Феликс Курлат - Герои особого назначения. Спецназ Великой Отечественной
– Хлопцы, дела у нас швах. Верные шансы только у Сержика. Остальные с дефектами.
Я пробовал возразить. Он прервал:
– Баки заливать будешь врачам. Основной принцип – взаимовыручка. Не робеть. Врать не стесняясь. Опасность номер один – Толин глаз.
– Беру на себя, – отозвался я.
Семен посмотрел на Толю Юдина. Тот молча кивнул:
– Ладно. Принято… На всякий случай предупреждаю: годным врач дает жетон от вешалки, негодным – коленом под талию и пожелание «успехов в личной жизни».
Мы стояли перед кабинетом врача и слегка дрожали, словно перед экзаменом по старославянскому. Врач приоткрыл дверь, молодой, румяный, из-под халата новенькие, гармошкой сапоги.
– Заходите вместе.
Мы вошли. Дрожь била, как перед столом с экзаменационными билетами. Врач не спешил.
– Богатыри. Побочные дети Новака, внуки Поддубного.
Семен пробормотал:
– Прогорели.
Медик наслаждался своим могуществом и нашей растерянностью.
– Снять рубашки.
Пальцы срывали пуговицы. Рубахи не пролезали через головы.
– Тебе, мой друг, вообще здесь делать нечего, – сказал врач единственному среди нас спортсмену Сереже Чернову. – Не трудись, мне все известно, ты штангист, спринтер и тяжелоатлет. Дверь открывается на себя.
– А ты чего щуришься? – спросил доктор у Семена.
– От блеска ваших сапог.
– Для первогодка неплохо. Но хохмачи обычно страдают близорукостью. Проверим. Давайте все к окну.
А сам подошел к двери. На ней висел лист с буквами разной величины.
– Это… это… это…
– Ясно. Вместе с вашим другом штангистом будете ковать победу в тылу.
Потом принялся за Толю. Когда проверялся больной глаз, я подсказывал, и все шло гладко. Потом отошел, и Толя засыпался на здоровом.
Застегивая на ходу рубашку с вешалочным жетоном в кармане, я спустился в раздевалку.
Первое, что здесь увидел, – Семен, одергивавший перед зеркалом гимнастерку. Он игриво повел плечом:
– Серебряные ложечки при мне можно оставлять на столе, но номера от вешалки… Доктор еще более близорук, чем я. Такое притупление бдительности, когда враг коварен и хитер» {4}.
Стадиону «Динамо» один из авторов книги посвятил такие стихи:
Добровольцами нас юными
Помнит славный стадион.
Здесь, под этими трибунами,
Начинался наш ОМСБОН.
Мы пришли сюда студентами,
А отсюда путь прямой:
С плащ-палаткой,
Санпакетами,
С карабином,
Толом – в бой {5}.
Кто они были – солдаты ОМСБОНа, будущего 1-го полка? Он был интернациональным. Здесь собрались люди удивительных судеб, а многие из них, без преувеличения, являлись авангардом пролетарской Европы. Об этом говорит хотя бы то, что в формировании полка решающую роль сыграл Исполком III Коммунистического Интернационала и его Генеральный секретарь Георгий Димитров, а также руководители коммунистических партий, бывшие тогда в Москве: Вильгельм Пик, Морис Торез, Пальмиро Тольятти, Хосе Диас и Долорес Ибаррури, Иоганн Коплениг, Клемент Готвальд, Гарри Поллит и др. Они делали все возможное, чтобы собрать разбросанных в силу различных причин по Советскому Союзу своих соотечественников-политэмигрантов и направить их в ОМСБОН. Особо много сил отдала формированию бригады Стелла Благоева – дочь основателя Болгарской коммунистической партии Димитра Благоева. По поручению Георгия Димитрова она отбирала добровольцев, часто бывала в бригаде, воодушевляла омсбоновцев своими пламенными товарищескими беседами.
Наиболее полные данные об этом полке сохранились благодаря мемуарам выдающегося сына болгарского народа Ивана Цоловича Винарова {6}, ставшего заместителем командира полка, и испанца Серна Роке, бывшего в свое время представителем Испанской коммунистической партии в Народном фронте своей страны, сражавшегося на Мадридском и Каталонском фронтах, бойца ОМСБОНа, воевавшего в Красной Армии комиссаром батальона, бригады, дивизии {7}. В последнее время стали известны и некоторые данные о вьетнамцах, сражавшихся также в составе бригады.
Интернациональный полк бригады был непостоянен. Первоначально он насчитывал в своем составе чуть менее тысячи бойцов. Почти треть его были испанские коммунисты, покинувшие свою родину после поражения Испанской Республики. Другую часть составили болгары, чехи, словаки, поляки, австрийцы, венгры, югославы, румыны, греки, итальянцы, немцы, вьетнамцы, французы, финны. Имелось и несколько англичан, членов коммунистической партии, которых Отечественная война застала в Москве, куда они прибыли по партийным делам. Австрийцев также было много, по численности они были вторыми после испанцев. В своем большинстве это были шуцбундовцы, эмигрировавшие в Советский Союз после Июльского восстания 1927 г. и второго Венского восстания 1934 г., которые были подавлены австрийской буржуазией {8}. Среди австрийцев был и будущий член секретариата Компартии Австрии Иоганн Штайер.
Несколько подробнее И. Винаров рассказывает о болгарах. Их было более сотни человек. Это были прежде всего представители тех групп, которые ранее по заданию Компартии Болгарии вели подпольную работу у себя на родине. В Подмосковье и Крыму (до его оккупации) обучалось еще около шестидесяти болгарских политэмигрантов, которые в любой момент готовы были отправиться с боевым поручением в тыл врага. В интернациональный полк были зачислены пятнадцать политэмигрантов и партийных деятелей, а также сыновья и дочери ветеранов партии, выросшие в Советском Союзе и получившие здесь образование. Это были: Георгий Павлов Гоню, Петко Кацаров, Густав Влахов, Пенчо Столов, Илия Денев, Иван Крекманов, врач Вера Павлова (дочь старого партийного функционера и крупного философа Тодора Павлова), Вихра Атанасова, Агга Димитрова (дочь ветерана партии Стефана Димитрова), сыновья Георгия Михайлова – Огнян и Кремен, дочь Георгицы Карастояновой – Лилия, сын Ивана Пашова – Жорж, дочь Георгия Дамянова – Роза и др. {9}.
О самом Иване Цоловиче Винарове можно сказать словами генерала С. М. Штеменко: «Иван Винаров являлся болгарским революционером. В свое время он был вынужден покинуть родину и эмигрировал в СССР, окончил Военную академию имени М. В. Фрунзе и получил звание полковника Красной Армии. Затем последовала работа в аппарате Коминтерна и Заграничного бюро ЦК БРП» {10}. В послевоенные годы генерал-лейтенант Иван Винаров стал видным военным деятелем Народной Болгарии.
Испанцы-интернационалисты находились под командованием капитана Перегрина Переса Галарсы, их комиссаром был Сефарико Алварес. Они были разбиты на три взвода. Одним из взводов командовал Серна Роке. Из 125 испанцев было шесть женщин. Среди них особенно выделялись Мария Фернандес, Анхель Санчес, носившая партийную кличку Африка, и Хуанита Прот {11}.
