Владислав Карнацевич - 10 гениев войны
12 сентября армия вышла из Таверны, и 13-го в бою у Сен-Готарда Суворов, разбив французскую дивизию Лекурба, открыл себе дорогу в Альпы. 14 сентября у Чертова Моста на глазах у пораженных французов русские форсировали бурную Рейссу. 15 сентября армия достигла озера Четырех Кантонов, и здесь Суворов увидел, что дальнейшее движение невозможно из-за отсутствия дорог. Князю Италийскому доложили лишь о двух горных тропах. 16-го числа русские солдаты совершили тяжелейший двенадцатичасовой переход через Роштокский перевал, и 17 сентября армия собралась в Муттенской долине.
Положение русского войска казалось безнадежным. От Швица грозил Массена, только что наголову разбивший при Цюрихе Корсакова. Суворов, узнав об этой трагедии, писал эрцгерцогу Карлу: «За кровь, пролитую под Цюрихом, вы ответите перед Богом». Доступ в Клентальскую долину преграждала дивизия Молитора. Французы обладали тройным численным превосходством над частями русского фельдмаршала, измученными к тому же трудностями горных переходов и холодом. Ходили рассказы о том, как Суворов, увидев своих голодных солдат, хлебавших ложками воду из горной речки, спросил у них: «Что, братцы, хлебаете?» «Альпийский суп», – хмуро ответили солдаты. Фельдмаршал достал свою ложку и присоединился к ним. После этой трапезы князь Италийский с таинственным выражением лица прижал палец к губам и прошептал: «Ребята, тут в двух переходах от нас французишки засели. У них там всего напечено и наварено. К утру там будем – всё наше будет. Только чур – молчок!»
Идти назад на Рошток для Суворова было немыслимо: армия погибла бы при этом отступлении. Оставалось двигаться вперед. В сентябре 1799 года в Муттенской долине перед «чудо-богатырями» стоял простой и страшный выбор – победить или умереть. Собранный Суворовым военный совет постановил: вместо Швица идти на Гларус и Кленталь. Арьергарду Розенберга выпала задача прикрыть этот маневр от армии Массена, начавшей уже от Швица спускаться в Муттенскую долину. Три дня (18, 19 и 20 сентября) части Розенберга бились против французов. Имея меньше людей, генерал-поручик все же сумел одержать победу. Французский командующий едва избежал плена.
Тем временем главные силы армии карабкались по оледенелым кручам, до тех пор считавшимся недоступными. При подходе к Гларусу 19 сентября произошел бой авангарда под командованием Багратиона с дивизией Молитора. Днем русские потеснили штыковой атакой закрывавшие путь на Гларус французские подразделения. Те отступили и заняли новые позиции за церковной оградой, где готовились принять новый бой. Ночью Багратион, получивший приказ Суворова во что бы то ни стало очистить дорогу на Гларус, возобновил натиск. Пользуясь темнотой и туманом, русские гренадеры незаметно пробрались на утесы, обошли французов с флангов, а затем бросились на них со скал. Солдаты Молитора отступили, не выдержав неистовой атаки из тьмы. Молитор еще дважды пытался остановить натиск Багратиона у деревень Нетшталь и Нефельс, но был выбит и оттуда. Путь суворовской армии на Гларус был открыт.
От Гларуса началась самая трудная часть пути, предстояло перейти перевал Рингенкопф. Поднялась снежная буря, проводники разбежались, войска двигались ощупью по козьим тропам над пропастями. Артиллерию оставили у подножья перевала. 25 сентября считается кульминацией Альпийского перехода Суворова, самым тяжелым днем. На следующий день армия отдыхала в Паниксе, а 1 октября стала у Фельдкирха. Героический переход был закончен.
