Константин Денисов - Под нами - Чёрное море
За три минуты до удара 13-й дивизии пикирующих бомбардировщиков вышли на цель 20 бомбардировщиков Б-3 13-го гвардейского полка, возглавляемые подполковником Н. А. Мусатовым. Их прикрывали 24 "эркобры" под моим командованием. Часть бомбардировщиков нанесла удар по плавбазе, а основные силы сбросили дымовые бомбы, чтобы создать помехи в работе наблюдательных пунктов противника и затруднить ведение огня зенитной артиллерии врага.
Появилась над целью и группа истребителей, во главе с Героем Советского Союза подполковником М. В. Авдеевым, предназначенная для расчистки воздуха. Ими сразу же был сбит один Ме-109. Другие "мессеры" предпочли кружить в стороне.
Один за другим развернулись в колонны шестерок 40-й и 29-й бомбардировочные полки, насчитывавшие 59 Пе-2. Их прикрывали 29 "эркобр" 43-го и 32 Як-9 6-го гвардейского авиаполков.
Наша группа развернулась над территорией Румынии, взяла курс на Крым, и все мы увидели картину удара бомбардировщиков. Вот вошли в пикирование шестерки майора Степана Кирьянова, вслед за ними - шестерки майора Алексея Цецорина... Летевшие в их составе снайперы бомбовых ударов Александр Сапожников, Анатолий Бриллиантов и другие направили свои самолеты на крейсер. Вскоре вся военно-морская база врага оказалась объятой пламенем и дымом.
Успеху способствовало отлично организованное управление всеми группами. Руководил ими со вспомогательного пункта управления, развернутого севернее Аккермана, генерал-лейтенант авиации В. В. Ермаченков, а непосредственное управление в воздухе осуществлял командир дивизии пикирующих бомбардировщиков Герой Советского Союза полковник И. Е. Корзунов. Со своего самолета Пе-2, находящегося под прикрытием специально выделенной группы истребителей на высоте 4000 метров, он держал непрерывную радиосвязь со всеми ведущими групп, корректировал полет на всех этапах и проведение самого удара.
Отход от цели также прошел организованно, и если мы потеряли 4 самолета из 203, непосредственно атаковавших вражеские объекты, то только в результате массированного огня зенитной артиллерии. Надо сказать, что еще при подготовке к удару многие командиры высказывали сомнение в целесообразности применения дымовых бомб, предлагали вместо них подвесить фугасные и сбросить их на основные объекты. И действительно, не удалось задымить все зенитные батареи противника, разбросанные по большой площади. Жаль, что с нашим мнением командование тогда не согласилось.
Основные силы авиации действовали с одесских аэродромов и осуществляли полет к цели и обратно невдалеке от занимаемого противником побережья. И здесь очень удачно действовали четыре группы штурмовиков 23-го авиаполка, последовательно атаковавшие вражеские радиолокационные установки и посты воздушного наблюдения, расположенные в районе Сулины и на острове Фидониси.
При полете к Констанце со стороны Крыма и на обратном маршруте я и другие ведущие групп выходили на связь с экипажами двухмоторных летающих лодок "Каталина", патрулировавших на малой высоте одиночно в назначенных районах открытого моря. Три самолета этого типа находились в готовности и на аэродроме в Севастопольской бухте. Все они получили задачу спасать экипажи сбитых или вынужденно севших в море вследствие отказа материальной части самолетов. Эта предусмотрительность помогала летчикам одномоторных истребителей действовать увереннее, не опасаясь риска остаться без помощи в море у чужих берегов. И в своих надеждах они не ошиблись.
Так, при подлете к цели истребители из моего полка, как и положено в предвидении воздушного боя, сбросили опустевшие подвесные баки, переключили краны на питание горючим из основных баков. Вдруг слышу в наушниках тревожный голос младшего лейтенанта Г. В. Соворовского:
- Из правого бака очень большой расход бензина!
Пригляделся и увидел, что за его "коброй" тянулся белый шлейф. Ясно осколок зенитного снаряда пробил бак. Приказал ведущему пары Герою Советского Союза капитану Д. В. Зюзину увести пару на максимальной скорости в направлении к мысу Тарханкут, а ведомому - переключить кран на пробитый бак, чтобы успеть выработать из него быстро убывающее горючее. Пара развернулась и вскоре исчезла из виду. Что произошло дальше, стало известно в тот же день из докладов самого Григория Соворовского и его ведущего Дмитрия Зюзина.
Примерно через час полета на высоте тысячи метров они увидели впереди километрах в 70 - 80 мыс Тарханrут, но до него горючего уже не хватало стрелка бензиномера на "кобре" Соворовского подрагивала у нулевой отметки. Вскоре остановился и двигатель. Пришлось перевести машину в крутое планирование. Высота стремительно падала, под крылья бежала рябая поверхность моря... Предстояла посадка на воду, первая в жизни. Надо сказать, что Соворовский в этот день выполнял первый боевой вылет. "Неужели и последний?" мелькнула в голове пилота мысль. Но младший лейтенант взял себя в руки и действовал четко, "как учили". Прежде всего он сбросил дверцу кабины, снял кислородную маску и освободился от парашюта. Теперь главным было точно определить расстояние до воды на выравнивании и "притереть" к ней самолет. Впрочем, слово самому пилоту:
- Самолет коснулся воды, отделился от нее и вновь приводнился. Как ни хотелось сразу же выскочить из кабины, но я сдержался, ведь скорость еще велика и можно удариться о стабилизатор. А вот как только стабилизатор накрыло волной, я покинул самолет. Машина тут же приняла вертикальное положение и замерла носом вверх. Подумалось даже, что хвостовое оперение коснулось дна. Но через несколько секунд, выпустив большой пузырь воздуха, самолет ушел под воду. Спасательный жилет удержал меня на поверхности моря, но одного среди волн...
Как раз в это время я запросил Зюзина о их положении.
- Соворовский приводнился, плавает, - доложил ведущий.
- Понял. Крутись пока над ним и жди смену, - приказал я и связался с сакским аэродромом, с которого немедленно поднялся в воздух Герой Советского Союза капитан Борис Литвинчук, не участвовавший из-за недомогания в ударе. Он торопился, зная, что горючее у Зюзина на исходе.
Литвинчук вовремя сменил Зюзина, а вскоре появилась и "Каталина", но она делала круг за кругом, а экипаж все никак не мог обнаружить летчика среди бликующих под солнечными лучами волн. Напрасно Соворовский, видевший "Каталину", вспенивал воду руками и ногами. И тогда Литвинчук передал по радио:
- Смотрите, буду стрелять впереди по вашему курсу 100 метров от плавающего, летчика. Разрывы снарядов хорошо видны на воде.
После первой же очереди Соворовский был обнаружен экипажем "Каталины", он повел машину на посадку, но после приводнения вновь потерял летчика. Литвинчуку пришлось повторить стрельбу. Наконец Соворовский оказался на борту "Каталины", а через час - в Севастопольской бухте.
