Георгий Байдуков - Чкалов
Тысячи мельчайших, часто трудно уловимых причин могут привести пилота в безвыходное и катастрофическое положение. Но Чкалов был спокоен: уже много конструкций прошло через его руки, и он наметал глаз, умело отличая скверную машину о г хорошей. Сегодня он был убежден, что самолет не подведет.
Летчик все внимание сосредоточил на приборах, контролирующих мотор. Лишь бы не подвел мотор — остальное должно работать хорошо.
В трепетном волнении стояли сбоку столпившиеся руководители, конструкторы, инженеры, механики и рабочие, создавшие самолет, который сейчас должен поднять в воздух легендарный Чкалов.
Вот Валерий Павлович отпустил тормоза, и красивая короткокрылая красная птица резко понеслась по запорошенному снежному полю. Летчик быстро убавил обороты двигателя, упала тяга воздушного винта, последовало резкое торможение, и самолет встал как вкопанный. Это Чкалов опробовал действие рулей на земле. «Все в порядке», — заключил испытатель и подрулил к старту.
Стартер взмахнул зеленым флажком. Валерий повел машину на взлет. Частые удары колес о закоченелую землю передавались по всей машине, но крепкая рука волжского богатыря твердо удерживала самолет. Машина в воздухе. Пилот осторожно отжимает ручку, набирая скорость. Самолет послушно летит над землей. Чкалов улыбается — с самолетом все в порядке. Перед надвигающимися громадами ангаров испытатель плавно берет ручку на себя, и краснокрылая птица мгновенно уходит ввысь.
Набрав метров пятьсот, летчик медленно и почти нежно покачивает машину с крыла на крыло — значит, элероны, управляющие креном самолета, работают. Только теперь Валерий решается сделать первый разворот. Но это не те лихие повороты, какие мы привыкли видеть, зная, что Чкалов в воздухе. Нет, это очень маленький крен и медленное движение по плавной кривой. Но ведь и сидит сейчас в самолете Чкалов-испытатель, а не Чкалов-виртуоз на уже изведанной машине…
Подождите день-два, и вы увидите, как на этой машине Валерий от земли загнет такой головокружительный иммельман, что у зрителей замрет сердце. Всему свое время, рассуждает Чкалов-испытатель, заканчивая осторожный первый разворот влево на 90 градусов.
Все, что происходило дальше, можно лишь вообразить, зная характер Чкалова и обстоятельства его гибели.
«Нужно запомнить: туговато управление рулем поворота», — думает летчик-испытатель.
Он увидел слева скопище высоченных антенн радиостанции — далеко затянуло его от аэродрома. Он делает второй разворот более смело. Истребитель энергично развертывается снова на 90 градусов и ходко идет мимо аэродрома «Фили» в сторону ангара ОЭЛИД ЦАГИ, вблизи которого стоят сейчас сотни людей, ожидая возвращения Чкалова.
Оставшиеся на земле смотрят в морозное небо, слышат ровный гул мотора «И-180», описывающего круг вдоль границ Центрального аэродрома.
Владимир Коккинаки, вылетев на «ЦКБ», уже завершал задание, когда увидел, что краснокрылый истребитель подошел к нему близко, покачав крыльями. Владимир Константинович видел, как Валерий Чкалов поднял левую руку в перчатке с большим пальцем, загнутым вверх.
После этой встречи в воздухе Валерий Павлович развернул «И-180» в третий раз под прямым углом и взял курс, какой был при взлете. Внимательно следя за указателем скорости, летчик радовался: «Хорош будет «ястребок». Он чувствовал, что самолет таит в себе большие резервы… «Видимо, мы добились той скорости, о которой мечтали…»
Что такое? Почему падает температура масла и головок цилиндров мотора? Чкалов немедленно подворачивает влево, ближе к аэродрому. Что-то неладное с двигателем, и пилот начинает осторожно снижаться.
Мотор выбросил черное облачко недоработанного горючего и несколько раз вздрогнул так, что тряска пробежала по всему истребителю. «Остыл, окаянный», — беспокойство пилота усилилось, и он еще ближе подвернул к Центральному аэродрому.
Мотор работает рывками, и высота быстро уменьшается. Чкалов в минуты смертельной опасности всегда хладнокровен. Он уже вышел на посадочный курс. Проскочил правее холодильника. Впереди показались бараки. «Жилье, нужно подтянуть, а то не добраться до границы аэродрома…» Чкалов двигает левой рукой вперед сектор управления оборотами мотора. Раздался оглушительный хлопок двигателя, который после этого не увеличил ни на один оборот вращения воздушного винта. Самолет стал резко снижаться. «Значит, остыл движок или оборвалось управление им… На него надежд нет…» — оценивал положение летчик.
«Ах, дьявол! Неужели не перескочу? Неужели попал в ловушку?» В это время самолет круто планировал на приземистый дом, возле которого сверкнуло цветастое пальто ребенка, «Дети…» И Чкалов резко накренил самолет, чтобы отвернуть от жилой постройки. Самолет лег в левый вираж, похожий на те задорные боевые развороты, какие пилот делал шестнадцать лет подряд. Машина послушно отвернулась от дома, а заодно и от… аэродрома, видневшегося совсем рядом.
Чкалов слева заметил небольшой кусок, изрытый оврагами, но свободный от построек. «Вот туда бы — там нет людей, и никого не убью». Летчик, прикладывая все свое искусство, чутко и напряженно повел машину, выжимая из нее что было возможно. Но высота неумолимо с каждой секундой уменьшалась. Осталось всего метров четыреста… Впереди он заметил столбы и какой-то сарай, преграждавший путь к площадке, до которой он хотел добраться. «Плохо», — подумал Валерий, и, может быть, здесь его бесстрашное сердце впервые заныло.
Но он еще живет и борется за спасение машины, отворачивая ее от столкновения с каким-то сараем. Крыло прошло рядом с землей.
Самолет с большой скоростью приближался к земле. Многие строения уже были выше линии полета. Нужно было уклониться от прямых ударов. И Чкалов мобилизовал все свое мастерство и присутствие духа.
Оставались считанные метры до земли, когда Валерию в последние секунды полета вновь пришлось отворачивать от неожиданно возникшего впереди приземистого длинного барака, из-за которого торчали высокие столбы.
Но испытатель не терял самообладания и, напрягая всю волю, продолжал пытаться спасти самолет и себя. Левой рукой он мгновенно дернул за рукоятку замка сдвижной части фонаря кабины пилота, которая тут же открылась. Вихри свежего воздуха обдали суровое лицо человека суровой профессии, ведшего очередной раз борьбу со смертью.
Он рывком вдохнул воздух и услышал, как от набегавшего потока тонко и жалобно свистят красные крылья его самолета и лопасти остановившегося пропеллера.
Вдруг все пространство перед взором испытателя заполнила крыша большого барака. Будь это сарай, следовало бы «вмазать» в не очень прочные стропила, которые, разрушаясь, смягчат, амортизируют удар… Но это барак, из труб его валит дым, там живут люди, и без колебаний, мгновенно летчик накреняет истребитель в последний вираж, проскакивает мимо жилья и тут же плоскостью цепляется за столб…
