Василий Топильский - Розы на снегу
Согнанных из окрестных деревень жителей, голодных и полураздетых, оккупанты заставляли рыть окопы, носить тяжелые бревна, разгружать вагоны. Работали с шести утра и дотемна под надзором. Триста граммов эрзац-хлеба и пол-литра жидкого супа — весь дневной паек. От истощения и непосильного труда люди умирали… Метельной январской ночью сорок второго года Матвеева, Васильева и еще четыре девушки бежали из лагеря. Шура и Зина пробрались в родное село.
К этому времени обстановка в Пожеревицком районе изменилась. Рядом теперь жил и боролся целый Партизанский край. Фашисты все реже наведывались в Сево. Подруги решили при первом удобном случае связаться с народными мстителями. Случай не заставил себя долго ждать. Соседка Матвеевых, тоже Матвеева, Евдокия Ильинична, слушая рассказ Шуры о каторжной работе заключенных на станции Дно, обронила ненароком:
— Про все эти дзоты хорошо бы партизанам рассказать.
Шура оживилась:
— Конечно! Но как найти партизан?
Евдокия Ильинична не ответила, а когда стала уходить, сказала девушке:
— Вечерком загляни-ка ко мне.
Дождавшись вечера, Александра поспешила к соседке. Дверь отворил хозяин дома — Василий Матвеевич. В тусклом свете лампы Александра увидела двух мужчин, сидевших за столом, и паренька. В пареньке она сразу признала младшего сына Матвеевых — Анатолия. С первым снегом ушел он из села, и после этого его никто не видел. На расспросы односельчан Василий Матвеевич неохотно отвечал: «На заработки в Сольцы подался, а вестей не шлет, шельмец».
Александру пригласили за стол. Пожилой мужчина, назвавший себя Василием Кирилловичем, попросил ее подробно рассказать об оборонительных сооружениях, которые гитлеровцы строят на станции Дно. Шура было замялась, но Евдокия Ильинична поспешила на помощь:
— Так ты же сама грозилась кое-кого найти.
Шура улыбнулась и стала подробно рассказывать, что видела и слышала на железнодорожном узле. Василий Кириллович, внимательно слушал девушку, делал пометки в своем блокноте и спрашивал, спрашивал. В конце беседы похвалил:
— Молодец. Память у тебя хорошая. И глаз цепкий. Нам такие помощницы ой как нужны. К парням гитлеровцы да полицаи с подозрением относятся, а ваш брат девчата многое высмотреть могут.
Шура зарделась и уже бойко попросила:
— Вы только скажите что, а мы с Зиной, подружкой моей, все сделаем. Честное комсомольское слово!
— Ну и хорошо. Тогда скоро ждите из леса гостей. Они попросят вас побывать в одном месте.
Партизаны собрались уходить. Евдокия Ильинична, обняв сына, тихонько заплакала.
— Ну уж это зря, Ильинична, — подошел к ним Василий Кириллович. — Твой меньшой — настоящий боец. Не пропадет. А что слышно о других сынах?
Командир партизан знал, что в семье Матвеевых есть еще трое наследников: Василий, Петр и Дмитрий. Знал, что Василий в 1939 году призван в Красную Армию, Петр и Дмитрий год спустя уехали работать и учиться в Ленинград.
— Все на фронте, — степенно, но с затаенной гордостью сказал Василий Матвеевич. — Сестра сообщила. Узнали как раз за день до прихода фашистов, будь они трижды прокляты…
С того зимнего вечера подружки комсомолки Александра Матвеева и Зинаида Васильева стали собирать для партизан разведывательную информацию. Активно помогали народным мстителям Евдокия Ильинична и Василий Матвеевич Матвеевы, Григорий Иванов и другие жители Сево.
Гитлеровцы не могли примириться с существованием па оккупированной территории деревень, живших по советским законам. Весной и летом 1942 года они организовали против Партизанского края карательные экспедиции. Недалеко от Сево разгорелись жестокие бои. В эти дни жители Сево и соседних сел укрывали от карателей раненых партизан. Председатель колхоза Ефим Федорович Федоров организовал специальную группу сандружинниц. Возглавила ее Александра Матвеева. Многим партизанам и партизанкам девушки спасли тогда жизнь.
В конце лета регулярные войска гитлеровцев с огнем и мечом прошли по Партизанскому краю. Но погасить пламя народной войны им не удалось. Партизанские силы рассредоточились, большинство отрядов ушло в другие районы. А в Сево обосновался отряд Ивана Ивановича Грозного. Партизанский вожак имел не только фамилию устрашающую, но действительно был грозой для оккупантов. Особенно дерзко действовал Грозный из засад на дорогах, ведущих к стратегически важным коммуникациям.
Штаб отряда Грозного размещался в доме Матвея Павлова — дедушки Шуры Матвеевой. Шура теперь имела возможность часто слушать рассказы партизанского командира, «набираться уму-разуму», как любил говорить ее дед. А вскоре у девушки и ее подруги появился добрый наставник. В доме Матвеевых были определены на постой Тимофей Антипович Новиков и Андрей Ильин, командир и политрук одной из рот отряда.
Антипыч (так звали между собой партизаны Новикова) был человеком завидной судьбы. В шестнадцать лет он партизанил в Забайкалье, участвовал в ликвидации семеновских банд в конце гражданской войны. Затем два десятка лет служил в Красной Армии. Вторжение фашистов на территорию нашей Родины застало майора Новикова вблизи государственной границы. Полк, которым он командовал, мужественно отстаивал каждую пядь советской земли, но был разбит. Раненый комполка очнулся ночью на поле боя уже в тылу врага. Долгое время Тимофей Антипович блуждал по лесам и оврагам, пытаясь найти какое-либо подразделение, выходящее из окружения. Раненая нога распухла и посинела. Начался жар. Вот тогда и решил Новиков зайти в Новоселицы. Полгода укрывала его семья Григорьевых, а лечила ленинградка Татьяна Васильевна Смолина. Как только майор Новиков поправился, он тотчас же разыскал партизан.
Тимофей Антипович охотно беседовал с Александрой и ее братом Николаем, отвечал на их вопросы. А они по вечерам приглашали в дом надежных подруг и приятелей. Усевшись поплотнее, подростки жадно слушали рассказы бывалого воина. После таких вечеров множились ряды юных помощников партизан.
Однажды в ноябре в отряде стало известно: в ближайшее время по Сорокинскому большаку в направлении станции Дно проследует большой обоз гитлеровцев с продовольствием. Новиков решил сделать на пути обоза засаду и отобрать награбленное. Установить время выхода подвод из Сорокина и узнать, какими силами они охраняются, Тимофей Антипович поручил Александре Матвеевой и ее брату Николаю. Больше суток сестра и брат колесили на морозе вокруг Сорокина, выспрашивали, высматривали, натыкались на патрули. В отряд явились с полными данными: в обозе семьдесят две подводы, на каждой из них автоматчик, выход — на рассвете 20 ноября.
