Андрей Ранчин - Борис и Глеб
63
Levin E. Sex and Society in the World of the Orthodox Slavs, 900—1700. Ithaca & London, 1989. P. 47—48. Здесь дан пример из «Повести временных лет» — фрагмент об обычаях восточнославянских племен; правда, как признает И. Левин, летописец делает исключение для полян, которые соблюдали брак, хотя и были язычниками.
64
Ibid. P. 83—84. Вместе с тем ссылка И. Левин на «Русскую Правду» (статья 98) для доказательства утверждения, что дети от такого союза- конкубината имели такие же права наследства, что и рожденные в церковном союзе, неточна: в «Русской Правде» говорится лишь о том, что дети, рожденные хозяином от рабы, после смерти отца получают свободу, но прямо оговаривается, что доля в наследстве отца им не положена; см.: БЛДР. СПб., 1997. Т. 2. XI—XII века. С. 512.
65
См.: ПСРЛ. М, 1998. Т. 2. Ипатьевская летопись. Стб. 564, 657. «Да же в самом конце XI в. то обстоятельство, что княжеский сын родился “от наложнице”, хотя и обращало на себя внимание, но не влекло за собой ограничения в правах». — Франклин С., Шепард Д. Начало Руси. С. 279.
66
Повесть временных лет. С. 115 (статья под 6605/1097 годом).
67
Именно так считают, например, А.П. Толочко и С.М. Михеев: Толочко А. «История Российская» Василия Татищева. С. 445—458; Михеев С.М. «Святополкъ седе въ Киеве по отци». С. 73.
68
Имя Петр встречается в именослове болгарских царей X века, но таких царственных оттенков значения (коннотаций) не несет. К сожалению, христианские имена большинства сыновей Владимира неизвестны.
69
По А. Поппэ, «Слово…» было произнесено в годовщину дня успения Владимира, 15 июля 1049 или 1050 года, и такая датировка достаточно убедительна; см.: Поппэ А. О зарождении культа свв. Бориса и Глеба и о посвященных им произведениях // Russia Medievalis. Munchen, 1995. Т. 8/1. P. 56—57; он же. Владимир Святой. С. 100; Карпов А.Ю. Ярослав Мудрый. С. 539—540, прим. 20. По мнению А.В. Назаренко, «Слово Илариона…» (точнее, Похвала Владимиру, в него входящая) было составлено около 1043/1044 года или же в 1046 году; см.: Назаренко А.В. Территориально-политическая организация государства и епархиальная структура церкви в Древней Руси (конец X—XII век) // Назаренко А.В. Древняя Русь и славяне. С. 193—194, прим. 68.
70
Титмар Мерзебургский называет его глубоким стариком (Древняя Русь в свете зарубежных источников: Хрестоматия. Т. 4. С. 76, ср. здесь же прим. 81, принадлежащее А.В. Назаренко). В 970 году он был возведен на княжение в Новгород, то есть как будто не мог быть ребенком. Летописец Переяславля Суздальского (памятник XIII века) сообщает, что князь умер в возрасте семидесяти трех лет (ПСРЛ. М., 1995. Т. 41. С. 44). Впрочем, источник этого сообщения неясен. Мало того, в Летописце Переяславля Суздальского кончина Владимира датирована неверно: не 1015-м, а 1035 годом. Возможно, это не простая ошибка. Вычитание из 1035 числа 73 дает 962/963 год как время рождения Владимира. См.: Карпов А.Ю. Владимир Святой. С. 369—370, прим. 10. Впрочем, бытует так же и мнение, что 1035 год — всего лишь погрешность писца, если же вы читать возраст Владимира из числа 1015, получается, что он родился в 942/943 году (см.: Рапов О.М. Русская церковь в IX — первой трети XII в.: Принятие христианства. М., 1998. С. 150). Скандинавские саги об Олаве Трюгвасоне свидетельствуют, что Владимир уже был женат в середине или в начале 970-х годов, и именуют его «Старым» (Рыдзевская Е. А. Древняя Русь и Скандинавия в IX—XIV вв.: Материалы и исследования. М., 1978. С. 50—51; Джаксон Т. Н. Исландские королевские саги о Восточной Европе (с древнейших времен до 1000 г.). С. 117—119, 132, 133, 136-137, 156, 153, 159-161, 177-179, 185-188). «Чтобы соответствовать всем этим характеристикам, Владимир должен был родиться ближе к 30-м годам X века». — Королев А.С. Святослав. С. 39. По мнению А.С. Королева, Святослав родился намного раньше, чем принято считать на основании сообщения «Повести временных лет» о том, что в 945 году князь был маленьким ребенком.
