Константин Бесков - Моя жизнь в футболе
Старшим (или главный, не имеет значения) тренер по роду занятий, по должности обязан думать о концепциях игры, о тактике и стратегии, разрабатывать и проверять, совершенствовать и варьировать системы, схемы расстановки игроков. Я уже сравнивал профессии тренера и режиссера; по уровню старший тренер, думаю, адекватен главному режиссеру.
Так вот, трудно представить, чтобы главный режиссер любого театра, не только МХАТа имени Чехова или ленинградского БДТ имени Горького, организовывал разгрузку машин с декорациями, сам проверял, для того ли спектакля, который нынче будет показан, привезли задник и станки. А вот мне во время реконструкции тренировочного поля стадиона «Спартак» в Тарасовке лично пришлось освидетельствовать наощупь и визуально, а затем возить в лабораторию химикам на анализ тот грунт, который доставили грузовики, — двести полных кузовов! Тогдашний директор тарасовской спортивной базы привлек к этому довольно тонкому делу несведущих людей.
Я сразу понял, что данный грунт для футбольного поля непригоден. И химический анализ это подтвердил. В итоге землю — двести кузовов — пришлось вывозить обратно. Старший ли тренер должен этим заниматься? Или, может быть, это обязанность какого-то иного сотрудника команды, чья должность предусмотрена штатным расписанием?
При реконструкции гостиницы футболистов в Тарасовке мне нередко доводилось брать на себя обязанности прораба. Следить за тем, чтобы работа выполнялась по плану, чтобы качество ее соответствовало заказу. Интересно, Андрей Гончаров в Театре имени Маяковского или Олег Ефремов в Художественном тоже сами, лично, контролируют и поправляют маляров, плотников, штукатуров, ремонтирующих помещения их театров? Чем у них заняты мысли — решением спектакля, образами и мизансценами или поисками лампочек для освещения репетиционного зала?
Десять лет добивался я устройства искусственного освещения футбольного поля на базе в Тарасовке. Десять лет! Добивался отнюдь не ради ублажения каких-то своих амбиций и не во имя общей эстетичности пейзажа, а лишь для того, чтобы можно было нормально и с пользой проводить вечерние тренировки. Не тренироваться же в темноте! Значит, весной и осенью проводить занятия приходилось до тех пор, пока не темнело. А это нарушало распорядок дня. К тому же многие официальные матчи проходят при искусственном освещении, следовательно, и тренировки должны быть так же организованы! приближены к условиям официальных игр…
Восемь лет ушло у меня на то, чтобы «Спартак» обзавелся собственной газонокосилкой. Когда в 1945 году московское «Динамо» ездило в Англию и мы впервые вышли на поле первоклассного лондонского стадиона, кто-то из нас поинтересовался, как удается создать такой великолепный травяной газон. Британцы, которым перевели наш вопрос, ответили доставляющей им удовольствие фразой из старого английского анекдота: «О, это очень просто. Нужно на ровном месте высадить траву и затем триста лет регулярно поливать и подстригать».
Триста лет? Первые восемь ушли на то, чтобы было чем подстригать. Возможно ли подобное в уважающем себя зарубежном спортивном клубе, где каждый четко выполняет именно свое дело? Может быть, еще и поэтому они выигрывают международные кубки и первенства мира.
Вот характерный абзац из украинской республиканской «Рабочей газеты»: «Даже в случае завтрашних неудач никто не посадит руководителей и футболистов «Днепра» в долговую яму, финансовый крах им не грозит. Стадион, на котором выступает команда, и многое другое, включая денежные фонды, находятся на балансе профсоюзной организации предприятия, чьи цвета защищает «Днепр». Это днепропетровское производственное объединение «Южный машиностроительный завод».
Каждому коллективу было на кого рассчитывать. «Шахтеру» — на Донецкий угольный бассейн, «Зениту» — на ленинградское Оптико-механическое объединение, «Черноморцу» — на богатое пароходство. Только «Спартак» снова остался без шефов, или, как теперь научились говорить, спонсоров. Сам по себе.
В 1988 году, например, при доходе «Спартака», составившем 450 тысяч рублей, количество расходов приблизилось к 700 тысячам рублей. Только аренда стадионов и спортивных залов обошлась команде в 185 тысяч рублей. При этом, получая с команды арендную ставку, стадионы не брали на себя обязанность обеспечить достойную рекламу, каким-либо другим образом привлечь зрителей на матч.
Треть всего денежного сбора с матча поступает в бюджет стадиона, на котором проводится игра. Оставшаяся сумма делится на две неравные части — 60 и 40 процентов: 60 получает победившая команда, 40 — проигравшая (в случае ничьей сумма делится поровну). Поскольку у «Спартака» нет собственного стадиона и он, согласно расписанию календарных матчей, обязан становиться «хозяином поля», ему приходится постоянно платить за аренду (а арендные ставки все повышаются). Поэтому, выиграв матч любой трудности, выполнив тяжелую физическую работу, связанную с травмами, с перенапряжением сил, с нервными перегрузками, спартаковцы получали на руки гораздо меньшие суммы, нежели игроки большинства команд не только высшей, но и первой, и второй лиги!
Конкретный пример: капитан сборной команды страны, несколько раз признанный лучшим вратарем года в Советском Союзе и по итогам опроса за рубежом лучшим вратарем мира, капитан московского «Спартака» Ринат Дасаев получал за победу в матче чемпионата страны (над киевским ли «Динамо», над московским ли, над «Гурией») 65 рублей. Правда, в случае выигрыша командой призового места в конце года производился перерасчет и тогда игрок получал еще некоторую, не слишком внушительную, сумму. Но все равно во многих других клубах футболисты, и обладавшие меньшим мастерством, и не такие признанные в мире, получали в несколько раз больше!
Футболисты — своего рода профессиональный клан, такой же, как, например, артисты. Они общаются друг с другом, рассказывают об условиях жизни и работы в той или иной команде, не всегда скрывая друг от друга размер своих официальных заработков. Как же было обидно спартаковцам узнавать, что их материальное положение незавидно по сравнению с материальным положением коллег из других клубов, в том числе не отмечавшихся медалями всесоюзных первенств…
Из разговора спартаковских игроков в комнате отдыха:
— Слышал, в «Днепре» объявлено: за победу над нами каждый участник матча получит по 650 рублей!
— Ну да, получит. А мы у них выиграем и свое получим: кто 65, а кто и меньше.
И не было никакой возможности увеличить сумму приза за победу: не позволял бюджет команды, вынужденной арендовать (и до этого доходило, анекдотическая ситуация) даже манеж собственного спортивного общества!
