Василий Чуйков - Сражение века
Непрерывные бомбардировки, и особенно с воздуха, по командным пунктам и по линейным участкам приводили к тому, что телефонные линии горели и рвались без конца, а подразделения связи несли большие потери. Армия была трижды разрублена до самой Волги и вела бои одновременно на трех изолированных друг от друга участках фронта. Из-за сильного огневого воздействия противника на командном пункте армии невозможно было иметь мощные радиостанции. Серьезным препятствием была и широкая водная преграда в тылу войск.
Сохраняя основные принципы организации связи - сверху вниз, справа налево, от специальных частей к пехоте, - мы часто строили ее в зависимости от оперативной обстановки, поэтому рекомендуемая для оборонительных боев схема связи по раздельным направлениям иногда нарушалась.
Оперативная обстановка, тактическое положение войск и расположение штабов вынуждали прибегать в армии к смешанной схеме; войска одного фланга связывали с войсками другого фланга и от этой оси связисты тянули провода к дивизии. В дивизиях и полках проводная связь, как правило, строилась по направлениям.
Как сейчас вижу напряженные лица начальника штаба армии Н. И. Крылова и начальника связи полковника, а затем генерала М. П. Юрина, которые ночами просиживали над картами и схемами, пересматривая старые и придумывая новые варианты организации связи и управления войсками.
Штаб армии пять раз менял свой командный пункт, а это значит, пять раз заново перестраивалась связь с войсками, под непрерывным обстрелом и бомбежкой с воздуха.
Нередко к одному проводу" параллельно подключались две-три дивизии, а для устойчивости связи эти дивизии дополнительно привязывались к вспомогательным пунктам, и связь с ними строилась по замкнутому кругу.
На основных контрольных постах и на всех вспомогательных узлах были созданы аварийные команды.
Проводная телефонная сеть, как правило, дублировалась радиосвязью, а моряки применяли еще сигнализацию флажками.
В дивизиях проводная связь с полками строилась по принципу сетки, состоявшей чаще всего из двух-трех линий с контрольными постами.
Основной радиоузел армии состоял из маломощных радиостанций типа РБ, РБМ, 12-РП и 13-РА и находился в непосредственной близости от командного пункта. Вспомогательный же узел, состоявший из мощных радиостанций, мы держали за Волгой, в десяти километрах от штаба армии, и через него связывались со штабом фронта, с авиацией и с тылом.
Для большей оперативности в работе все радиостанции пришлось перевести на работу с микрофоном. При этом надо было, конечно, соблюдать крайнюю осторожность, чтобы не сориентировать противника о наших действиях.
Радио служило надежным средством связи, а в некоторых случаях и единственным (связь с группой Горохова и 13-й дивизией осуществлялась почти исключительно по радио).
Необходимо сказать еще об одной, пожалуй, самой сложной части работы связистов 62-й армии - о прокладке телефонного провода по дну Волги. Никаких специальных материалов армия не имела, и наши связисты вынуждены были для обеспечения связи командного пункта армии с восточным берегом Волги использовать обычный телефонный провод. За Волгой находился запасный командный пункт штаба армии, через который осуществлялось управление войсками, находящихся на флангах, артиллерией и тылами, а в октябре, то есть в разгар самых тяжелых боев, через этот запасный командный пункт осуществлялось управление и войсками, которые действовали в центре города и в заводском районе.
Провод с прикрепленным к нему грузом опускали в воду и укладывали на дно реки. Но не проходило трех-четырех суток, и связисты вынуждены были прокладывать новую линию. Так продолжалось с начала и до конца боев в городе.
5
Разведчики! Сколько замечательных подвигов совершили эти бесстрашные люди! Какие изумительные страницы мужества, воинской доблести вписали они в летопись легендарной славы защитников волжской твердыни!
Точно знать все о противнике, его расположении, его намерениях, его силах и возможностях - это значило ясно представлять себе перспективы развития сражения, получить возможность в каждом отдельном случае принять правильное решение и тем самым обеспечить успех боя. Вот почему в дни Сталинградской битвы разведка должна была добывать такие данные, которые позволяли бы знать, что будет делать противник не только завтра или через неделю, но в любой момент, чтобы не оказаться застигнутым врасплох, успеть принять меры, способные расстроить, парализовать замыслы врага. Добиться этого в наших условиях было трудно, почти невозможно. Чрезвычайно высокая плотность боевых порядков, насыщенность гитлеровских войск полевой жандармерией, гестаповцами, тщательная слежка за населением в оккупированных гитлеровцами деревнях и селах, а также в захваченных ими кварталах города - все это значительно усложняло работу наших разведчиков в районах расположения противника.
В сложившихся условиях трудно было организовать наземную разведку, но, пожалуй, еще труднее - воздушную. Превосходство противника в авиации, пока оно не было преодолено, не позволяло нашим самолетам совершать частые полеты над расположением вражеских войск. Попытки повторить полет, сделать второй заход нередко кончались гибелью экипажа и самолета.
В городе, где в течение пяти месяцев бой шел почти на одном месте, где линия фронта проходила не только через городские кварталы, но и через этажи домов, лестничные площадки, заводские цехи, нужно было вести разведку по-особому. Важно было при этом, чтобы, приспосабливаясь к обстановке, разведчики получали нужные командованию данные, были действительно глазами и ушами командования.
И как ни трудно приходилось разведчикам, они находили пути и способы оперативно обеспечивать нас достоверными данными. В этой связи не могу не сказать о начальнике разведывательного отдела 62-й армии полковнике Германе М.З ., его заместителе по политической части Войгачеве, о спаянном, инициативном, боевом разведотделе штаба армии. Там собрались смелые люди, вдохновляющие личным примером и высокой работоспособностью всех разведчиков нашей армии.
Полковник М. 3. Герман при первой же встрече понравился мне своей собранностью и вдумчивостью. Он был немногословен, но каждое его слово было строго продумано.
Впервые я услышал о Германе от члена Военного совета К. А. Гурова, а вскоре и сам убедился в том, что это настоящий разведчик. Если полковник Герман докладывал о противнике - значит, он сам уже проверил данные и убедился в их достоверности.
М. 3. Герман никогда не ждал указаний о том, где и когда нужно организовать разведку. Чаще всего он по собственной инициативе докладывал о результатах разведки и сообщал интересующие нас данные, либо спрашивал, что нужно командованию, и любой ценой добывал необходимые нам сведения. Это был разведчик, в совершенстве владевший оперативным искусством и всегда находившийся в курсе событий.
