Лариса Васильева - Дети Кремля
Этот эпизод, в подлинности которого трудно усомниться, всего лишь штрих в высоких прическах Никиты Сергеевича и его сына Сергея.
Зять любит взять
Году, этак, в семьдесят девятом — Никиты Хрущева уже не было на свете, — сидя на даче с подругой по имени Светлана, решили мы уговорить моего мужа прокатить нас по окрестностям, тем более что мне давно хотелось побывать в одном дачном месте, которое я знала под именем «Пчелка». В начале шестидесятых бывала я там у Лили Зыковой-Русаковой, сотрудницы журнала «Молодая гвардия», и поразило меня красотой это место на берегу водохранилища.
— Еще до войны брат, пролетая над Подмосковьем, приметил «Пчелку», показал ее друзьям-летчикам, и они вместе организовали дачный кооператив «Летчик-испытатель», — рассказывала Лиля.
Семья Лили и Сергея выстроила дом. Во время войны Герой Советского Союза Сергей Зыков пал смертью храбрых. После войны на даче осталась Лиля со своей семьей.
Несколько раз я приезжала туда, мы гуляли по окрестностям. Однажды она сказала:
— Мы решили продать дачу. С тех пор как мама попала под поезд по дороге со станции, ни у меня, ни у отца душа к этому месту не лежит. И деньги нужны.
— У тебя уже есть покупатель?
— Есть. Рада Хрущева с Аджубеем. У них ведь никогда не было своей дачи — всегда правительственные. Дача стоит семь тысяч. Аджубей готов — он продал энциклопедию «Британика» и может платить.
Вот вам и кремлевские привилегии. Вот вам и «несметные богатства нахапавших коммунистов». Хорошо еще, что в лучшие времена Рада с мужем могли позволить себе иметь «Британику», чтобы в худшие расплатиться ею за дачу.
Мы с мужем и с подругой сели в машину — через полчаса были в поселке «Летчик-испытатель».
— Давай поищем бывшую Лилину дачу, — сказала подруга.
— Ты хочешь видеть кого-нибудь из Хрущевых? — спросила я.
Она хотела, потому что дружила с хрущевской внучкой Юлией.
Мы нашли улицу, подъехали к месту, где, мне помнилось, стоял Лилин дом. Он теперь выглядел иначе, перестроенный, как мне показалось, под мексиканский стиль.
У калитки стоял Алексей Иванович Аджубей в шортах.
Мы вышли из машины. Муж и я были знакомы с ним, как говорится, «шапочно». Олег Васильев пришел работать в «Известия», когда Аджубея там уже не было. Разумеется, он знал его в лицо. Многие знали. Корреспонденции моего мужа из Лондона Аджубей читал в «Известиях», потому что не переставал следить за газетой, откуда его так грубо убрали после падения Хрущева.
Меня Аджубей мог видеть по телевизору — я часто выступала на поэтических вечерах. Была у меня с ним и нелепая встреча. Рада с Аджубеем при Хрущеве жили в одном подъезде с моими родственниками Кучеренко. Однажды я ехала с ним вдвоем в лифте. Он был заметно пьян, но успел сказать: «Я вас знаю. Вы поэтесса Лариса. Ваши стихи мне не нравятся. В них мало актуальности. Такое можно было писать и в прошлом веке. Извините».
Когда лифт уже закрывался, но Аджубей еще видел меня, я показала ему язык. Все.
Аджубей, в шортах, толстый, с лицом широким, добродушным, картофельным, расцеловался со Светланой, потом отступил к калитке и спросил:
— Вы не побоитесь зайти в мой дом? Я опальный.
Мы долго сидели с ним и с Радой Никитичной. Говорил в основном он. Рассказывал случаи из той жизни, с которой, видимо, не хотел расставаться в мыслях и чувствах. Вспоминал курьезы из журналистской жизни своего времени. Заговорил о Лондоне, где мой Олег тогда был собственным корреспондентом «Известий», вспомнили бедный лондонский район Уайтчепель, откуда родом Чарли Чаплин. Аджубей рассказал известинскую историю, связанную с великим актером. Однажды он позвонил Чаплину в Лондон, попросил дать для «Известий» главы из его «Автобиографии».
— Дам, — сказал Чаплин, — если вы мне пришлете много черной икры. Через неделю отрывки из «Автобиографии» должны выйти в воскресном номере газеты «Таймс». Потом будет прием.
Чаплин пошутил, конечно. Но знаменитый журналист Мэлор Стуруа получил задание: купить четыре килограмма черной икры и любыми путями доставить их Чаплину. Мэлор, талантливый не только в журналистике, кинулся в Елисеевский гастроном. Взял икру, поехал в Шереметьево, уговорил летчиков компании «Бритиш Эйрвейс» взять посылку и передать ее по адресу. Летчики, узнав, кому предназначается посылка, сказали, что сами отнесут ее — им хотелось посмотреть на живую легенду.
— Нет, — возразил Мэлор, — за посылкой придет наш собственный корреспондент Владимир Осипов.
Летчики чуть было не отказались. Осипов отвез икру по назначению.
— Можно сойти с ума, — говорил ему Чарли Чаплин, разрывая сверток, в котором оказалась огромная кастрюля из известинской столовой, набитая льдом: Мэлор выпросил лед у уличной мороженщицы. — А кто-то говорит, что у вас железный занавес. Я только вчера разговаривал по телефону с вашим главным редактором. Вчера вечером, а сегодня днем икра здесь.
И отдал главы из книги, и «Известия» вышли с этими главами прежде, чем воскресная «Таймс».
— У меня тут были особые амбиции, — сказал Аджубей, — мы воткнули перо главному редактору «Таймс», он только что был в «Известиях» и с чисто западным апломбом уверял, что наши газеты неоперативны. Так вот ему!
— Жалко, — сказал Олег, когда мы отъехали, — такой мощный человек — весь в прошлом. Травмирован. А сколько мог бы сделать!
Алексей Иванович Аджубей был сыном знаменитой московской портнихи Нины Матвеевны Гупало. Уроженка Владикавказа, она в детстве, в 1906 году, была выслана вместе со всей семьей в Самарканд за то, что ее отец сочувствовал социал-демократам. Отец его, Иван Аджубей, был певцом и учителем пения, он расстался с матерью, когда мальчику было два года.
Знаменитую портниху навещали все московские модницы. Актрисы. Жены знаменитых писателей, среди них Елена Сергеевна Булгакова, прообраз героини «Мастера и Маргариты». И, конечно, кремлевские жены: Полина Жемчужина, Екатерина Ворошилова, Нина Берия.
Юноша Алексей встречал в доме матери не только кремлевских жен, но и кремлевских дочек: Светлану Молотову, Светлану Сталину, Раду Хрущеву. Но познакомился он с Радой в университете, где с разницей в пять курсов они учились на факультете журналистики.
Есть одна из университетских легенд: «На историческом факультете училась „небесная красавица“ Ирина Скобцева. У нее был роман с Алешей Аджубеем. Пара — глаз не оторвать. А потом Аджубей встретил дочку Хрущева и пошел в зятья, но Ирина Скобцева не расстроилась — вышла замуж за Сергея Бондарчука и снялась с ним в фильме „Отелло“. Стала актрисой».
