Юрий Сенин - Подлинная судьба Николая II, или Кого убили в Ипатьевском доме?
Глава 19. Расстрел и сокрытие тел
В журнале «Родина» (№ 1 за 1993 г., с. 184) опубликовано заключение Гелия Рябова о расстреле Царской семьи, сделанное по материалам, которые он, по-видимому, не читал. Тем не менее, журнал распространил его мнение на весь мир. Гелий Рябов, 1993 г.: «Об этом событии известно сегодня практически все: кто убивал (несколько имен еще предстоит выяснить и назвать), по чьему приказу (в публикуемых материалах сквозит флер «прикрытия», основных, главных преступников — Ленина, например), при каких обстоятельствах. Известно также, где «похоронили», и даже останки найдены…»
Неизвестно, из какого пальца он высосал эту информацию, но она удачно вписалась в тот поток антибольшевизма, который полился на Советский Союз с Запада, начиная с 1919 г., и выплеснувшийся на его территорию после 1991 г. Рябову простили даже не только его моральное и уголовное преступление — раскапывание могилы с человеческими останками (которое нормальными людьми классифицируется, как вандализм и мародерство), но и провозглашение черепа, который он оттуда достал, черепом последнего императора Николая II. На самом же деле Рябов сделал выводы «с точностью до наоборот».
Если собрать всех участвующих в расстреле или хотя бы присутствующих при этом, по материалом журналистских публикаций и опубликованным работам различных исследователей, получится внушительный список.
Вот он: Голощекин, Белобородое, Войков, Юровский, Ермаков, Никулин, Павел Медведев, Михаил Медведев, Партии, Костоусов, Леватных, Кривцов, Авдеев, Ваганов, Горват Ла-окс, Фишер Анзелм, Эдельштейн Изидор, Факете Эмил, Над Имре, Гринфелд Виктор, Вергазе Андреас. Если к этому списку добавить еще одиннадцать расстреливаемых, то оказывается, что в «расстрельной» комнате площадью 23 кв. м находилось 32 человека. Очевидная чушь. Стоит удивляться, как это ретивые «исследователи» не додумались до того, что сам Ленин приезжал в Екатеринбург и расстреливал бывшего царя из автомата Калашникова. Врать так уж врать. Существует пословица: «Врет, как очевидец». Поэтому для того, чтобы хоть как-то разобраться в том, что происходило, разделим воспоминания всех «очевидцев» на две группы — воспоминания очевидцев и участников расстрела и воспоминания «очевидцев», разговаривавших с людьми, слышавшими об обстоятельствах расстрела из «надежных источников».
Рассмотрим только первую группу воспоминаний.
В настоящее время опубликованы личные воспоминания пяти участников расстрела царской семьи: Юровского (четыре варианта), Павла Медведева (два варианта), Михаила Медведева (Кудрина), Г.И. Никулина, Петра Ермакова (несколько вариантов). Даже эти воспоминания не являются достаточно объективными. Но, несмотря на некоторые отличия они связаны между собой и частично подтверждают друг друга. Поскольку эти документы являются главными свидетельствами расстрела Царской семьи, приводим отрывки из них, относящиеся к расстрелу.
1. Свидетельство Павла Медведева[2].
Первое по времени было описание расстрела, приведенное в показаниях Павла Медведева, данных следователю Сергееву 21–22 февраля 1919 г.: «Часов в 12 Юровский разбудил Царскую семью. Объявил ли он им, для чего он их беспокоит и куда они должны пойти — не знаю. Утверждаю, что в комнаты, где находилась Царская семья, заходил именно Юровский. Ни мне, ни Константину Добрынину поручения разбудить спавших Юровский не давал. Приблизительно через час вся Царская семья, доктор, служанка и двое слуг встали, умылись да оделись. Еще прежде, чем Юровский пошел будить Царскую семью, в дом Ипатьева приехали из Чрезвычайной комиссии два члена: один, как оказалось впоследствии — Петр Ермаков, а другой — неизвестный мне по имени и фамилии, высокого роста, белокурый, с маленькими усиками, лет 25–26. Валентина Сахорова я знаю, но это был не он, а кто-то другой. Часу во втором ночи вышли из своих комнат Царь, Царица, четыре царских дочери, служанка, доктор, повар и лакей. Наследника Царь нес на руках. Государь и Наследник были одеты в гимнастерки, на головах фуражки. Государыня и дочери были в платьях, без верхней одежды, с непокрытыми головами. Впереди шел Государь с Наследником, за ними — Царица, дочери и все остальные. Сопровождали их Юровский, его помощник и указанные мною два члена Чрезвычайной комиссии. Я также находился тут.
При мне никто из членов Царской семьи никаких вопросов никому не предлагал. Не было также ни слез, ни рыданий. Спустившись по лестнице, ведущей из второй прихожей в нижний этаж, вышли во двор, а оттуда, через вторую дверь (считая от ворот) во внутренние помещения второго этажа.
Дорогу указывал Юровский. Привели [их] в угловую комнату нижнего этажа, смежную с опечатанной кладовой. Юровский велел подать стулья: его помощник принес три стула. Один стул был дан Государыне, другой — Государю, третий — Наследнику. Государыня села у той стены, где окно, ближе к заднему столбу арки. За ней встали три дочери (я их всех очень хорошо знаю в лицо, так / как / каждый почти день видел их на прогулке, но не знаю хорошенько, как звали каждую из них).
Дорогу указывал Юровский. Привели /их/ в угловую комнату нижнего этажа, смежную с… Наследник и Государь сели рядом, почти посреди комнаты. За стулом Наследника встал доктор Боткин. Служанка (как ее зовут — не знаю, высокого роста женщина) встала у левого косяка двери, ведущей в опечатанную кладовую. С ней встала одна из царских дочерей (четвертая).
Двое слуг встали в левом (от входа) углу, у стены, смежной с кладовой. У служанки была с собой подушка[3]. Маленькие подушечки были принесены с собой и царскими дочерями. Одну из подушечек положили на сидение стула Государыни, другую — на сидение стула Наследника. Видимо, все догадывались о предстоящей им участи, но никто не издал ни одного звука. Одновременно в ту же комнату вошли 11 человек: Юровский, его помощник и два члена Чрезвычайной комиссии и семь человек латышей. Юровский выслал меня, сказав: «Сходи на улицу, нет ли там кого и не будут ли слышны выстрелы?» Я вышел в огороженный большим забором двор и, не выходя на улицу, услышал звуки выстрелов. Тотчас же вернулся в дом (прошло всего 2–3 минуты времени) и, зайдя в ту комнату, где был произведен расстрел, увидел, что все члены Царской семьи: Царь, Царица, четыре дочери и Наследник уже лежат на полу с многочисленными ранами на телах. Кровь текла потоками. Были также убиты доктор, служанка и двое слуг. При моем появлении Наследник еще был жив — стонал. К нему подошел Юровский и два или три раза выстрелил в него в упор. Наследник затих. Картина убийств, запах и вид крови вызвали во мне тошноту. Перед убийством Юровский раздал всем наганы, дал револьвер и мне, но, я повторяю, в расстреле не участвовал. У Юровского, кроме нагана, был маузер.
