Лев Андреев - Янгель: Уроки и наследие
И произнес он эти слова как-то очень просто, без какой бы то ни было тени недоброжелательности".
Он не был тщеславным, но сильным его качеством была гордость человека, облеченного большой государственной ответственностью. С подчиненных и стоящих выше в иерархической лестнице требовал потому, что это было нужно не ему, а государству.
Он мог ругать человека так, что из того, как говорится, перья летели. Но никогда не унижал его человеческого достоинства. Потому, что сам прежде всего был человеком.
"Как-то во время беседы в узком кругу Михаил Кузьмич откровенно поделился с сослуживцами мнением по поводу просьбы одного хорошего своего приятеля:
— Я не мог отказать, но поинтересовался — зачем это нужно. Ведь у него и так все уже есть?
— Ну это, Миша, сложно объяснить, — ответил он мне.
— Не понимаю таких, — продолжал Михаил Кузьмич, и еще раз повторил:
— Не понимаю этих людей. Ведь у нас есть демонстрационный зал, но чтобы там все связывалось с моим именем?! Зачем? Кому это нужно? Там молодежь должна видеть, как мы решали задачи, делали дело, где ошибались, должна учиться на нашем опыте. А все остальное — суета сует, пустая трата сил и времени.
— Кажется, яснее не скажешь, — комментирует инженер А.Д. Гордиенко, воспроизводящий эту сцену".
Будучи по натуре человеком независимым и гордым в принципиальных вопросах, он органически не терпел никаких оскорблений в свой адрес.
"Узнав, что министр обороны А.А. Гречко нелестно отозвался о нем, назвав конъюнктурщиком, Михаил Кузьмич поднял трубку правительственной связи, долго и упорно пытался соединиться. А когда на другом конце провода в Москве ему все же ответили, выразительно, чеканя слова, произнес:
— Здравствуйте, товарищ Маршал Советского Союза! С вами говорит Янгель, Главный конструктор. По вашему мнению я конъюнктурщик? Я совесть никому не продаю!
И, стукнув кулаком по столу, повесил телефонную трубку. Обращаясь к присутствовавшему при этом разговоре ведущему конструктору М.И. Галасю, спросил:
— Ну, как поговорили?
— Михаил Кузьмич, может быть надо было помягче, все-таки Маршал, — постарался сгладить неприятный разговор ведущий конструктор.
— За свою честь надо не только стучать по столу кулаком, но и…! — эмоционально "по-русски" охарактеризовал состоявшееся объяснение Главный".
Сильно развитое чувство собственного достоинства он сохранял в любых ситуациях и на любых уровнях.
В быту же был крайне непритязателен. Первую в своей жизни отдельную квартиру М.К. Янгель получил в сентябре 1952 года, когда был уже директором НИИ-88. А до этого в течение многих-многих лет, несмотря на то, что занимал ответственные посты, семья жила в коммунальной квартире.
"На традиционном новоселье, подняв бокал с шампанским, Михаил Кузьмич произнес:
— Мой тост за всепобеждающую жизнь. Я очень благодарен Дмитрию Федоровичу[9]. Новая квартира — проявление его заботы… Авансы мне выданы большие. Итак, за успех начатого дела!"
Переехав на работу в Днепропетровск, очень долгое время жил вначале в заводской гостинице, затем в скромной малогабаритной двухкомнатной "хрущевке" в не престижном районе новостроек. И только когда по настоянию вышестоящих инстанций в прилегающей к заводу парковой зоне специально для Главного конструктора построили одноэтажный коттедж, он в последние годы переехал туда. И на новом месте все время тяготился забором, огораживающим дом.
— Черт знает что, — не раз слышали сослуживцы ворчание Главного, — забор выстроили, будто для барина. Надо же, додумался кто-то. Даже неудобно с соседями встречаться.
"Первая половина шестидесятых годов. Кульминационный момент в жизни.
Годы триумфа! Все почести Михаилу Кузьмичу: звезды Героя, звания академика Академий наук Украины и Советского Союза, избрание в высшие партийные и государственные органы, — вспоминает бывший парторг конструкторского бюро В.Я. Михайлов, — а он оставался таким же простым, доступным, скромным, каким мы его знали ранее. И это не игра актера. А если игра, то гениальная, перед такой игрой не грешно и шапку снять, низко поклониться".
Все награды и почести он воспринимает прежде всего как признание достижений, престижа руководимого конструкторского бюро.
Частые изнурительные десятичасовые полеты на космодром Байконур. Михаил Кузьмич со всеми в обычном самолете, как правило, ночь за преферансом. И только лишь когда чувствовал усталость, пользовался раскладушкой. Никаких специально оборудованных самолетов с салонами в них органически не терпел. В этом проявлялось и стремление всегда быть в гуще среди сподвижников, и тонкое чувство ситуации, и понимание, что этим выигрывал. Прилетая на полигон, Михаил Кузьмич никогда не останавливался в лучших номерах, а всегда в своем привычном, в гостинице жилого городка технической позиции, испытывая, несмотря на тяжелые недуги, о которых мало кто знал, наравне со всеми "прелести" суровых климатических условий казахстанской природы — изнуряющей жары лета и жестких морозов зимы.
Таков был Главный в повседневной жизни: имея больше прав, чем другие, никогда не выделялся среди создателей ракетных комплексов, не пользовался каким бы то ни было привилегированным положением, не предъявлял особых требований.
Но это не мешало быть в то же время очень самолюбивым. Однако самолюбие его было особой пробы, преломлялось через призму престижа, авторитета конструкторского бюро. Поэтому Михаил Кузьмич, безусловно, болезненно реагировал бы, если бы его где-то в командировке устроили хуже, чем равных ему по положению, и переживал бы в случае, если ему оказывали почести ниже, чем положено по рангу. И это при том, что, будучи предельно скромным в быту и к проявлению комфорта, старался избегать всякой показухи и выделения себя из общей массы.
В 1966 г. происходили очередные выборы в Академию наук СССР. К этому времени М.К. Янгель — уже академик Украинской академии наук. Научно-технический Совет конструкторского бюро выдвигает своего Главного на вакансию действительного члена АН СССР. Выдвижение поддерживают многие крупнейшие ученые — механики страны.
Но Академия — сложная, со своими обычаями и традициями, структура. И не всегда за свою историю оказывалась на высоте при оценке уровня вклада и влияния на развитие науки претендента на почести "бессмертных". Широко известен абсурдный (иначе не назовешь этот нонсенс) факт, что гениальный русский химик Д.И. Менделеев не был удостоен звания академика Российской Академии наук. Не был академиком и отец русской авиации, основоположник современной гидро- и аэромеханики Н.Е. Жуковский.