19 октября Суворов привел свою армию в Баварию. В строю после двухнедельного похода оставалось около 15 тысяч солдат. Пришел приказ от Павла – вести войска в Россию. Союз с Австрией был расторгнут. За переход через Альпы Суворов получил звание генералиссимуса[42]. В Чехии и Польше полководца встречали как героя. Впрочем, сам князь Италийский на восторженные комплименты отвечал: «А Ганнибал? Он первым то же сделал». И вообще, русский военачальник был крайне недоволен окончанием кампании 1799 года. «Я бил французов, но не добил. Париж – мой пункт. Беда Европе!» – предсказывал Александр Васильевич. В Кракове он попрощался с армией и отбыл в Петербург, где появился 20 апреля 1800 года. Изнурительный жаркий итальянский, а затем еще более тяжелый холодный швейцарский поход истощили силы генералиссимуса. К этому прибавились и душевные муки, очередная несправедливость – Александр Васильевич опять попал в опалу. 6 (18) мая 1800 года великий русский полководец умер в Петербурге в доме своего ближайшего друга Д. Хвостова.
В похоронах Александра Суворова, несмотря на явное неодобрение властей, участвовали тысячи людей. Церемония вылилась в своего рода демонстрацию общественного протеста – вещь для Российской империи того времени невиданная. Суворова похоронили в Александро-Невской лавре. Рассказывают, что когда гроб не могли пронести через дверь, один из гренадеров, несших его, воскликнул: «Вперед, ребята! Суворов везде проходил!» На могиле генералиссимуса написали три слова: «Здесь лежит Суворов».
Образ величайшего русского воителя не померк с годами. Президиум Верховного Совета СССР своим Указом от 29 июля 1942 года учредил орден Суворова трех степеней – высший военный орден Советского Союза. 21 августа 1943 года созданы суворовские военные училища. В годы блокады Ленинграда жители северной столицы укрыли, спрятали, закопали многие памятники, чтобы уберечь их от немецких бомб и снарядов. Но памятник Суворову остался стоять под огнем как напоминание о славных военных традициях России.
Михаил Кутузов
– Неужели ты надеешься разбить Наполеона?
– Разбить? Нет, не надеюсь. Обмануть надеюсь.
Из разговора отъезжающего в армию Кутузова с племянником в августе 1812 г.Два полководца в русской истории обладают наибольшей популярностью – Суворов и Кутузов. В статьях о первом обязательно указывается, что среди его выдающихся учеников есть и второй, что этот второй унаследовал суворовские принципы ведения войны. С другой стороны, трудно отделаться от мысли о своеобразной антонимичности этих военачальников. Энергичный, вечно бегущий, щуплый аскет Суворов и несколько апатичный, грузный сибарит Кутузов… Александр Васильевич более всего славен блестящими наступательными операциями, разгромами врага в открытом бою. Пиком карьеры Михаила Илларионовича стала кампания 1812 года, когда он, казалось, сделал все, чтобы избежать сражений, отступал, сдал Москву и все равно победил грозного Бонапарта.
Конечно, к началу Отечественной войны 1812 года за плечами Кутузова было уже множество сражений, в том числе и вполне в суворовском, наступательном духе. Но и в молодости Михаил Илларионович отличался взвешенным, мудрым подходом к решению самых разных вопросов (военных и не только), хитростью, тщательностью в расчетах. Встретившись с Наполеоном, этот полководец поступил в соответствии со сложившимися обстоятельствами. Сразу несколько целей пришлось преследовать Кутузову – одержать верх над французами и не вызвать гнева российских верхов, успокоить солдатскую массу и не пасть жертвой интриг в собственном штабе, и т. д. Отступая перед противником и оставляя древнюю столицу, фельдмаршал показал, что усвоил, может быть, главный принцип Суворова – не подчиняться слепо установленным правилам, не придерживаться строгих, традиционных схем – действовать по обстоятельствам. Огромный житейский и военный опыт Михаила Кутузова вкупе с внешними обстоятельствами, которые он блестяще использовал, в результате обыграли полководческий гений Наполеона.
