Крисанн Бреннан - Червивое яблоко. Моя жизнь со Стивом Джобсом
Действительно.
Тина способствовала моему пониманию себя во многих отношениях. Она много раз говорила мне, что на моем примере познала ценность женского пути решения тех или иных задач, о котором до этого была не слишком высокого мнения. Годами я задавалась вопросом, что она могла иметь в виду, однако затем еще одна женщина сказала мне то же самое. В конечном итоге я поняла. Они говорили о пути домашнего очага. Когда-то существовали религии, которые связывали обязанности женщины по ведению домашнего хозяйства со священным измерением – от готовки, уборки, создания уюта до выращивания детей и любви к мужчинам.
Что может быть священнее, чем домашний очаг?
Через два года после переезда в дом на Ринконаде я открыла новое дело. На этот шаг меня вдохновил сон, в котором я, находясь в особняке Стива в Вудсайде, увидела серию резных орнаментов на тему «Красавицы и чудовища». Этот сон заставил меня задуматься о том, что можно создавать обстановку из сказок в формате большой стенной живописи и зарабатывать на этом деньги, организуя экспозиции для детей. Я не могла избавиться от этой идеи и начала думать, как претворить ее в жизнь. В конце концов работа закипела. Я начала создавать огромные трафаретные стенные фрески по мотивам сказок, которые превращали целые комнаты в волшебные миры, куда могли попасть дети. Я придумывала собственные орнаменты, нанимая художников, когда мне нужна была дополнительная помощь. Моей рабочей площадкой выступали отдельные дома, однако по большей части я творила в педиатрических заведениях, таких как больницы, врачебные кабинеты и Дом Рональда Макдональда. Я работала на местном уровне, а также устраивала большие экспозиции в Лос-Анджелесе и Бостоне. Этот бизнес позволял мне зарабатывать деньги, сохранять прекрасную способность к чувственному восприятию искусства и дарить ощущение волшебства детям из семей, находящихся в кризисной ситуации. В конечном итоге я дошла до того, что делала все свои стенописи в моей студии на огромных полотнах, которые сворачивала и отправляла своим клиентам по почте с Federal Express, чтобы они могли использовать их в качестве чрезвычайно дорогих обоев. Все было сделано с любовью к многослойной краске и цветным узорам, с текстурами, которые можно почувствовать руками. Мои работы резко отличались от тех, что создаются с помощью компьютера и бесконечно дублируются, я хотела, чтобы дети чувствовали атмосферу и ауру первоисточника. Я старалась сделать свои стенные фрески веселыми, нестандартными и нежными, словно детство. В то же время я понимала, что это не моя настоящая работа, скорее средство для заполнения свободного времени. Но такая деятельность позволяла мне трудиться дома допоздна и при этом находиться рядом с Лизой. Она давала мне возможность работать, когда мне удобно, и была чрезвычайно важной, так как обеспечила меня годами занятости, во время которых я развивала понимание цвета и формы, зарабатывая при этом деньги. Поле деятельности было очень большим, а труд – приятным и приносившим только позитивные эмоции, особенно в те моменты, когда количество заказов позволяло нанять других художников для помощи.
После того как Стив расстался с Тиной, он некоторое время ни с кем не встречался. Именно тогда он стал приходить в середине дня ко мне домой и спать на моем диване, даже когда Лизы не было дома. Я считала это странным, но мирилась с этим, пока не осознала, что он даже не разговаривал со мной во время этих визитов, просто ложился спать, а затем уходил. Мне это не нравилось. Я сказала: «Знаешь, если ты не собираешься разговаривать со мной, когда находишься здесь, то, пожалуйста, не приходи». Возникало ощущение, что он хочет поглотить мою креативность и тепло моего дома, однако недостаточно ценит меня, чтобы разговаривать. Я не понимала, что это означает. Я испытала бурю эмоций, глядя, как Стив выходит из двери и спускается по тротуару к машине. Наблюдая через дверь с проволочной сеткой, я пыталась понять свои чувства по поводу того, что фактически выгнала его. Он оглянулся, и в его взгляде читалось не только оскорбленное самолюбие, но и отношение ко мне как к неудачнице. Я не чувствовала себя неудачницей. Мне также было не по душе прогонять его, однако я ощущала, что он использует меня, не желая признавать мои заслуги. Если бы у него хватило воспитанности, чтобы поприветствовать меня, немного поговорить и попрощаться, я бы отвела для него пространство, однако он приходил и уходил, словно вор, и это причиняло боль. Если мои действия в те времена были направлены на общее благо, то Стив стремился к накоплению собственного богатства. Помимо этого, если оценивать произошедшее, исходя из логики сказок, то это было сравнимо со срыванием аленького цветочка из сада в «Красавице и чудовище» – вроде пустяк, а на самом деле нет.
* * *А затем Стив повстречал Лорен Пауэлл. В течение недели с момента их знакомства Стив пригласил нас с Лизой на ужин и сказал нам, что встретил «кого-то особенного». Он познакомился с ней во время лекции, которую читал в Стэнфордской школе бизнеса и которую он намеревался отменить из-за усталости. Однако он был крайне рад, что решил пойти, поскольку встретил эту женщину, и это казалось очень важным событием. Стив рассказал, как она сидела в первом ряду, а затем дожидалась в задней части комнаты, пока все уйдут, откинувшись назад на стуле и пристально смотря на него.
– Она симпатичная? – спросила Лиза.
Стив рассмеялся и развел руками.
– Я действительно не имею понятия, – ответил он. – Не могу описать.
Мы продемонстрировали нашу радость за него, поскольку он был счастлив, однако я думаю, что нам обеим, мне и Лизе, стало немного не по себе.
Что это значило?
Мы выяснили это через пару месяцев.
Мы с Лизой сидели на полу в столовой – я помогала ей с художественным проектом. Мне нравилось, когда в комнате мало мебели, и у нас никогда не было столов, размеры которых позволяли бы развернуть на них некоторые из наших размашистых проектов, мы просто располагались на полу. Мне нравились полы в доме на Ринконаде – когда их переделали и выкрасили в белый цвет, они стали чистыми, лишились потертостей и царапин. Их надо было немного протереть, и они делались лучше всякого стола. Кажется, Лиза тогда рисовала карты на ватмане, чтобы выучить все страны мира. Это была часть учебной программы в Нуэва – выучить страны и их столицы. Я всегда помогала ей, когда дело доходило до создания вещей: мне нравилось показывать ей, как использовать правильные материалы для изобразительного искусства, и я любила думать о содержании и эстетике вместе с ней. В тот день в нашем распоряжении были цветные ручки и карандаши, ножи X-Acto и разделочная доска, рулетка и клей, разбросанные по всему полу, пока мы сидели там, раскинув ноги, и корпели над работой. Лиза всегда была очень красивой, когда концентрировалась и трудилась подобным образом.