Однако выражение Титмара «в немощной, дряхлой старости» («decrepitae aetatis») может быть не столько отражением факта (тем более что информатор или информаторы немецкого хрониста, — видимо, саксонские рыцари — с русским князем знакомы, скорее всего, не были), сколько ярким штрихом, призванным подчеркнуть жалкую судьбу и кончину блудника. Другой немецкий епископ, Бруно Кверфуртский, встречавшийся с Владимиром в 1008 году, за семь лет до его смерти, оставил свидетельство, возможно, говорящее о бодрости и сноровке князя. Бруно, упоминая, как Владимир спешился, употребляет шероховатый оборот «sedit de eguo» — буквально «сел с коня». Казалось бы, это еще одно доказательство дряхлости Владимира: сходя с коня, вероятно, при помощи слуг, князь вынужден тотчас сесть — стоять ему трудно. Однако принято править этот грамматически неприемлемый оборот (а Бруно пишет везде, кроме этого случая, на хорошей латыни) на «salit de equo» — «спрыгнул с коня». См.: Древняя Русь в свете зарубежных источников: Хрестоматия. Т. 4. С. 59, прим. 11, автор комментария — А.В. Назаренко. Именование же Владимира «Старым» может иметь условный характер: «Старый» как долго и с почетом правящий.
71
Этнолог и историк В.Я. Петрухин обратил внимание на то, что летописец в сообщении о человеческих жертвоприношениях воспользовался выражениями из Библии, ставшими в христианской книжности стереотипом: «описание идольских жертв в летописи — распространенная цитата из Псалтири», встречающаяся и у богослова и проповедника, Отца Церкви Иоанна Златоуста, и в византийской хронике Георгия Амартола, к славянскому переводу которой многократно обращались древне русские летописцы. «В Псалме 105 (35—38) избранный народ обличается в том, что смешался с язычниками <…> и служил “истуканам их”, “и приносили сыновей своихь и дочерей в жертву бесам”». Исследователь видит здесь пример, скорее, обнаруживающегося «общего наследия библейско-византийского литературного “этикета”, чем связь с реалиями или пережитками языческого “быта”» (Петрухин В.Я. «Русь и вси языци»: Аспекты исторических взаимосвязей: Историко-археологические очерки. М, 2011. С. 209—210). Совсем иначе оценил это летописное известие и роль в нем цитаты из Псалтири А.В. Назаренко: «В летописеведении последних десятилетий имеют активное хождение взгляды, со гласно которым библейские образцы могли служить для средневекового книжника источником, моделью представлений об окружавшей его реальности; тем самым летописный текст делается исторически мало релевантен и превращается в литературный конструкт, подлежащий декомпозиции средствами ученой культурологии. В этом отношении только что представленный пример (аллюзия в «Повести временных лет» на 37-й стих 105-го псалма при описании детских жертвоприношений. — А. Р.) весьма показателен: летописец действительно пользовался библейскими образцами, но не для построения виртуальной реальности, а со значительно более прозаической целью: для облечения в конкретную литературную форму вполне конкретного исторического содержания» (Назаренко Л.В. Древняя Русь и славяне. С. 408). В подтверждение своего мнения А.В. Назаренко сослался на свидетельства археологии. Однако В.Я. Петрухин эту трактовку археологического материала посчитал тенденциозной. По его мнению, в отдельных случаях за языческие жертвы были приняты люди, погибшие в XIII веке — во время нашествия Батыя. «<…> Археологи в интерпретации своих находок получили ту “свободу”, при которой даже следы монголо-татарского погрома древнерусских поселений могут восприниматься как следы языческих культовых действ, а погребения жертв вражеского нашествия — как свидетельство человеческих жертвоприношений XIII в. (!), совершаемых на капищах языческими жрецами». — Петрухин В.Я. Древняя Русь: Народ. Князья. Религия. С. 288, со ссылкой на книгу: Русанова Н. П., Тимощук Б.А. Языческие святилища древних славян. М., 1993 и на рецензию В.П. Даркевича, ей посвященную (Российская археология. 1996. № 4. С. 200—207).
