Стюарт Стивен - Асы шпионажа. Закулисная история израильской разведки
Что касается Аври Зейденберга, который мог в любой момент попасть в поле зрения египетской секретной службы, то в его вымышленной биографии ни одного сомнительного момента допустить было нельзя.
7
Члены группы, принимавшие участие в операции «Сюзанна», в настоящее время живут в Израиле. Они утверждают, что за все диверсии — 2 июля, 14 июля, так же как и 22-го, ответственны они, поскольку не знают, от кого поступил к ним первый приказ действовать. Показания Джибли с этими фактами во всяком случае не согласуются. Кроме того, 2 июля, когда диверсанты начали действовать, Даян еще был в Израиле.
8
В конце 40-х годов двое-трое из израильских агентов были взяты на заметку местной полицией как личности подозрительные (русские шпионы?) именно потому, что они были незнакомы с общепринятыми в Европе правилами поведения. Они не умели заказать номер в отеле, не умели вести себя в соответствии с правилами хорошего тона и т. п. Понять это легко. Всю свою молодость эти люди провели в кибуце, им не приходилось бывать в первоклассных международных отелях и тем более там жить. В это же примерно время резидент Израиля в Париже был так потрясен неумением вести себя за столом одного из агентов (тоже недавнего выходца из кибуца), что написал в Израиль докладную записку о необходимости обучения агентов основным правилам хорошего тона. В кибуцах к таким вещам относились пренебрежительно. Харел был вынужден согласиться, хоть и с неудовольствием. Впоследствии его даже убедили ввести курс обучения, знакомящий агентов с марками вин. Израильтяне, как правило, пьют очень мало. Так что приезжающие в Европу агенты должны научиться разбираться в винах и в меню, чтобы не выделяться в толпе.
9
В связи с появлением на сцене полковника Иосси Харела, тайное стало явным. В течение еще многих месяцев материалы по этому делу печатались на страницах израильских газет. И все же налагаемые цензурой ограничения не давали возможности любому гражданину Израиля разобраться в происходящем. Джибли в газетных отчетах фигурировал как «старший офицер», Бен-Цур — как «офицер резерва». Поль Франк назывался «человеком № 3». Операция «Сюзанна» — «ошибкой разведки».
10
Аббе Эбану вначале не сообщили, почему в Аргентину отправляется специальный самолет. Когда все стало известно, он гневно обрушился на организаторов всего дела, так как считал, что они компрометировали его как дипломата, создавая впечатление, что он принимал активное участие в действиях, связанных с нарушением международных законов. По его мнению, это подрывало в моральном отношении его статус в ООН. Его настроение не улучшилось после того, как ему рассказали о реакции Харела, заметившего, что Абба Эбан был, пожалуй, единственным в Израиле человеком, который не удивился, что «Эль-Ал» предоставила в его распоряжение «Британию».
После того как Харел оставил свой пост, Эбан взял реванш. Харел стремился поскорее опубликовать свою книгу о поимке Эйхмана, но, по настоянию Эбана, кабинет министров этому воспротивился. Книга вышла в свет лишь пятнадцать лет спустя. Но и Харел был человеком злопамятным. В его книге приведены имена всех пассажиров, которые находились на борту самолета, летевшего специальным рейсом из Аргентины. Абба Эбан в этом перечне не назван.
11
Некоторые журналисты в Израиле продолжают считать Бера кем-то вроде израильского Филби. Это, однако, преувеличение. Бер, разумеется, имел доступ к секретным материалам, которые, без сомнения, представляли для Советского Союза немалый интерес. Но он никогда не находился в положении человека, которому доверяли особо важные секреты страны. Даже в роли военного советника Бен-Гуриона он таких полномочий не имел.
12
Некоторые специалисты считают историю женитьбы Лоца сомнительной. В прекрасной книге журналиста и историка Кукриджа «Гелен — шпион столетия» утверждается, что организация Гелена заключила секретное соглашение с израильской разведкой. Гелен согласился обучить израильского агента с тем, чтобы он мог быть заслан в Египет. По мнению Кукриджа, этим израильтянином и был Вольфганг Лоц. Кукридж пишет далее, что «осталось неизвестным, однако, не была ли дама (Вальтрауд), которую он привез с собой из Германии, участником всей этой затеи, возможно специально к нему подосланной его инструкторами в штабе Гелена».
