Роберт Лейси - Княгиня грез. История голливудской актрисы, взошедшей на трон
Таковой была княжеская, старомодная сторона натуры человека, ставшего спутником жизни Грейс. Однако внутри него жил и дух, постоянно стремившийся к самосовершенствованию, — насмешливый и забавный человек, тот, которому удалось завоевать руку и сердце кинозвезды, тот, кто не считал зазорным для себя опуститься на корточки и фиглярствовать, когда приходила его очередь разыгрывать шараду. В лучшем своем обличье деспот мог держаться открыто и непринужденно, будучи вполне современным человеком не только в своей любви к бытовой технике и джазу, но и в стремлении проявить душевные качества. И если политические соображения, вынудившие Ренье жениться на Грейс, включали в себя попытку открыть свое миниатюрное государство для богатства и влияния нового мира, личными мотивами князя были душевная теплота и отзывчивость, которые могла подарить ему демократичная и искренняя американская девушка. Ренье нигде так не проявил себя с лучшей стороны, как во время последних месяцев 1956 года, когда готовился стать отцом. Воспитание детей было той областью человеческой деятельности, в которой князь осознанно решил превзойти своих предков. До этого животные в зверинце служили отдушиной его отцовским инстинктам. Князь лично заботился о них, когда они хворали, он приносил во дворец детенышей шимпанзе и тигрят и лично поил их из соски.
Теперь же Ренье вместе с Грейс занялся подготовкой к появлению на свет их собственного чада. Согласно багажной квитанции, общий вес сделанных супругами в Нью-Йорке покупок составлял не менее двух тонн. Вернувшись к себе во дворец, они сложили детское приданное: игрушки, детскую колыбельку и белую лакированную мебель — в смежной с их спальней комнате. Оказалось, что Джорж Стейси, декоратор квартиры Грейс на Пятой авеню, той осенью работал во Франции и согласился приехать в Монако, чтобы помочь в оформлении детской комнаты.
«Он придумал очень удобный шкафчик и полочки для детского белья!» — с восторгом сообщала Грейс в письме домой, добавляя при этом, что детская будет решена в ее излюбленной желтой цветовой гамме.
Согласно первоначальному плану, ребенок должен был появиться на свет в небольшой клинике в городе. Однако во время одной из прогулок вне стен дворца к Грейс подскочила какая-то женщина. Растолкав толпу, незнакомка пробилась к будущей матери и, положив руку ей на живот, погладила его округлость и пожелала счастливых родов. Тогда Грейс рассмеялась, однако, поразмыслив над происшедшим, переполошилась. Что, если у той женщины были дурные намерения?
Грейс поделилась своими опасениями с мужем, и Ренье согласился с ней. Библиотеку в их личных апартаментах приспособили под родильную палату, а подданным объявили, что роды состоятся во дворце. Для репортеров эта новость стала неприятной неожиданностью, ведь они уже загодя начали слетаться с княжество. Кто-то из фотографов даже подкупил шофера «скорой помощи», чтобы тот по пути в больницу притормозил в условном месте и репортеры сумели бы сфотографировать княгиню.
В середине января 1957 года гинеколог Грейс доктор Эмиль Эрве, выписанный из Парижа, сказал ей, что, по его мнению, ребенок появится на свет несколько раньше предполагаемой даты, в феврале. Грейс позвонила домой в Филадельфию, и Ма Колли успела как раз вовремя, чтобы ранним утром 23 января начать дежурство у дверей библиотеки вместе с князем Пьером, Крошкой и курящим сигарету за сигаретой Ренье.
Будущая мать тоже не находила себе места.
«Я до сих пор не могу привыкнуть, что я жена, — написала она за несколько дней до родов Пруди Уайз, — не говоря о том, что скоро стану матерью».
Однако Грейс хорошо усвоила преподанные ей уроки. Прочитав последние пособия по родовспоможению и воспитанию детей, она твердо решила, что ее младенец будет вскормлен материнским молоком, а кроме того, придет в мир самым что ни на есть естественным путем, без всякого обезболивания. Схватки у Грейс начались в три утра, а в девять двадцать семь она родила здоровую девочку весом почти в четыре килограмма. Это событие свершилось всего через девять месяцев и четыре дня после свадьбы. Врачи вручили младенца матери, и та расплакалась.
Внизу, в гавани, пушки сделали двадцать один залп, а колокола четырнадцати церквей и часовен княжества радостно отозвались мелодичным звоном. Громадная яхта Онассиса «Кристина», а вместе с ней и другие суда огласили гавань гудками сирен. Был объявлен национальный праздник. Из монакской тюрьмы в честь этого случая выпустили ее единственного заключенного. Новорожденная малютка была наречена Каролиной Луизой Маргаритой.
За четыре тысячи миль от Монако, в Филадельфии, Джека Келли спросили, какие чувства он испытывает.
— О черт, — ответил он, — я надеялся, что будет мальчик.
Спустя год и два месяца, 14 марта 1958 года, его желание сбылось: пушка в порту прогрохотала сто один залп, что наводит на мысль, что Монако разделяло разочарование Джека, однако проявило больше такта по отношению к матери, родившей своего первого младенца. Менее чем за два года со дня свадьбы Грейс, как от нее и требовалось, обеспечила свою новую семью и страну законным наследником. Дрожащим от волнения голосом Ренье объявил, что его сын и наследник будет наречен Альбер Александр Луи Пьер.
Грейс и Ренье свили для себя и своих двух малюток уютное гнездышко в Рок-Ажель — скрытом от посторонних взглядов загородном поместье в горах над Монако, которое они приобрели вскоре после свадьбы. Романтическое бегство на рассвете жениха и невесты в укутанные туманом холмы Ля-Тюрби было прелюдией к лихорадочному, насыщенному событиями времени, и теперь Рок-Ажель служил для их семьи отдохновением.
— Рок-Ажель — это такое место, — сказала Грейс, — где мы отгораживаемся от остального мира.
Расположенный на высоте 2300 футов над уровнем моря, Рок-Ажель представлял собой старинный провансальский mas — полуферму-полукрепость. Даже после того, как Грейс с Ренье придали ему жилой вид, он продолжал чем-то напоминать руины. Расположенное в облаках (в буквальном смысле этого слова) на протяжении многих дней в году это поместье было скрыто от глаз посторонних, и его новые высокородные обитатели оставили окружавшую его растительность в первозданном диком состоянии. Пестрая компания домашних животных: козы, кролики, свиньи, цыплята и коровы — бродили там на свободе, одновременно служа предметом забавы для детей, а на выходные к ним присоединялись парочка животных из княжеского зверинца. Прохладный, буйно заросший зеленью, не ведающий условностей, Рок-Ажель был в разгар лета полной противоположностью ухоженному, но пыльному Монако, и неудивительно, что он стал для Грейс настоящим домом, в отличие от дворца на скале, который всегда оставался для нее чужим. Именно там она могла устраивать барбекью[21] со своими излюбленными гамбургерами и надевать те самые линялые рубашки и джинсы, которые, как она сказала Руперту Аллену, обязательно будет носить на юге Франции. Ренье тоже пребывал здесь в лучшем своем настроении, освобождаясь от меланхолии и пуританского гонора в старой кузнице, где, как заправский мастер, принаряжался в сварочную маску и перчатки. Еще у него имелась настоящая ударная установка, которую он часами терзал, сочиняя собственный аккомпанемент к свои любимым записям из эры свинга.
