Дарина Григорова - Женщины, изменившие мир
Мало-мальски достойный ответ Мэрилин смогла дать своим недоброжелателям лишь картиной «Джентльмены предпочитают блондинок». Она шутя покорила еще одну, на этот раз музыкальную, вершину Голливуда. Режиссер Говард Хоукс предложил ей спеть. В экранизации бродвейского мюзикла она исполнила песню, ставшую впоследствии знаменитой, — «Бриллианты — лучшие друзья любой девушки». Здесь окончательно выкристаллизовался образ той Монро, которую хотели видеть зрители и какой она хотела видеть себя. Здесь она во всеуслышание заявила, что на самом деле не так проста: «Я совсем не глупа, но мужчины предпочитают глупеньких».
Вскоре она приняла участие в церемонии на Голливудском бульваре, оставив на еще не застывшем гипсе отпечатки своих ладоней и стоп. Правда, Монро предложила внести некоторое изменение в ритуал и вместо отпечатка руки оставить отпечаток своего зада. Ей это не позволили. А кусочек горного хрусталя, который символизировал бриллиант и изображал точку над «i» в ее имени, был вскоре украден.
В чем ее секрет? Неужели только она может томно опускать ресницы, сладострастно приоткрывать губы и говорить снежным придыханием? А походка! По словам одной из конкуренток, Мэрилин буквально «выжимала из своей походки все возможное». Ее манеру двигаться стали копировать миллионы женщин. Чего стоит только фраза из фильма «В джазе только девушки», которую произносит переодетый в женщину мужчина: «Как же они (женщины) ходят?» И продолжение: «Наверное, у них центр тяжести в другом месте…» Но в свою внешность Мэрилин действительно вложилась по максимуму: давным-давно дантист исправил неровные зубы, волосы были обесцвечены, кожа отбелена. На губы она накладывала не менее шести тонов губной помады, чтобы сделать их более полными и чувственными. Знаменитую походку она тоже изобрела сама. Говорят, что для этого пришлось подпилить на пару сантиметров каблук одной из туфелек на шпильках.
Камера же всегда, по общему признанию, «любила» Монро. Она была удивительно киногенична. Но настало время, когда эту киногеничность надо было собирать по частям. В последние годы, чтобы из Нормы Джин сделать Мэрилин и поставить ее перед камерой, требовалось не менее шести часов напряженного труда целого штата обслуги. Массажисты, парикмахеры, маникюрши, визажисты, портные, психологи иногда начинали готовить актрису к съемке, когда она еще в полубессознательном состоянии лежала в кровати.
В полубессознательном потому, что она уже не мыслила своего существования без пригоршни таблеток, запиваемых обычно виски или шампанским. Тело ее было истерзано абортами, выкидышами и операциями. Несколько раз она оказывалась в коме из-за передозировок, но ее откачивали. Душа ее плохо понимала, на каком свете находится, и для прояснения ситуации требовались постоянные телефонные звонки психоаналитику. Самое интересное, что окружающие не видели в этом ничего сверхъестественного — подумаешь, причуды кинозвезды.
Именно экзотичность поведения, видимо, привлекла падких на экзотику братьев Кеннеди — такая редкость: застенчивость и развязность в одном флаконе. Они рассчитывали на норму, пусть в ее верхней границе, но получили патологию. Актриса нарушила правила светской игры, и всей Калифорнии стало известно, что она собирается за братьев замуж — то ли за обоих сразу, то ли по очереди.
По Америке прошел слух, что Монро пыталась убедить Жаклин оставить мужа. На что жена президента ответила: «Вы можете занять мое место хоть сейчас, если только он сам этого захочет». Жаклин не бросала слов на ветер: накануне 45-летнего юбилея Кеннеди она уехала в длительную поездку в Индию, предоставив тем самым сопернице все шансы.