Кукридж, на мой взгляд, ошибается, когда предполагает, что немецкая секретная служба имела какое-нибудь отношение к Лоцу. Кроме того, необычные ситуации, вроде женитьбы Лоца, случаются в жизни. Тем не менее всегда появляется соблазн искать тайные замыслы там, где их и в помине нет.
13
В конце войны Насер говорил с королем Хусейном по телефону. Они решили объявить всему миру, что израильтяне выиграли войну только потому, что в ней участвовали летчики американских ВВС. Тем не менее израильтяне разговор записали и продемонстрировали пленку на пресс-конференции.
14
В конце 50-х годов и начале 60-х Исер Харел установил секретные связи с Марокко, Ираном, Эфиопией и Турцией. Таким образом, ему удалось создать кольцо из стран «третьего мира» вокруг враждебных Израилю пограничных с ним мусульманских стран. В каждой такой стране были агенты Мосада, которые функционировали как дипломатические представители, пусть неофициальные, но достаточно эффективные. В конце 60-х годов Израиль установил такие отношения со многими африканскими странами. В самом Мосаде отделения африканских стран оказались самыми значительными и важными.
15
Выше уже был описан случай с Эхудом Ревизи, вторым по званию командиром в группе по похищению Эйхмана, который забыл «свое имя» в отеле Буэнос-Айреса. Вот другой аналогичный случай. Один из израильских агентов остановился в парижском отеле и оставил свой паспорт дежурному. Позднее, придя за ним, он не мог вспомнить имя, которое в этом паспорте значилось. В отчаянии он попытался как-нибудь выкрутиться, но ему это не удалось. Служащие отеля заподозрили неладное и вызвали полицию. На счастье, паспорт был выдан в Израиле, и французская полиция стала наводить справки в Тель-Авиве, а там быстро сообразили, что произошло. Агента отпустили с извинениями на следующий день, но в Тель-Авиве ему пришлось держать ответ перед Меиром Амитом. В связи со всем этим в Мосаде решили для неопытных агентов упростить прежние правила. Вместо того, чтобы давать агенту случайное имя, стали подбирать имена, имеющие какую-то логическую связь с его настоящим именем.
В этом контексте имя Авель для полковника Каина напрашивалось само собой. «Швиммер» — по немецки означает «пловец». Пловцы плавают в бассейнах. Бассейн по-немецки — «бад». Так была найдена фамилия Бадер. Метод этот прост и дает хорошие результаты. Никто, заподозрив, что имеет дело с человеком, изменившим свое имя, не сможет догадаться, что Бадер — это Швиммер.
16
Когда дело об израильских катерах приобрело широкую огласку во Франции, Дебре, один из самых враждебно настроенных по отношению к Израилю членов правительства, заявил, что ничего не знал о сделке с Норвегией до тех пор, пока катера не покинули Францию. Это может означать лишь одно — от него скрыли обстоятельства этого дела его же сотрудники. Генералы Монплане и Бонте о продаже катеров сказали управляющему кабинетом в администрации Дебре перед заседанием министерского кабинета. Кажется странным, что он не побеспокоился известить об этом своего министра. И уж совсем удивительным выглядит тот факт, что эксперты в штате Дебре, которых Казеле после заседания официально уведомил о предстоящей торговой сделке, тоже не сочли нужным довести до сведения Дебре эти новости.
17
Кое-кого из французов это дело, конечно, коснулось. В самый разгар дебатов по поводу катеров Помпиду заявил в кабинете министров: «Мы выглядим полными идиотами, и виноваты в этом наши гражданские служащие, проявившие в этом деле чудовищную небрежность в сочетании с умственной ленью».
18
Существовали в это время и другие палестинские организации и группировки, но в начале 60-х годов они были вынуждены солидаризироваться либо с Жоржем Хабашем, либо с Ясиром Арафатом, независимо от того, разделяли они их взгляды или нет. Связи эти с течением времени либо становились более прочными, либо ослабевали в зависимости от политической и военной обстановки в данном районе. В общем плане все эти организации представлял Центральный комитет ООП, что вовсе не означало ни принадлежности к ООП, ни признания ее авторитета. В этой книге я эти движения описывать не буду, не потому что считаю их не заслуживающими внимания, а по той причине, что это тема отдельной книги.
