Олег Блохин - Футбол на всю жизнь
…Думаю, что в этом Олег прав. Не казалось Блохину, что он «незаслуженно сидел в запасе». Порой так оно и было. Хотя уверен, что Лобановский с подобной точкой зрения не согласится. При обсуждении этой темы с журналистами он вообще уходит от частностей и обычно не дискутирует о том или ином составе.
Однажды я попытался выяснить у главного тренера сборной страны: почему на чемпионате мира Блохин не попал в состав нашей сборной в игре против Бельгии?
Лобановский сказал:
— Оптимальный ли был состав, обычно показывает игра, результат, время… Как можно накануне матча всё просчитать?! Это практически невозможно сделать. И когда люди категорически заявляют, что тренер ошибся, поставил не того игрока, а другого, у них просто мало информации. Они высказывают свою
точку зрения, но не учитывают при этом, к примеру, возможности соперника, не знают массу факторов, которыми руководствуется тренер.
Одним словом, по Лобановскому выходит, что тренер всегда прав. Откуда же сомнения у Блохина? Самоуверенность? Завышенная оценка собственных возможностей? Ни то, ни другое. Скорее всего — это просто трезвая самооценка профессионала до мозга костей. Вот тому характерный пример.
Осенью 1986 года Блохин пребывал в отличной спортивной форме. 29 октября в Симферополе был уверен, что обязательно будет участвовать в отборочном матче чемпионата Европы сборных СССР и Норвегии, но не услышал своей фамилии в стартовом составе.
…С первых же минут игры сборная Советского Союза начала мощное наступление на ворота норвежцев. Но было в нем что-то хаотичное и однообразное. И вскоре гости приспособились к манере игры наших футболистов. То за счет цепких и жестких единоборств норвежцы останавливали наш атакующий вал еще в середине поля, то за счет роста и отличной прыгучести выигрывали воздушные дуэли в своей штрафной, когда хозяева поля совершали туда очередную передачу верхом. На 15-й минуте неожиданно мышечную травму получил Заваров. Печальная случайность и позволила выйти на поле Олегу Блохину. Стоит особо сказать, как он это сделал. В этот день в Симферополе было прохладно, порывами налетал холодный и резкий ветер. Он сковывал мышцы. Блохин, для которого замена оказалась неожиданной, минут пять с помощью врача и массажиста, перед тем как вступить в игру, тщательно разогревался. В это время наша команда играла вдесятером. С выходом Блохина на поле было такое ощущение, что у не очень-то стройно звучащего оркестра появился маэстро-дирижер. Игра нашей команды оставалась такой же скоростной и мощной, как в самом начале матча, но с участием Олега атаки нашей сборной приобрели какую-то особую стройность, почти в каждой из них угадывалась острая футбольная мысль. И первую скрипку в слаженно звучащем советском футбольном ансамбле вел Блохин.
Через несколько дней после этой игры, читая в «Футболе-хоккее» комментарии об этом матче заслуженных тренеров УССР Ю. Заболотного и В. Прокопенко, понял, что собственные ощущения меня не подвели. «…Когда Блохин включился в эту скоростную командную игру, дело быстро пошло на лад», — писали они. Матч сборная СССР выиграла со счетом 4:0 (голы забили: Литовченко, Беланов, Блохин и Хидиятуллин).
Очень интересно (а главное — правдиво!) этот случай описал в своих воспоминаниях «Вчера, сегодня…» заслуженный мастер спорта и заслуженный тренер СССР Никита Симонян:
«Мы как всегда раздали анкету, чтобы каждый игрок назвал свой вариант состава, и вдруг увидели, что Олег по количеству голосов не попадает в число одиннадцати. Это определило и решение тренерского совета.
Мы поговорили с каждым, кто должен был выйти в стартовом составе, а затем стали приглашать на беседу тех игроков, которые оказались в резерве.
Олега Блохина решили не вызывать, чтобы не ранить его самолюбия.
Объявили состав команды, поехали на игру. Все уже переоделись, отправились на разминку. В раздевалке остались запасные. Желая успокоить Блохина — естественно, не мог он не расстроиться, не услышав своей фамилии, — подошел к нему:
— Думаю, Олег, ты сегодня обязательно выйдешь на поле и забьешь гол.
Последовала неожиданная резкая реакция:
— Да бросьте вы! Зачем вы меня сюда привезли? Я потерял неделю, лучше бы провел её с семьей!
Я все-таки пытался пробиться сквозь обиду:
— Сегодняшний матч без тебя наверняка не обойдется. Не с таким же настроением играть…
Блохин вышел на поле на двадцатой минуте, хорошо провел игру и забил гол. Настроение у него изменилось.
— Ну вот, а ты кипятился, — заметил я ему.
— Но ведь вы, старший товарищ, могли со мной заранее поговорить?!
Олег был прав: в заботе о нем мы и себе облегчили жизнь, избежав трудного объяснения. Я извинился. Признал, что пошел на поводу у коллег и заверил — впредь буду тактичнее».
Лобановский же, за которым оставалось решающее слово в комплектовании стартового состава, своей ошибки в Симферополе не признал. Впрочем, как и не признавал никогда. Тренер киевлян и сборной страны перед Блохиным (в отличие от Симоняна!) вообще ни разу не извинялся…
— Олег, бывают ли у вас конфликты с Лобановским?
— Бывают.
— И как они разрешаются?
— Пока тренер всегда остается прав. Впрочем, за всю свою футбольную жизнь я не знаю ни одного случая, чтобы в подобных ситуациях прав оказался игрок…
— Какая игра и какой гол для вас наиболее памятны?
— Каждый матч по-своему памятен. И каждый гол. Но ведь читатели требуют самый-самый… Я бы назвал два таких матча: с «Баварией» в 1975 году и с «Селтиком» в 1986-м. Между прочим, в этих играх и были забиты самые памятные для меня голы. Особенно теплые воспоминания остались об игре с шотландцами в Киеве. Матч состоялся 5-го ноября: в этот день мне исполнилось 34 года…
Динамичная, зрелищная во всех отношениях игра в Глазго закончилась вничью— 1:1. Спустя две недели шотландцы, едва ступив на киевскую землю, не скупились на интервью. Их охотно давали тренеры, футболисты, руководители клуба и журналисты. Почти каждый из них улыбался и беседовал довольно спокойно (а может быть, только делали вид, что не волнуются?). Смысл всех высказываний сводился к тому, что «Динамо», конечно, очень сильный клуб, но и ему «…можно забить пару мячей».
