Дилан Трой - Ария: Легенда о динозавре
Я внимательно наблюдаю за Кипелычем — сдается мне, мониторы местные горе-профессионалы расставили так, что Валерий попал в «мертвую зону» и совсем себя не слышит. Так немудрено и облажаться, взяв неверную ноту! Впрочем, Кипелову это не грозит. По нему самому можно строить тюнеры.
Холстинин, видимо по причине хорошего настроения, экспериментирует с новым танцем. Танец сам по себе очень прост и заключается в том, что Холст, играя соло, кокетливо-изящно двигает ногой туда-сюда. При этом с его лица не сходит выражение глубочайшего удовлетворения. Дубинин, позабыв все свои мрачные пророчества, кайфует на пару с Терентием, выделывая немыслимые эквилибристические конструкции. (Радость оставляет Дуба аккурат с окончанием концерта. После шоу приговор его будет суров и строг: «Звук — полное г….!».)
После концерта «арийцы» уединяются в гримерке, допуская туда лишь самых настойчивых поклонников. Надо заметить, что редкий концерт вызывает в их чувствительных душах положительные эмоции. Червь сомнения точит их всех вместе и каждого по отдельности: насколько хорош был звук, хорошо ли их принимала публика?
Место встречи изменить нельзя: я наталкиваюсь на Холсти-нина в туалете. Холст пригоршнями выливает воду себе на лицо и волосы. «Дилан, ~ уныло спрашивает он. — Как мы сыграли? Мою гитару хоть слышно было?» Вместо ответа я поднимаю вверх большой палец. Холстинин успокаивается и продолжает свои водные процедуры.
В коридоре, чтобы сфотографироваться с «Арией», выстраивается нескончаемая очередь фанов и местных музыкантов, которые, плюнув на провинциальную гордость, во что бы то ни стало хотят запечатлеться для истории со своими кумирами. Замечу — выглядит это очень трогательно. «Арийцы» стараются по возможности угодить всем, но, чтобы не слететь с катушек окончательно, экономят силы и выходят из гримерки по очереди. Кипелов, позируя с очередной группой страждущих, как бы между прочим интересуется у местной «культовой» группы: «Так себе, небось, сыграли? Меня совсем слышно не было?». Комментарии излишни…
В сознании иных журналюг «Ария» представляется жутко пафосной группой. Порой очень хочется спросить этих товарищей: «Вы «Арию» хоть издали видели?». Я, к примеру, из всех наших звезд не знаю более открытых и доброжелательно настроенных музыкантов. Если позволяет время, Холст всегда расскажет о своих гитарах, а Кипелыч о том, как он распевается или берет высокие ноты. После того как основная масса озабоченных получением автографов фанов исчезает, «арийцы» выползают из своего укрытия и располагаются в баре, чтобы скоротать часок перед отъездом. Тут-то и начинается самое что ни на есть непринужденное общение с местными музыкантами, которых переполняет гордость, что такие знаменитости вот так запросто сидят и беседуют с ними.
Все хорошее когда-нибудь кончается. «Арии» пора уезжать. Сцена прощания фанов со своими кумирами достойна картины маслом и напоминает московскую «Олимпиаду-80». Фанатки рыдают навзрыд, утирая слезы платочком, который им, поди, вложила в карман «косухи» заботливая мамаша. Мужская половина, еле сдерживаясь, выдавливает из себя нечто вроде: «Ну, вы к нам… это… приезжайте!». Последние автографы, последние снимки на память. Не хватает только салюта, но громкие выкрики «Ария» — forever!», «Металл!!!» и «Кипелыч!!!» вполне его заменяют.
Обратный путь уже не вызывает энтузиазма. Все озабоченно прикидывают, во сколько же мы окажемся в Москве. Чтобы поддержать боевой дух и потенцию, Дубинин показывает своим «ногастым» коллегам так называемую «дорожную песню», традиционно исполняемую «арийцами» во время странствий и передвижений, в которой о дороге собственно не поется ничего. (Привести слова «дорожной» в книге я, к сожалению, не могу из соображений этики и пристойности.) Со второго раза «дорожную» дружно поет весь автобус, включая водителя, у которого неожиданно прорезался дивный волжский бас. (Через две недели «Ногу Свело», к нашему великому удивлению, исполнили «дорожную» на фестивале «Звуковой Дорожки». Вот стервецы!) Спустя два часа оба коллектива дружно спят, и только Кипе-лов, отгоняя сладостного Морфея, из последних сил пытается чем-нибудь себя занять. Я подсаживаюсь к Валере, и мы болтаем с ним до самой Москвы…
ВАЛЕРИЙ КИПЕЛОВ
ИНТЕРВЬЮ С ПРИСТРАСТИЕМ
Валерий Кипелов, конечно, певец от Бога. Это одна из самых мощных глоток, которые когда-либо звучали в русском роке. Я бы написал просто — в роке, но такого пафоса кое-кто мне никогда не простит. Голову даю на отсечение, львиная доля успеха «Арии» — именно на его совести. Так уж сложилось, что музыку в России могут играть практически любую, однако действительно стоящих вокалистов можно пересчитать по пальцам, однако имя Кипелова даже среди этих «избранных» стоит особняком.
Валерий — человек общительный, дружелюбный и патологически вежливый. Больше всего он боится, что на очередном журналистском допросе на свет выплывет темная история о том, как его родители, дабы заставить чадо пойти в музыкальную школу, пошли ему навстречу и купили собаку. Кипелов — человек домашний и с некоторых пор совершенно непьющий. Единственное, что он себе еще может позволить, — это выкурить сигаретку. Сигареты он предпочитает, насколько я заметил, легкие и длинные. «Подъезжай ко мне домой!» — сразу предложил Кипелов, сходу отвергнув мои провокационные предложения посидеть где-нибудь в центре за кружечкой пива. «Не забыл еще, где я живу?» — «Нет, не забыл, только код напомни!» — «534, ну а если что ~ покричишь: код, увы, не работает…»
Последние слова Валерия Александровича в телефонной трубке я толком не расслышал. Однако, оказавшись у подъезда ки-пеловского дома, исписанного соответствующими надписями и знаками, я понял, что ничего другого, как кричать, — мне и не остается: как назло, весь подъезд будто вымер — никто не входит и не выходит! Представьте себе недоумение подростков в майках «Ария», тусующихся на соседней скамейке, когда у них на глазах с виду приличный молодой человек вдруг начинает вопить: «Кипелов!!! Открой дверь!». Тинэйджеры очень довольны и, заглушая мои призывы, обращенные к Кипелову, принимаются скандировать: «А-ри-я»! «Арию» давай!». Наконец, дверь в подъезде щелкает, приглашая меня проникнуть вовнутрь.
<<Я же тебя предупреждал, что код не работает», — говорит несколько ошарашенный дворовой овацией Кипелов, пропуская меня в квартиру. «Извини, Валера, я не сразу сообразил», — отвечаю я. «Кто там, папа?» — раздается голос из соседней комнаты. «Жанна, это Ди Трои приехал. По поводу книги!» — отвечает Кипелов. «Дочка, — поясняет он, обращаясь уже ко мне. — Кстати, вы знакомы.?» «Н~е знаю. По-моему, да», — неуверенно отвечаю я и почему-то краснею. Наверное, это из-за жары.
