Л. Салтыкова - С. Михалков. Самый главный великан
22 августа 1963 г. поднятый Михалковым вопрос будет закрыт: «Идеологический отдел ЦК КПСС считает, что Министерство культуры СССР должно активнее использовать имеющиеся возможности для охраны памятников. Силы общественности могут быть привлечены и без учреждения специальной организации». (РГАНИ. Ф. 5. Оп.55. Д. 49. Л. 94). Эту мудрость своими резолюциями освятят секретари и члены президиума ЦК: Ильичев, Суслов, Брежнев, Пономарев.
Сергей Владимирович проживет долгую жизнь. Даже если бы в ней был только этот получасовой эпизод, то ее можно было назвать уникальной, беспримерной. Представьте: вождь-самодур, его оппонент и три тысячи человек, готовых по одному взмаху руки затопать, засмеяться, загоготать, закричать, зааплодировать, словом, разыграть тот перформанс, что в стенограммах отмечался словами «Движение в зале, крики: «Позор!»».
Историк по одному этому факту может сделать вывод, что Михалков был не только смелым, но скромным человеком. Ведь следов этого события в массовом сознании нет. Если бы не полумифический фрагмент из самиздатской биографии Хрущева, написанной Роем Медведевым, то не было бы архивного поиска аутентичности этого эпизода в Гималаях архивных россыпей.
Но историкам для их работы не нужна тонна руды. Следы радия можно найти в малом. Дайте пару страниц, подлинных, не туфты, не архивной клюквы из «спецпакетов», тем более «вдруг», после очередного скандала за границей, «обнаруженных» неизвестно где, в каких-то спецхранах, без свидетелей и элементарной экспертизы, дайте нам несколько страниц, найденных не по случаю, не по приказу начальников-бюрократов, не по планам «совместных проектов», для витрин сусальных и бездарных выставок, прежде всего заграничных, «не по службе, а по душе», как сказал Маяковский (который несмотря ни на что «был и остается лучшим и талантливейшим поэтом нашей советской эпохи»). Ведь для расшифровки анализа крови не нужно пяти литров. Хватит одной капли. По этой капле можно сказать многое, если не все.
ПОСТСКРИПТУМ
После июньского пленума пройдет еще три года и пятьдесят лет. Хрущева свергнут его ближайшие соратники и ученики. Они робко исправят наиболее одиозные и деструктивные ошибки славного десятилетия «оттепели».
Зимой 1966 г., накануне очередного партийного съезда, старейший большевик Ф. Н. Петров, академик живописи Павел Корин, председатель правления московской организации Союза художников РСФСР Дементий Шмаринов и Сергей Михалков напишут новое обращение в Президиум ЦК КПСС. Всё на ту же тему: о необходимости создания Общества охраны памятников и правительственного государственного комитета. (РГАСПИ. Ф.5. Оп. 36. Д. 157. Лл. 14–15).
В те предсъездовские дни составлялось много челобитных и ходатайств, но в канонизированную историю советского общества опять-таки попадут лишь коллективные письма против десталинизации и отмены решений Двадцатого съезда, хотя об этой отмене публично никто не говорил. Эти письма и имена подписантов – часть хрестоматии политической истории Советского Союза второй половины двадцатого века. В годы перестройки их заново растиражируют.
Письмо четырех, разумеется, не обладало этим столь ценимым западными корреспондентами, радиоголосами и кухонной диссидентствующей богемой пиаровским глянцем. Работа по спасению национальной культуры всегда делалась в тишине. Письмо поступило в сектор писем Общего отдела (канцелярии) ЦК КПСС 17 февраля 1966 г. Его авторы скромно напомнили «историю вопроса»:
«Во время июньского (1963 г.) Пленума ЦК КПСС Н.С.Хрущеву было передано подписанное нами письмо о крайне тяжелом положении, создавшемся в области сохранения исторических, художественных и революционных памятников нашей Родины».
Какова судьба этого письма? Четверка напоминает и об этом:
«Известно, что этот документ получил тогда отрицательную оценку И.С.Хрущева и поставленные вопросы остались нерешенными. После октябрьского (1964 г.) Пленума ЦК КПСС произошло оздоровление обстановки и в области сохранения исторического наследия». (РГАНИ. Ф. 5. Оп. 36. Д. 157. Лл. 14–15).
Петров, Корин, Шмаринов и Михалков вновь спокойно, без демагогический бравады и шапкозакидательства, предлагают создать «правительственный союзно-республиканский административный орган», который мог бы «по-настоящему руководить развитием этого важного государственного дела».
Следует признать, что и это письмо было и остается примером последовательности выбранной гражданской позиции, верности своим идеалам, убежденности в правоте дела, патриотической одержимости и непреклонной воли добиться успеха. Но и на этот раз инициатива будет фактически похоронена.
Хотя 24 мая 1966 г. Совет Министров РСФСР (но не СССР!) примет постановление «О состоянии и мерах улучшения охраны памятников истории и культуры в РСФСР».
В июне наконец-то будет основано Всероссийское общество охраны памятников истории и культуры (ВООПИК), создание которого перед всем честным миром запретил Хрущев, и казалось, что окончательно, на все время при жизни нынешнего поколения советских людей. Изберут центральный совет Общества, заработают его секции – архитектуры, народного и изобразительного искусства, исторических памятников.
1 июля в Министерстве культуры РСФСР (но не СССР!) будет учреждена Государственная инспекция по охране памятников истории и культуры.
В последний день 1966 года заместитель заведующего отдела культуры ЦК КПСС Зоя Петровна Туманова (1922–2000) ставит в этой истории, которая длилась к тому времени лет семь-восемь, не точку, а то ли запятую, то ли многоточие.
Кремлевские мудрецы и их консультанты и советники на Старой площади прекрасно понимали, что российские общества, подобные ВООПИК, а также творческие Союзы – писателей, композиторов, художников Российской Федерации – могут стать очагами и центрами консолидации русского самосознания. А пробуждения русской памяти, «национальной гордости великороссов», о которой в парижских и женевских кафе любил рассуждать Ленин, и главное – роста русского национализма – и Кремль, и Старая площадь, и Лубянка боялись больше всего на свете.
Обращаясь в феврале 1966 г. в Президиум ЦК, авторы письма четырех не знали, что этот Президиум во главе с Брежневым уже принял решение о ликвидации Бюро ЦК КПСС по РСФСР. Все надежды на создание Коммунистической партии РСФСР, а значит Российской Академии наук, российских профсоюзов, даже российского военно-патриотического филиала ДОСААФ были похоронены или отложены на веки вечные.
