Олег Хлобустов - Феномен Андропова: 30 лет из жизни Генерального секретаря ЦК КПСС.
С одной стороны, процедура эта оказывала серьезное сдерживающее воздействие на профилактируемое лицо, с другой стороны, — она предоставляла ему право обжаловать вынесенное предостережение, в случае несогласия с ним, в органы прокуратуры.
Лиц, привлекавшихся к уголовной ответственности после объявления им официального предостережения от имени органов КГБ, насчитывается буквально единицы.
Возможно, описанная законодательно установленная процедура, вызовет критику со стороны некоторых читателей. Я же привел ее как реальный исторический факт.
И при этом, как юрист, буду настаивать на гуманистическом значении данного способа предупреждения дальнейшей враждебной деятельности, ибо речь шла уже о совершении противоправных (уголовно наказуемых) действий небольшой общественной опасности.
Отметим, что, однако, помимо вынесения официального предостережения, профилактическое воздействие оказывалось и в иных формах — от вызова в органы КГБ, до проведения неформальных бесед с профилактирумым оперативных сотрудников, бесед на бюро партийной (комсомольской) организации, воздействия через собрания трудовых коллективов, партийных и комсомольских организаций, творческих союзов…
Но, добавим при этом, что цель профилактического мероприятия — это предупреждение, недопущение совершения противоправных поступков и преступлений, предотвращение чрезвычайных происшествий и возникновения подобных ситуаций, ликвидация предпосылок к их возникновению.
Иллюстрацией к сказанному, представляющей несомненный интерес и сегодня, является записка КГБ СССР в ЦК КПСС «О некоторых итогах предупредительно-профилактической работы органов госбезопасности» (№ 2743-А от 31 октября 1975 г.», подготовленная для рассмотрения на Политбюро «третьей корзины» (третьего раздела — «Гуманитарные вопросы») Заключительного акта Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе.
В ней, в частности, подчеркивалось:
«… Сопоставление двух периодов: 1959–1966 гг. и 1967–1974 гг. показывает, что число привлеченных к уголовной ответственности сократилось почти в два раза (с 8 664 человек до 4 879 человек).
По некоторым видам особо опасных государственных преступлений это сокращение еще более значительно:
— за измену Родине с 1 467 чел. до 773 чел. (в два раза);
— за антисоветскую агитацию и пропаганду с 2 103 чел. до 729 чел. (почти в 3 раза)».
Безусловно, эта тенденция была обусловлена не «либерализмом» органов КГБ, а повышением эффективности их деятельности по выявлению подготовки преступных действий, а также расширением обще-профилактической и воспитательной работы государственных органов и частно-предупредительной деятельности чекистов.
«Факторами, влияющими на снижение государственных преступлений в последние годы, — продолжал председатель КГБ, — являются: дальнейшее укрепление морально-политического единства нашего общества, повышение политической сознательности советских людей, правильная карательная политика Советского государства, доминирующая роль предупредительно-профилактической работы по предотвращению преступлений.
Соотношение числа лиц, подвергнутых уголовным репрессиям и профилактированных органами КГБ в период 1967–1974 гг. составляет 1: 25, а по такому виду особо опасных государственных преступлений, как антисоветская агитация и пропаганда 1: 96.
Комитет госбезопасности принимает меры к дальнейшему совершенствованию предупредительно-профилактической работы».
К записке прилагалась справка, отражавшая статистику привлечения к уголовной ответственности за совершение государственных преступлений в 1959–1974 годы.
В ней, в частности, указывалось:
Враждебная деятельность и ее активизация со стороны отдельных антигосударственно настроенных лиц, в число которых входило и немало «диссидентов» («инакомыслящих»), не только использовалась в своих политических целях, но и прямо или косвенно направлялась многочисленными зарубежными антисоветскими центрами и организациями. Так бывший идеолог «Народно-трудового союза» (НТС) Андрей Редлих в интервью российскому телевидению в 2000 году прямо заявлял: «Нашей целью являлось свержение Советской власти в СССР!».
Единственный справедливый упрек в адрес сотрудников КГБ за проведение «профилактик» состоит в том, что порой они действительно проводились в отношении действий, непосредственно не относившихся к компетенции органов госбезопасности.
Одна из причин этого, — стремление объяснить существовавшее явление отнюдь не означает еще намерения оправдать его, — состояла в том, что отдельные сотрудники хотели «улучшить» отчетность, показать «результативность» собственной работы.
Но, добавим при этом, что цель профилактического мероприятия — это предупреждение, недопущение совершения противоправных поступков и преступлений, предотвращение чрезвычайных происшествий и возникновения подобных ситуаций, ликвидация предпосылок к их возникновению.
С началом процесса «разрядки международной напряженности», который датируется 1972 г., «многие спецслужбы иностранных государств и зарубежные антисоветские организации и центры значительно активизировали свою подрывную деятельность, рассчитывая извлечь максимум выгоды из изменившейся международной обстановки и международных отношений. Они, в частности, активизировали засылку в СССР своих представителей — «эмиссаров», по терминологии КГБ тех лет, — под видом туристов, коммерсантов, участников различных видов научного, студенческого, культурного и спортивного обмена. Только в 1972 г. было выявлено около 200 подобных эмиссаров».
В отдельные годы число выявлявшихся только на территории СССР эмиссаров антисоветских организаций и центров превышало 900 человек.
Поток эмиссаров стал особенно нарастать после 1975 г.
В одной из статей довелось прочитать («Новости разведки и контрразведки», 2003, N 7–8, с.30), о том, что «по оценкам самого Андропова, «потенциально враждебный контингент» в СССР составлял около восьми с половиной миллионов человек».
При вполне понятном скептицизме в отношении подобных оценок, в то же время, следует подчеркнуть, что он, этот «потенциально враждебный контингент», составлял ничтожное меньшинство из 270-милионного населения СССР.
И при этом, безусловно, речь не идет о числе граждан, якобы взятых «на оперативный учет» — их точное число давным-давно известно лицам, подобным В.В. Бакатину, Г.П. Якунину, О.Д. Калугину, но не оглашалось ими исключительно вследствие абсолютной «не выигрышности» этой цифры для противников КГБ.
