Анатолий Отян - Служба в потешных войсках ХХ века
Но всё это не умаляло значения П.А.Сторчиенко, как выдающегося тренера сборной СССР. Слава Жариков, наверно ему понравился тем, что был скромен, умён, и П.А видел в нем перспективного члена сборной. И не ошибся. Слава много лет прыгал в качестве спортсмена в сборной, а затем и стал у её руля.
На аэродром ездили в кузовах грузовых машин через окраину города.
С утра ещё не уставшие и не прожарившиеся на солнце, с хорошим настроением шутили, дурачились. Утренняя прохлада и молодость давали подпитку веселью. Ехали мимо крестьянских дворов, в которых буйно цвели сады, и на полях ещё не выгорела земля. Ребята обратили внимание, что иногда на поле сидят узбеки в ватных халатах и крутят головой по сторонам, провожая взглядом машины. Местные ребята из ферганской дивизии объяснили, что дехканин (крестьянин) удобряет так свою землю. Смешно было смотреть на них, они сидели как пешки на шахматной доске, в то время как другие фигуры в полный рост передвигались по клеткам этой доски, обрабатывая землю. Удивителен и тяжёл труд дехканина. Кроме обычной обработки земли здесь надо подвести воду, ежедневно заботясь о том, чтобы не переувлажнить почву и многое сделать другое, чего ни на Украине, ни в России не знают. В некоторых дворах важно стояли индюки, охраняя своих индюшек, ревниво посматривая на проезжающих парашютистов, а те, зная их характер кричали:
– Что, Индюк, боишься, что я твою индюшку в супе сварю? Буль – буль – буль!!!
– Буль – буль – буль!!! – отвечал им индюк и они повторяли свои вопросы.
Особенно весело было разговаривать с ослами, когда они кричали.
– Чё, упрямый дурак, самку увели?
– И-а! И-а! – отвечал тот, а в машине хохотали.
– Не надо хлопать ушами!
– И-а! И-а!
Смеялись, конечно, не над ишаком, а над "умными" вопросами ему задаваемыми. Узбеки привыкли к этому и не обращали внимания, и только узбечки в платьях из яркой атласной ткани любопытно поглядывали на солдат, когда рядом не было мужей или отцов.
Совершенно голая перепачканная детвора поменьше, кривила рожицы, а старшая, кое как одетая, жестами показывала своё отношение к людям, задающим ишакам и индюкам вопросы.
Всё шло гладко, но однажды случилось то, что могло окончиться катастрофой.
Генерал Лисов был в Фергане и предложил прыгнуть всем с самолётов ЛИ-2 на задержку в 50 секунд с двух самолётов. Сначала прыгала сборная ВДВ, а потом сборная СССР.
Анатолий впервые прыгал с этого самолёта. У него были меньше дверь чем в АН-2, и большая скорость на выброске. Отделился нормально, но почувствовал как боком тернулся о борт самолёта.
Падение было приятным, но когда открывал парашют, рядом с ним в опасной близости пролетел Козлов, и Отян услышал свист разрезаемого воздуха его телом. Потом Юра объяснял, что за выполнением фигур не заметил, что внизу под ним кто-то есть и только в последнее мгновение успел отвернуть. Но это было только прелюдией к будущим событиям.
Следующей неожиданностью стало беспорядочное падение кого-то из сборников при большой задержке. На земле обратили внимание, что кто-то кувыркается, не управляя своим телом. Среди мастеров такого без причин не бывает. Все с тревогой наблюдали, ожидая раскрытия парашюта прибором, но недалеко от земли раскрылся запасной парашют.
Ещё в воздухе узнали по характерной фигуре и одежде, что это Скопинова, и побежали к возможной точке её приземления. Смотрел на неё и Сторчиенко. Когда она приземлилась и не могла встать, но было видно, что она жива, П.А. отвернулся и спокойно отдавал распоряжения по дальнейшей работе. Анатолия удивила мужественная реакция этого человека на неординарное событие. Ведь он нёс ответственность за всех своих подчинённых и другой на его месте мог бы засуетится, запаниковать, но это мог кто-то, но не Павел Андреевич Сторчиенко.
Отян знал, что П.А. к нему относится несколько предвзято за его неуёмный язык, но восхищался мужеством и сдержанной мудростью этого незаурядного человека и по прошествии многих лет в сложные для себя минуты вспоминал Сторчиенко, пытаясь держать себя так, как держал себя тот.
Когда сборная ВДВ поехала на аэродром, оказалось, что до обеда прыжков не будет и нужно вернуться на площадку приземления забрать парашюты. В тот день дежурила тульская четвёрка, и она поехала нагрузовике ГАЗ-51.
Водителем был парень армянин. Отян сел в кабину, а Козлов, Федосимов и Шапкин стояли в кузове, раздетые по пояс и упирались в крышу кабины. Проезжая мимо небольших аэродромных построек увидели стоящего генерала Лисова в брюках с красными лампасами и рядом стоящего генерала с голубыми лампасами. С ним стояли ещё три офицера. Когда их проехали, водитель выехал на бетонную взлётно-посадочную полосу и погнал машину с максимальной скоростью.
У себя в дивизии Отян часто брал у закреплённых за командой водителей баранку, чтобы поездить по просёлочным дорогам. Он с водителем менялся местами на ходу, перелезая один через другого внутри кабины. Анатолий попросил водителя поменяться местами.
– Садысь, ара, (что значит по-армянски – друг) минэ нэ жалко.
Дальше произошло то, чего Анатолий не мог ожидать Как только он взялся за баранку, водитель открыл левую дверь машины и выскочил на подножку.
– Что ты делаешь!? – только успел крикнуть Анатолий, как тот очутился на капоте перед лобовым стеклом.
Через несколько секунд он залез через правую дверь в кабину и посмотрел на Анатолия с видом победителя.
– Ты с ума сошёл. Нас могли увидеть генералы, и ты мог свалиться под колёса.
– Я же дэсантнык.
Послышался какой-то свист, а затем грохот реактивных двигателей, и над их головами в нескольких метрах пролетел бомбардировщик ИЛ-28.
Почти касаясь земли он набрал необходимые обороты и ушёл на второй круг. У Отяна замерло всё внутри. Сейчас они все в машине и экипаж самолёта были на волосок от гибели. На Ил-28 в Кировограде работал его зять, и Анатолий хорошо знал, что двигатели этого самолёта долго раскручиваются для набора необходимой мощности.
Вдруг их догнал армейский "Козлик", ГАЗ-69, из которого выскочил двухметровый гигант, начальник ПДС Ферганской дивизии подполковник Симанков, и сунув свой кулак величиной с тыкву Отяну под нос, выговаривал ему, задыхаясь от злости, что они чуть не погибли и не угробили самолёт, и чтоб убирались с бетонки к чёрту, потому что самолёт опять будет садиться, а разберутся с ними позже, мать их перемать.
Когда ребята с машиной приехали, то к великому удивлению им никто ничего не говорил. Лисов ходил молча сердитый, и Отян ожидал расправы над собой позже. Ребята ему рассказали, что слышали мат, направленный в наш адрес от Лисова впервые. Что он возмущался и говорил, что каждый наш прыжок приходится выпрашивать у командира лётной дивизии. У них своя программа полётов, и наши АН-2 им мешают, а мы ещё не умеем себя вести. Голые до пояса, как бандиты, мчатся по взлётной полосе, и т.д. и т.п.
