Анри Перрюшо - Жизнь Ван Гога
Впрочем, не все картины Винсента находятся в Сите Пигаль. Так как в квартире Тео для всех произведений его брата уже не хватало места, Тео отнес часть работ в мансарду, снятую им у папаши Танги. Винсент заглянул туда и глубоко огорчился. Помещение оказалось сырым, в нем кишели клопы. Впрочем, художник негодовал не столько из-за своих собственных картин, сколько из-за полотен Бернара, Гийомена и Рассела, которые он в свое время получил у них в обмен на свои произведения и которые теперь погибали на чердаке. Винсент тотчас решил подыскать для них другое хранилище.
Винсент все время был на людях. Старые знакомые приходили повидать его к Тео. Суета и шум большого города быстро утомили Винсента— он это почувствовал сам и понял, что должен как можно скорее уехать из Парижа. К тому же ему не терпелось увидеть городок Овер-сюр-Уаз, в котором ему предстояло жить, познакомиться с доктором Гаше, который его там ждал, и начать работать. Во вторник 20 мая он сел в поезд, идущий в Овер.
Брат и невестка обещали в самом скором времени навестить его, и сам Винсент через некоторое время также собирался приехать в Париж и написать их портреты[114].
* * *
Между Понтуазом и Вальмондуа, на склоне косогора, поднимающегося от берега Уазы, разбросал свои крытые соломой домики Овер. На самой вершине косогора узкие, извилистые улицы городка выходят на широкое плоскогорье, которое волнистыми холмами тянется до самого горизонта. Границей городка служит маленькое кладбище с рядами надгробных камней. А вокруг простираются поля, над которыми летают стаи каркающих ворон.
Говорят, будто в Овере родился Франсуа Вийон. Так или иначе, городок с давних пор полюбился художникам: тридцать лет назад, в 1861 году, здесь работал Добиньи, построивший мастерскую в большом саду. Работал здесь и Жюль Дюпре. Писарро, до 1884 года живший в Понтуазе, также частенько приходил сюда писать. Сезанн провел в Овере несколько месяцев в 1872—1873 годах (здесь был написан «Дом повешенного»). Здесь побывали Гийомен, Ренуар и Моне. В двух шагах от Овера, в Вальмондуа, в 1879 году окончил свои дни Домье.
Почти все названные художники бывали в доме доктора Поля Фердинанда Гаше, поселившегося в Овере в 1872 году. Винсент мог быть спокоен: со стороны человека, под чью опеку его направляли, художнику не грозило равнодушие, с которым он привык сталкиваться.
Доктор Гаше, шестидесятидвухлетний уроженец Лилля[115], утверждавший, что его бабка по отцу ведет свое происхождение от знаменитого фламандского художника Яна Мабюсе, был страстным любителем живописи, и в частности большим приверженцем импрессионистов. Он и сам рисовал, занимался гравюрой (его главной страстью были офорты), подписывая свои произведения Р. ван Рейсел (ван Рейсел по-фламандски означает «из Лилля») и выставляя их в Салоне Независимых. Впрочем, чем только не интересовался этот разносторонний человек! У него были энциклопедические познания и редкое разнообразие интересов. Он состоял членом Антропологического общества и Общества Ламарка, Общества Старого Монмартра и Исторического общества Пасси и Отейя. Свободомыслящий человек, вольнодумец и нонконформист, он презирал какие бы то ни было условности и больше всего любил новизну и оригинальность — он даже увлекся изучением френологии и хиромантии. Одним из первых в медицине он заинтересовался гомеопатией. Кроме того, он изобрел какой-то антисептический раствор и использовал электричество для лечения некоторых почечных заболеваний. Впрочем, Гаше специализировался не только на урологии, он глубоко изучил сердечные и нервные заболевания (он работал в больницах Бисетр и Сальпетриер).
С кем только не сталкивался Гаше в своей неустанной кипучей деятельности! В молодые годы он учился с Эдуаром Дрюмоном; в Монпелье, где он защищал докторскую диссертацию, постоянно встречал Брюйа. В кафе Андлера, где он был завсегдатаем, он свел знакомство с Мюрже, Шанфлери, Шентрейем — цветом современной богемы. Он бывал у Прудона и Курбе, с которым в Париже жил в одном квартале. С первых шагов импрессионизма многие представители этой школы стали его друзьями. Он постоянно встречался с Сезанном, работавшим в Овере, лечил Домье, почти совсем потерявшего зрение, и давал медицинские советы Мане, страдавшему расстройством координации движений.
Доктор Гаше не практиковал в Овере. Он служил врачом в Компании северных железных дорог, был врачебным инспектором школ города Парижа и жил в столице на улице предместья Сен-Дени, 78, а в Овер наезжал три раза в неделю. Здесь на улице Вессно у него был большой двухэтажный дом — бывший пансионат для молодых девиц — с садом, уступами спускающимся по холму. Доктор купил этот дом восемнадцать лет назад, когда здоровье жены стало внушать ему тревогу. Жена доктора, несмотря на его неусыпные заботы, три года спустя умерла от туберкулеза. С тех пор Гаше жил со своими детьми, семнадцатилетним сыном Полем, дочерью Маргаритой двадцати одного года, и их гувернанткой. Ревностный член Общества защиты животных, он приютил на своей вилле две дюжины кошек, нескольких собак, козу по имени Анриетт, старую павлиниху по кличке Леони и черепаху, нареченную Софи. Но житейские невзгоды и разочарования превратили энтузиаста Гаше в меланхолика, и этот человеколюбец, которому слишком часто пришлось сталкиваться с людской неблагодарностью, теперь зачастую погружался в мизантропическую печаль.
Винсент, снабженный рекомендательным письмом Тео, поднимался по холму к вилле доктора Гаше. Стоял великолепный майский день, жаркий и солнечный. Воздух был напоен нежным запахом белых акаций. В садах пели дрозды. На берегу Уазы трепетали тополя. Винсент наслаждался вновь обретенной свободой…
Доктор Гаше не знал, что Винсент уже уехал из Сен-Реми. Но хотя появление Винсента и было для Гаше неожиданностью, между ними сразу установился контакт. Доктор Гаше был, несомненно, на редкость обаятельным человеком. Он с большой простотой заговорил с Винсентом о его болезни и всеми силами постарался успокоить художника. Он посоветовал Винсенту — можно себе представить, с каким жадным вниманием был выслушан этот совет! — смело и много работать, не думая о минувших припадках. Вполне возможно, что у Винсента была интоксикация, вызванная скипидаром, а кроме того, южным солнцем, слишком жарким для северянина. Таково было мнение доктора Гаше[116].
Хотя доктор Гаше, которого его друг, художник Генёт, прозвал за рыжую шевелюру «доктор Шафран», из кокетства скрывает свой возраст, в своей манере одеваться он проявляет такую же независимость, как и в образе мыслей. Он носит белую фуражку с плоской тульей и кожаным козырьком и синее старое форменное пальто, которое служило ему двадцать лет назад во время войны 1870 года, когда он был врачом полевого госпиталя. В руках у него частенько белый зонт на зеленой подкладке. Винсент, который не преминул отметить импульсивную живость доктора, сразу же счел его «довольно эксцентричным», а «по части нервов» таким же «тяжелобольным», как сам Винсент. Но впечатление, которое на него произвел доктор, никак нельзя «назвать неблагоприятным».