Когда Джон Кеннеди завоевал Белый дом и его связь с Монро стала постоянной, директор ФБР Эдгар Гувер и министр юстиции Роберт Кеннеди (брат Джона) предупредили президента о том, что вилла в Санта-Монике, где он встречался с актрисой, прослушивается мафией и, вероятно, любовные свидания записываются на пленку. Кеннеди резко порвал с Мэрилин. Она была потрясена, писала отчаянные письма, угрожала разоблачительной конференцией. «Чтобы ее успокоить, Джон в конце концов отправил к ней… своего брата, — рассказывал Питер Лоуфорд (родственник и доверенное лицо президента), на чьей вилле жила Мэрилин. — Роберт пытался объяснить ей ситуацию, повторял, что хозяину Белого дома нельзя вести себя как вздумается, что ей пора прекратить причинять ему неприятности… Она оставалась безутешна».
Однажды майским вечером 1962 года коллекция Мэрилин пополнилась еще одним фирменным номером. Полное откровенной чувственности исполнение «Happy Birthday To You» на дне рождения президента, ретранслированное по телевизору на всю Америку, произвело эффект разорвавшейся бомбы.
Если раньше Мэрилин названивала в Белый дом, то теперь часто набирала номер министерства юстиции. С ней вела долгие беседы личный секретарь Роберта Кеннеди, которой она вскоре сообщила, что министр «собирается на мне жениться». Создавалось впечатление, что она не делала различия между двумя братьями. По мнению Лоуфорда, это в значительной мере объяснялось злоупотреблением сильнодействующими лекарствами и спиртным. Эти же пристрастия стали причиной того, что киностудия «XX век Фокс» сочла необходимым отстранить ее от съемок фильма, который стал для актрисы последним. На съемочной площадке она почти всегда находилась в таком состоянии, что не могла внятно произносить свой текст.
Трагическая развязка приближалась. Со дня съемок в последнем фильме «Неприкаянные» прошло целых два года. В начале августа 1962 года Роберт Кеннеди вместе с семьей гостил в Сан-Франциско у родственников. Мэрилин разыскала его по телефону и потребовала, чтобы он немедленно вылетел к ней в Лос-Анджелес. Она хотела, чтобы Бобби при личной встрече сказал, что намерен порвать с ней отношения.
По словам Лоуфорда, последняя встреча между Робертом и Мэрилин произошла в субботу, 4 августа. Закончилась она бурной ссорой: актриса билась в истерике, угрожала пресс-конференцией, обещая рассказать о своих отношениях с братьями Кеннеди. Роберт, пытаясь погасить эту вспышку, осторожно предложил Мэрилин вызвать ее психиатра Ральфа Гринсона. После ухода Кеннеди и Лоуфорда Мэрилин некоторое время была в прострации. В 16.30 она собралась с силами и позвонила психиатру. Ральф Гринсон немедленно приехал к актрисе и нашел ее «подавленной, несколько одурманенной наркотиками и злой». Он провел у нее два с половиной часа, а затем уехал.
Питер Лоуфорд говорит, что в этот вечер он устраивал вечеринку, на которую пригласил в числе нескольких друзей и Мэрилин Монро. Заехать за ней он попросил одного из приглашенных — Джо Наару. Однако последний рассказывал, что в 19.30 Лоуфорд позвонил ему и сказал, что заезжать не надо, так как он созвонился с Мэрилин, и она сказала, что плохо себя чувствует. Судя по всему, этот телефонный разговор состоялся сразу после ухода от Мэрилин психиатра. В 1975 году, вспоминая об этом разговоре, Лоуфорд рассказывал: «Я чувствовал, что она совершенно подавлена, ее слова становились бессвязны, она все больше отключалась и не донимала меня». Пытаясь подбодрить собеседницу, Лоуфорд крикнул в трубку: «Надавай себе мысленно по щекам!», на что Мэрилин ответила: «Передай привет Пэт (Ньюкомб, ее подруга и секретарь) и Джону. Прощай, ты всегда был великолепен».
