Рудольф Риббентроп - Мой отец Иоахим фон Риббентроп. «Никогда против России!»
Вопрос: «Итак, по этой причине Вы не одобряли данный план?»
Ответ: «Это являлось причиной, почему я не одобрял его, но не единственной».
Вопрос: «Таким образом, у Вас были и другие причины?»
Ответ: «Собственно, у меня имелись лишь основания быть против него: военные, экономические и моральные. В военном отношении мы вовсе не имели избыточных сил, чтобы хоть в минимальной степени действенно оборонить протяженное побережье Испании. Дело для нас окончилось бы так же, как и испанский поход для Наполеона. Экономически мы были полностью неспособны удовлетворить даже и скромные требования Испании, которые нам были известны, обеспечить прокормление страны. И Испания была бы для нас не чем иным, как балластом, не говоря уже о моральной ответственности за эту страну, вышедшую из гражданской войны».
Вопрос: «Хотело ли войны само испанское правительство?»
Ответ: «Сам я не мог установить намерения испанского правительства вступить в то время в войну, хотя мне однажды и предоставилась возможность поговорить с министром иностранных дел Испании. Однако, на всякий случай, я прибег в ту пору с помощью Канариса к экстравагантным средствам. Для подстрекательства испанцев к войне Гитлер направил в Испанию именно адмирала Канариса, так как было известно, что Канарис имел там старые добрые связи. И я договорился с Канарисом, что вместо этого он должен дать испанцам хлебнуть неразведенного спирта, объяснив им верную катастрофу, в которую они неизбежно и неумолимо попали бы».
Вопрос: «Как Вы думаете, совет Канариса удержать Испанию от войны?»
Ответ: «Этого я не знаю, но я слышал “Да!”. Все, что я хочу сказать: “Совет, который он дал, являлся, безусловно, правильным”».
Свидетельство
Я, адвокат д-р Альфред Зайдль, подтверждаю соответствие вышеприведенной выписки из протокола заседания военного суда № IV, дело № XI от 9 июня 1948 года, подпись д-р Альфред Зайдль[359].
Показания Вайцзеккера в ходе «процесса Вильгельмштрассе» подтверждают высказывания агента Secret Service Колвина. Книга Колвина была впервые опубликована лишь в 1951 году; соответственно, Вайцзеккер, давая показания в Нюрнберге, ее не знал.
Из имеющихся данных и документов с большой очевидностью следует, что антирусский компонент в размышлениях Гитлера проявлялся тем сильнее, чем больше исчезала надежда побудить Великобританию к заключению мира. Одной из предпосылок к этому являлась, без сомнения, блокада Гибралтарского пролива, которая опять-таки без участия или, по крайней мере, доброжелательного попустительства со стороны Испании не представлялась возможной. Ни один ответственный государственный деятель не станет, однако, связывать судьбу своей страны с союзником, чьи высшие должностные лица и офицеры конспирируют против политики собственного правительства, чтобы за его спиной провалить ее. Таким образом, Франко, исходя из положения вещей, действовал вполне разумно, в конечном итоге уклонившись от немецких попыток завлечь его к вступлению в войну на стороне держав «оси».
О роли, которую Испания играла в размышлениях Гитлера по поводу продолжения войны, свидетельствует также дневниковая запись Хевеля, связного между Гитлером и его министром иностранных дел. Хевель заносит 14 февраля 1941 года:
«Телеграмма из Рима о встрече Муссолини — Франко. Отрицательно, как и ожидалось!»
Разговор между Муссолини и Франко представлял собой очередную попытку прозондировать позицию Франко, чтобы определить, имеется ли еще хоть какой-нибудь шанс побудить его присоединиться к «оси». Это сделало бы операцию «Феликс», то есть захват Гибралтара, все еще возможной. 29 и 30 мая Хевель вновь упоминает Испанию: «Ф» («фюрер»): «… С Гибралтаром нынче ничего не выйдет». Гитлер все еще рассматривал вариант захвата Гибралтара, хотя теперь и не в качестве основного. Его словесные выпады против Испании, записанные Хевелем, вполне передают впечатление, что «средиземноморской опции» в сравнении с нападением на Советский Союз он отдавал предпочтение[360].
В различных «оперативных докладах» Редер неоднократно представлял возможности, которые открыл бы захват Гибралтара для немецкого ведения войны, отмечая полное одобрение Гитлера, а также приказы, уже изданные в этом смысле. Возможная блокада Гибралтарского пролива решила бы вопрос снабжения дополнительной операции против Суэцкого канала. Десантная операция против испанских побережий, раздутая Вайцзеккером на допросе в Нюрнберге, против интактного германского вермахта, не связанного в России и располагающего поддержкой испанских вооруженных сил, не имела бы никаких шансов на успех. Противоположное утверждение Вайцзеккера представляет собой призрачное оправдание его «экстравагантных» — как он это называет — действий за спиной своего правительства.
Господство «оси» в Средиземном море явилось бы серьезной угрозой для Британской империи и убедило бы, возможно, англичан уступить, тем более что Гитлер пошел бы им далеко навстречу. В любом случае, позиция держав оси была бы решительно укреплена, не в последнюю очередь, ввиду оперативных возможностей, открывавшихся в отношении нефтяных месторождений на Ближнем Востоке. А так дело дошло в Ираке лишь до слабого освободительного движения, которое не могло получить достаточную поддержку «оси» и окончилось провалом.
Когда на пороге 1941 года для Гитлера вновь встал вопрос, как следует продолжить войну, то изменившаяся ситуация в Испании обозначила решающий поворотный момент в его планах. Отец постоянно ломал голову о причинах, которые могли побудить Испанию отречься «от оси». Он не мог предвидеть, что роковое развитие, приведшее Гитлера в конечном итоге к решению о нападении на Советский Союз, вызвали, совместно с Канарисом, заговорщики вокруг его собственного госсекретаря. Посланник д-ра Пауль Шмидт (Отдел прессы и информации Министерства иностранных дел) вспоминает сценку в спецпоезде Гитлера после неудачных переговоров с Франко в Андае. Гитлер, неожиданно потребовав у Кейтеля и Йодля «карты России», провел в поезде интенсивное обсуждение с обоими генералами.
Еще раз о значении исторических источников: наряду с воспоминаниями и фактическими отчетами первостепенное значение имеют письменные источники «того времени», которые в любом случае должны были бы быть доступными для всех заинтересованных сторон. В дополнение к протоколам оперативных докладов, которые делали Гитлеру оба главнокомандующих Кригсмарине Редер и, позднее, Дениц, в нашем распоряжении имеется уже цитированный оригинал дневника Вальтера Хевеля 1941 года. Этот дневник имеет необычайную ценность потому, что он велся от случая к случаю и в ключевых словах, то есть, очевидно, записи от руки делались достаточно спонтанно и без какой-либо различимой тенденциозности.
