Джон Маркоф - Хакеры (takedown)
– Я думаю, что программу написал Роберт Таппан Моррис.
– Верно, – ответил Моррис, после чего сообщил необходимую информацию для газеты.
Они поговорили еще немного. Это был тяжелый день для Маркоффа, сообщения шли потоком, иногда противоречивые, и он еще не знал, что ему делать с этой информацией. Если программу написал корнеллский аспирант, то как об этом уже пронюхали эксперты АНБ? Что, собственно, происходит? И когда Маркоф уже собирался попрощаться, ему пришла в голову неожиданная мысль.
– Ну не забавное ли совпадение, – сказал он Моррису. – Вы же однофамильцы. Моррис не промедлил с ответом:
– Это не совпадение. Он мой сын.
В 1950 году Боб Моррис поступил в Гарвард на факультет химии. Его отец был коммивояжером в фирме, занимавшейся граверными работами, и Боб боялся, что тоже может закончить коммивояжером в каком-нибудь унылом городишке. Он прервал обучение, чтобы отслужить 2 года в армии, а вернувшись в Гарвард, решил, что с дипломом по математике возможности у него будут пошире, и на последнем курсе перевелся на этот факультет, сдав за год все зачеты, так что не потерял ни семестра. В 1958 году он получил степень магистра и поступил в докторантуру, собираясь защищать диссертацию по теории чисел. В 1960 году он получил летнюю работу в фирме Bell Laboratories.
К этому времени в Bell Laboratories докторов наук было не меньше, чем в университетах. С самого своего возникновения в 1925 году эта фирма являлась символом новаторства. Значительные инвестиции компании ATT в теоретические и прикладные исследования приносили щедрые плоды. Ученые Bell Laboratories получили 9 Нобелевских премий. Производственно – иследовательских институтов такого уровня, как Bell Labs, было очень немного.
Коммерческая ценность некоторых исследований была точно неизвестна, но случаи, когда проект замораживали просто потому, что его немедленная практическая отдача для телефонной индустрии проблематична, были редки. Администраторы в высших эшелонах ATT были достаточно умны для того, чтобы понимать – эпохальные открытия рождаются не правилами и планами, а людьми – и соответственным образом строили кадровую политику. Летняя работа Боба растянулась – сначала на два сезона, а в конечном итоге на 26 лет. Он начинал с телефонной связи, работая над передачей данных, но часто захаживал в математическую секцию, где разрабатывали ПО. Моррис познакомился с математиком Дутом Макилроем, который впоследствии стал его шефом и близким другом. Через год освободилась вакансия, и Боб перешел к математикам и так там прижился, что смысла возвращаться к работе над диссертацией уже не было. Вдобавок ему стукнуло 30 – возраст, в котором почти все выдающиеся математики уже создали свои главные труды.
Боб быстро переключился на исследования в области вычислительной техники, которая в 60-е годы буквально фонтанировала открытиями. Компьютеры широко проникли в научное сообщество. Практически любой математик, проходя мимо компьютера, имел шанс создать что-нибудь оригинальное. Все чаще и чаще математические решения подкреплялись расчетами на ЭВМ. Искусство программировать, заставлять машину делать почти все, создавать целые миры просто очаровало Макилроя, Морриса и их коллег. А Моррис, казалось, был одарен сверхъестественным пониманием компьютеров. Когда возникала какая-нибудь запутанная компьютерная проблема, обратить на нее внимание Морриса значило почти наверняка получить продуктивное решение.
Моррис рано зарекомендовал себя талантливым программистом. Впервые это проявилось, когда он заинтересовался простенькой компьютерной игрой под названием Darwin. Darwin придумали в 1962 году Макилрой и его коллега Виктор Выссотский. Выссотский решил, что забавно будет получить компьютерную игру, в которой программа играет не столько с людьми, сколько с другими программами. Надо было написать программу, которая старается уничтожить программы противников. После каждого раунда выигрышный алгоритм становился достоянием группы – концепция, далеко опередившая свое время. Darwin был предшественником программы Core Wars, компьютерной игры, ставшей популярной после пришествия персональных компьютеров. К Core Wars прилагался собственный язык программирования. Игроки писали малюсенькие ''боевые" программки и предоставляли их собственной судьбе на воображаемом игровом поле в компьютерной памяти. Побеждала программа, которая выводила из строя противника и оставалась функционирующей в конце игры.
Неделю трое молодых ученых резвились с Darwin, пока однажды Боб не пришел с абсолютно непобедимой программой. Программа Боба состояла всего из 30 команд, и ее сила заключалась в том, что она была адаптивной она усваивала, как противники защищают себя, и соответственным образом разрабатывала наступление. Это была программа-убийца, и игра кончилась.
Даже в среде, где чудаков хватало, Боба считали оригиналом. Вскоре после прихода в Bell Labs он отпустил бороду, которая оставалась вызывающе нечесаной в течение последующих 30 лет. У Боба, не признававшего никаких авторитетов, была привычка оспаривать любые утверждения, не останавливаясь ни перед чем. Правда, делал он это не агрессивно, а скорее играючи. В ответ на утверждение коллег, что все оборудование в машинном зале огнеупорное, он поднес горящую спичку к кольцу защиты записи на магнитной ленте (приспособление, которое предохраняет компьютерную информацию от стирания) и бросил его в мусорную корзину, чем вызвал срабатывание пожарной тревоги и сущий бедлам во всей лаборатории. Его нюх на слабые места в системе был таким острым, что однажды, когда все сотрудники радостно суетились вокруг новой операционной системы Multics, работа над которой только что торжественно закончилась, Боб вошел в систему и набрал два знака, которые, как он подозревал, разрушат систему. Так оно и вышло. Компьютер завис.
Такими номерами Боб заработал репутацию специалиста, чья главная сила заключается в нестандартном мышлении. Написанная им программа поиска опечаток не знала английского и обходилась без словаря. Принцип ее действия базировался на статистической вероятности, программа просеивала текст в поисках необычных последовательностей знаков и находила неправильно набранные слова.
Боб обожал секретную информацию и проникновение в тайны, о которых другие имели самое туманное представление. Он часто подвергал коллег интеллектуальным тестам. Если он узнавал, что кто-то интересуется, к примеру, теорией относительности, то немедленно прочитывал все, что мог найти по этой теме, и начинал дотошный экзамен. В этих шоу было больше от неуемного любопытства Морриса, чем от бравирования собственным интеллектом.
