Валерий Сафонов - Не Сволочи, или Дети-разведчики в тылу врага
Проснувшись первым, Кузьмин какое-то время лежал с открытыми глазами и думал: «Ну, вот мы и у цели. Теперь нужно добыть инструменты, и за строительство… Топоры и лопаты в деревне мы, конечно, найдем. А вот как быть с продуктами?.. Ребята устали. Ведь предстоит тяжелая работа дня на три, не меньше. По-видимому, придется обратиться к местным жителям, а может, поискать в этой избе? Должен же быть здесь погреб. А в нем могут быть припрятанные от фашистов скромные крестьянские запасы. Пока ребята спят, нужно обследовать еще раз избушку».
Внизу было довольно прохладно. Кузьмин посмотрел в окно без стекол и от неожиданности даже зажмурился. Кругом белел снег. Было очень красиво, но снег для них являлся сейчас и врагом. Кузьмин нахмурился и подумал: «Вот и зима приближается. Нужно быстрей подготовить базу и домой… пока не лег по-настоящему снег. А то будет очень трудно переходить линию фронта».
Командир прислонился к стене и стал наблюдать за деревней. Она была такой же пустынной, как и вечером. Даже изба, окна которой вчера радовали их теплом и светом, не подавала признаков жизни. Хотя нет, вот в ней отворилась дверь, и на улице показался сгорбленный старик в ватнике и зимней шапке, который подошел к высокой поленнице и стал медленно снимать дрова и складывать их на стоявшие тут же козлы. Раздался зычный его голос, и из избы выскочил в одной рубашке шустрый мальчуган лет двенадцати, который быстро перетаскал дрова в дом. Старик и мальчик скрылись в избе, в котором через несколько минут закурилась труба. А вот и соседняя изба задымила. Из нее вышла с двумя ведрами дородная женщина и направилась к колодцу, который находился в метрах тридцати от ее дома. Набрав воды, она быстро вернулась в избу.
«Ну, и мне пора», — подумал Кузьмин. И он несколько раз обошел избу. Он хотел уже подниматься на чердак, и тут внимание его привлекла в сенях груда битой глиняной посуды. Доской он передвинул черепки на другую сторону и от радости чуть не заплясал: на очищенном месте четко вырисовывалась крышка погреба. Кузьмин с трудом ее поднял и по крутой лестнице спустился в подпол, который встретил его каким-то специфическим деревенским запахом и сплошной темнотой. Он зажег спичку и на бочонке около лестницы увидел блюдце, в котором белела уже начатая, в сплошных подтеках парафина, довольно крупная свеча. Командир зажег ее и огляделся: подпол занимал около двенадцати квадратных метров. В ближнем от лестницы углу он сразу заметил впопыхах брошенный разный плотницкий инструмент: топоры, пилы, рубанки, буры. «Ну, вот хотя в этом повезло», — радостно подумал Кузьмин. Он подошел к куче, припорошенной сеном. Эта была картошка. Чистая, сухая, одна крупнее другой. Она даже сырая вызывала у него аппетит. Хозяин дома основательно подготовился к надвигавшейся зиме. Этой картошки семье из трех-четырех человек вполне хватит до мая.
Чуть дальше висели два мешка разных размеров и сумка из материала, который народ назвал «чертовой кожей». Самый большой мешок был набит сухарями, в меньшем находилась мука, а в сумке было несколько кусков сала, завернутых заботливо в белые чистенькие тряпочки. Тут же рядом стояли две бочки, покрытые широкими самодельными льняными полотенцами. Под камнями-валунами, лежавшими на крышках в виде гнета, в одной бочке была белая, сочная капуста с клюквой, а в другой — огурцы.
Кузьмин от удивления только покачивал головой. Он не ожидал найти в этом доме столько продуктов. Но тут мозг его начала сверлить неожиданная мысль: «А имеют ли они право воспользоваться этим богатством? Не будут ли они мародерами?» От таких мыслей у него на лбу даже выступила испарина. Но другой голос его уговаривал: «Ну, ладно… Вы не воспользуетесь продуктами, уйдете без них, голодными. Продукты захватят фашисты или погибнут здесь, в подполе».
Командир не знал, что предпринять, как поступить им в этой ситуации. А внутренний голос не умолкал: «Да если бы были живы хозяева этого дома, то они обязательно поделились бы с нами продуктами, не отпустили бы они нас голодными. Не таков он, наш русский человек».
Но тут он улыбнулся пришедшей ему мысли и вслух произнес:
— Мы возьмем только на три дня продуктов, только на три. Больше нам не надо. За эти дни мы успеем достроить базу, а там домой. Поверьте, без продуктов нам очень будет трудно справиться с нашим последним заданием.
Кузьмин взял чугунок, стоявший около бочек, вытер его концом полотенца и набрал в него капусты. Затем туда же положил десяток соленых огурцов, а сверху кусок сала. В найденную корзинку-плетенку насыпал сухарей, погасил свечу и вылез из подпола. Пора было будить друзей.
Продукты у ребят вызвали вначале удивление, а затем восторг — изголодались они, давно не видели такого богатства. Но вдруг, попробовав капусты, Петя подбросил нежинский огурец в воздух, поймал его, а затем вопросительно посмотрел на Кузьмина и спросил:
— Откуда все это, командир? Все вкусное, все свежее…
Кузьмин ткнул пальцем вниз и тихо ответил:
— Там, в подполе нашел.
Петя резко бросил свой огурец в чугунок и сказал:
— Есть ничего не буду, ворованное это. Мне с самого раннего детства родители твердили, что нет на свете ничего хуже воровства. Нужно все это отнести вниз.
Голубцов, потянувшись было за капустой, резко одернул руку и отвернулся спиной к продуктам. Он был союзником Пети. Кузьмин улыбнулся и попытался обнять Петю. Мальчик вывернулся из его объятий и волком смотрел на командира. Тот ласково покачал головой и сказал:
— Ребята, я очень вами доволен, вы мне все больше и больше нравитесь. Мародером, вором, я никогда не был, честное комсомольское.
Девичье лицо Голубцова посветлело, а Петя все также недружелюбно смотрел на Кузьмина. А он продолжал:
— Вы согласны, что нам нужно выполнить последнее задание командования Особого отдела?
Петя и Голубцов в знак согласия кивнули головами. Кузьмин спросил:
— Как мы будем его выполнять без продуктов?..
Ребята молчали, а командир продолжил:
— Без продуктов нам не справиться с тяжелой работой, это факт.
Петя и Голубцов, соглашаясь с ним, лишь только кивнули головами. Кузьмин говорил:
— Факт, ребята. Мы можем, конечно, обойти местных жителей и попросить еды, но на это уйдет уйма времени, и мы можем навлечь на себя подозрения какого-нибудь затаившегося пособника фашистов. А здесь рядом с нами есть продукты. Мы возьмем их только на три дня, то есть на время работы. Я думаю, мы за этот срок управимся. Уверен, что хозяин этой избы, если он жив, не будет на нас в обиде.
Кузьмин посмотрел на своих юных друзей и добавил:
