой путь вместе с гвардейцами-пехотинцами в ТИРГАРТЕНЕ, в центре Берлина» («Октябрь», № 4, стр. 164).
Из этого рассуждения видно, что 1-я гвардейская танковая армия в первый же день штурма Берлина правильно перестроила свои боевые действия и, следовательно, «заняла должное место».
Чем же объяснить такую метаморфозу в воспоминаниях автора? На мой взгляд, она объясняется очень просто. Ведь в данном случае тов. ЧУЙКОВ В. И. подчеркнул, что 1-я гвардейская танковая армия была придана командующему 8-й гвардейской армии, а уж под его руководством любые войска должны действовать только отлично, во всяком случае, это твердое убеждение автора, красной нитью проходящее через все содержание его воспоминаний «Конец Третьего рейха».
Действительно, танкисты 1-й гвардейской танковой армии и в Берлине дрались хорошо. Но это отнюдь не является личной заслугой тов. ЧУЙКОВА В. И., и пусть меня извинит Василий Иванович, не к чести полководца всякий успех приписывать себе, а от промахов и ошибок открещиваться как от «нечистой силы».
Ведь если говорить откровенно, то и город ЛОДЗЬ был взят не войсками 8-й гвардейской армии, как об этом пишет автор воспоминаний «Конец Третьего рейха», а частями 8-го гвардейского механизированного корпуса 1-й гвардейской танковой армии. В уличных боях за этот город погибли командир 19-й гвардейской механизированной бригады полковник ЛИПОТЕНКОВ и сотни других бойцов 8-го гвардейского механизированного корпуса 1-й гвардейской танковой армии. Зачем же понадобилось автору воспоминаний придавать забвению память о погибших в боях героях и приписывать чужую славу войскам 8-й гвардейской армии? Ради исторической правды автору не мешало бы сказать о том, что и к городу ПОЗНАНЬ первыми из советских войск подошли и форсировали р. ВАРТУ части 11-го гвардейского танкового корпуса 1-й гвардейской танковой армии и только к исходу второго дня туда подошли войска 8-й гвардейской армии, взявшие впоследствии эту крепость.
Аналогично было и с захватом плацдарма на западном берегу реки ОДЕР. Достоверно известен и отражен в исторических документах (акт о сдаче плацдарма) тот факт, что первыми захватили плацдарм на западном берегу ОДЕРА в районе г. КЮСТРИН войска 1-й гвардейской танковой армии, в частности, танкисты ныне генерал-полковника ГУСАКОВСКОГО И. И. и мотострелковая бригада под командованием полковника СОЛОВЬЕВА. Этот плацдарм был передан 27-й стрелковой дивизии (командир дивизии генерал ГЛЕБОВ) 8-й гвардейской армии и расширен ею, но это уже после.
А посмотрите, как своеобразно эти события излагает тов. ЧУЙКОВ В. И. («Октябрь», № 4, стр. 124–126).
31 января наши войска находились в 40 километрах от ОДЕРА. Все взаимодействующие армии были на одном уровне. «И вот ранним февральским утром наша 8-я гвардейская армия снова пошла вперед». О других армиях ни слова, ну это, так сказать, дело автора. «1 февраля 1945 года войска 8-й гвардейской армии подошли вплотную к ОДЕРУ.
Не дожидаясь прибытия средств усиления, я принял решение: 4-му гвардейскому корпусу с ходу форсировать ОДЕР и к исходу 2 февраля овладеть плацдармом на его западном берегу…»
А далее автор, по существу, признает, что начатая переправа сорвалась, но обвиняет в этом генерала СЕРЕДИНА, не прибывшего своевременно с зенитной артиллерией для прикрытия переправы. «…По неизвестной причине, — пишет он, — эта дивизия не выполнила приказа командующего фронтом».
Коль автор воспоминаний не выяснил этих причин (хотя, по-видимому, ему следовало это сделать), то читателям, естественно, трудно оценивать действия генерала СЕРЕДИНА. Несомненно одно, командующий 8-й гвардейской армией, ставя задачу командиру 4-го гвардейского корпуса на форсирование реки ОДЕР, должен был позаботиться о реальном обеспечении и прикрытии переправы. Возможно, генерал СЕРЕДИН и виноват в несвоевременном прибытии для прикрытия переправы, но всю неудачу форсирования реки ОДЕР сваливать на него по меньшей мере нелогично.
Однако такова уж тенденция, изложенная автором воспоминаний «Конец Третьего рейха»: все, что хорошо, — моя заслуга, все, что плохо, — виноваты другие. Ни на одной странице своих воспоминаний автор не находит места для самокритичного анализа боевых действий руководимых им войск, а преподносит их или как сплошной триумф, или же кивает на других, кто якобы помешал успеху.
Маршалу Советского Союза тов. ЧУЙКОВУ В. И. хорошо известно, что 1-я и 2-я танковые армии были гвардейскими. Однако в своих воспоминаниях он лишил их этого высокого звания, называя просто танковыми. В то же время автор всемерно подчеркивает, что 8-я армия — гвардейская, представляя ее действия как сплошное победоносное шествие.
Уместно спросить автора воспоминаний «Конец Третьего рейха», а за какую доблесть в Берлинской операции, как говорится, «с треском» был снят командир 29-го стрелкового корпуса 8-й гвардейской армии генерал тов. ШЕМЕНКОВ? Надо полагать, не за успешные действия. Об этом факте автор деликатно умалчивает, зато он не скупится в рекламировании якобы неудачных действий соединений и частей 1-й гвардейской танковой армии.
