Наталья Бондарчук - Единственные дни
В день приезда в Рим мы посетили знаменитый фонтан «Треви», вокруг которого разгуливали толпы туристов. Кадры многих знаменитых фильмов были сняты здесь, включая «Сладкую жизнь» Феллини. В XIX веке здесь, возле фонтана «Треви», жила Зинаида Волконская, ее музыкальный салон в палаццо Полеж часто посещал Гоголь. У Зинаиды его всегда ждал обильный обед, домашний уют и обаятельная хозяйка. Вилла Зинаиды Волконской, где Гоголь был желанным гостем, сейчас недоступна для посещения: там посольство Англии, – но нам удалось побывать в комнатах, где некогда обитала Волконская. Из открытого окна сверху были видны статуи фонтана.
Многие страницы «Мертвых душ» написаны Гоголем в кафе «Греко». Мы вошли туда с трепетом. Когда-то здесь сиживали Гете, Гольдони, Андерсен, Марк Твен, Лист, Ницше, Гюго… Завсегдатаями были и русские художники – Иордан, Иванов. В стене кафе мы увидели фрагмент из рукописи Гоголя и его портрет. Жаль, что сегодня это место так осовременено, а ведь можно было из благодарности великим людям вернуть ему облик старины…
Мы вышли на улицу. Этот римский свежий прогретый солнцем воздух приводил Гоголя в восторг: «…что за воздух. Кажется, потянешь носом, то по крайней мере 700 ангелов влетают в носовые ноздри».
Желая найти дом, где жил и работал художник Александр Иванов, изобразивший Гоголя на своей картине «Явление Христа народу», я позвонила Игорю Днестрянскому в Москву. «Линия» Иванова в сценарии изначально была одной из основных. Это потом мы вынуждены были отказаться от богатейшего исторического материала. «Игорь, – говорю, – открывай письма Иванова, в которых он описывает, что видит из своих окон, рассказывает о расположении окружающих зданий и улиц… Веди нас». Игорь тут же пролистывает письма девятнадцатого столетия, открывает карту Рима в Интернете и связывается с нами:
«Где вы стоите?.. Так – сейчас прямо, потом площадь и через два квартала направо. Солнце должно быть слева… и т. д.». Ситуация полностью соответствовала сюжету из известного американского фильма «Матрица». Игорь вел нас по мобильному телефону, находясь за несколько тысяч километров, по письмам двухсотлетней давности и используя современнейшие коммуникации. Только в нашем случае мы продвигались в глубь времен: современный Рим в наших глазах таял, уступая место воображаемому, но вполне возможному миражу древности… Гоголю бы понравилось.
Наконец, мы очутились на Strada Felice, у дома, где с 1838 по 1842 год жил и работал Николай Васильевич. Сейчас улица называется Via Sistina, но дом сохранил прежний номер 126. На нем – мемориальная доска на двух языках: «Здесь жил Николай Васильевич Гоголь, здесь писал “Мёртвые души”. Желтая штукатурка дома местами облупилась, почти все ставни закрыты. В этот же день мы отправились к Колизею. К моменту приезда в Рим в 1842 году Смирновой-Россет, одной из самых близких душе Гоголя, он был уже знатоком Рима, раскрывал перед ней красоту вечного города и, конечно же, показал Колизей. Вот одно из ее воспоминаний: „Один раз, гуляя в Колизее, я ему (Гоголю) сказала: “А как вы думаете, где Нерон сидел?” – Гоголь рассердился: – “Да что вы ко мне пристаете с этим мерзавцем! Вы воображаете, кажется, что я в то время жил… Друг мой, я заврался, я скажу вам, между прочим, что подлец Нерон являлся в Колизей в свою ложу в золотом венке, в красной хламиде и золоченых сандалиях. Он был высокого роста, очень красив и талантлив, пел и аккомпанировал себе на лире. Вы видели его статую в Ватикане, она изваяна с “натуры”“…
Эта сцена была записана в сценарии, и мы с Машей Соловьевой искали место, где могли бы действовать наши герои без людских толп, постоянно окружавших Колизей. Такое место нашлось на холме, с которого раскрывался вид на сам Колизей и древние античные руины. Со всех сторон холм окружали цветущие кустарники, остальные детали современного мира Виктор Сопрынский обещал убрать в компьютерной графике. Мы сделали несколько панорамных кадров и даже разметили точки для камеры. Разве мы могли знать тогда, теплым летним днем в Риме, что грянет кризис и что мы не только не сможем снимать сцены в Риме, но даже выехать сюда с одним актером и камерой. Снятые нами тогда, в первый приезд, фотографии послужат основой для компьютерной графики, – это единственное, что останется в фильме о Гоголе, который прожил в Риме так долго.
Но это впереди. А когда мы поднимались на купол собора св. Петра, выискивали ракурсы будущих съемок, впитывали в себя красоту Италии и ее древней столицы.
ВасильевкаС двадцатого июля 2008 года наша киногруппа прибыла в Украину для съемок эпизодов, связанных с посещением Гоголем родительского дома в Васильевке (ныне Гоголево). Еще раньше я побывала на Полтавщине, чтобы познакомиться с живыми свидетелями жизни писателя – его домом, усадьбой, озером, краем. Все было удивительно живо, но сейчас, под чуткими руками художника-постановщика каждый уголок родительского дома Гоголей и усадьбы еще более оживал благодаря деталям, привезенным со студии Довженко. Вообще, помощь студии Довженко, оказанная нам, имела решающее значение, так как министерство культуры Украины по понятным политическим мотивам самоустранилось. Но директор студии Савченский Игорь Леонидович и его замечательная помощница Инна Мельникова стали нам помогать, так что в Васильевку мы прибыли единым русско-украинским коллективом.
Гостиница в Васильевке понятно, не могла вместить семидесяти членов киногруппы, и наш директор Александр Миронов отыскал дома для проживания нашей киносемьи. В моем доме, кроме меня, обосновалась моя любимая актриса, замечательный человек Валентина Теличкина. Она в нашем фильме – мать Гоголя, Мария Ивановна. Я зову таких людей, как Валентина, «божьими людьми». У нее не просто доброе отношение к людям, а благодатное. Ее терпению, благодарности всему, что с ней происходит, можно только по-хорошему позавидовать. Кроме того, нас объединяет любовь к нашему общему учителю – Сергею Апполинариевичу Герасимову. Она училась на курс раньше меня. Помню, как приехали мы в девяностых годах на Родину нашего Учителя на Урал и Валентина, вздохнув, со слезами сказала: «Вот и снова Учитель нас позвал, вот мы и вместе». В этих словах было все: боль по его утрате, боль за крушение кинематографа (в девяностых – он был разрушен до основания) и надежда на возрождение.
И вот мы опять вместе с Валюшей, да еще на родине Гоголя, в его отчем доме. Валентина много читает, размышляет, она верующий человек. К середине жизни у нее вдруг проснулся дар художника – она рисует цветы. Показывала мне на фотографиях свои работы. Искушенная в живописи с детства (папа рисовал, дядя – художник), я увидела чарующие картины и порадовалась за Валюшу. Мать Гоголя, которую ей предстояло воплотить, была необыкновенной женщиной. Ее мужу, отцу Гоголя, приснился сон, где сама Богородица указала на двухлетнего ребенка и сказала, что в будущем она станет его невестой. Он разыскал ребенка в соседнем имении и стал ее посещать. Как только ей исполнилось четырнадцать, он посватался, а в пятнадцать лет их обручили. Марии был дан дар «видеть через оболочку тела глазами души». Думаю, что этот дар в еще большей степени перешел к Николаю Васильевичу.
