Андрей Васильченко - Сексуальный миф Третьего Рейха
Но чтобы отвлечься от лирики, необходимо обратиться к такой сухой науке, как статистика. Опросы среди американских солдат, вернувшихся из Германии, показали, что трое из четверых имели сексуальные связи с немками. В отношении немецких солдат придется опираться на менее точные, но с научной точки зрения безукоризненные медико-социологические подсчеты. Они основываются на данных о рождении детей в оккупированных странах, чьими отцами были немцы.
Возьмем, к примеру, Данию. Как правило, один ребенок приходился на десять существующих немецко-датских пар. К концу войны от таких связей было рождено 5500 детей. По крайней мере именно у такого количества младенцев официальным отцом являлся немец. Значит, где-то 40–60 тысяч датских девушек имели половые отношения с оккупантами. В условиях, когда в то время в Дании проживало около полумиллиона девушек и женщин в возрасте 15–30 лет, получается, что каждая десятая датчанка сожительствовала с немцами. В Норвегии, обнаружим схожую картину. В 1989 году были опубликованы сведения о том, что после войны около 40–50 тысяч норвежек услышали в свой адрес ругательство «тусекртос». Это словечко, до сих пор имеет оскорбительный оттенок. Если учесть, что в стране проживало 400 тысяч женщин обозначенного возраста, то мы увидим, что и здесь в связь с оккупантами вступала каждая десятая женщина. На фоне этих подсчетов и сведений кажется абсурдным сообщение лондонского радио о том, что всего лишь 400 норвежек «предали свою нацию и флиртовали с врагом».
Но последние расчеты, произведенные в Норвегии, показали, что половые связи с немцами поддерживало 80–90 тысяч тамошних девушек. Получается, что почти каждая пятая молодая норвежская женщина имела немецкого возлюбленного! Между Данией и Норвегией было одно принципиальное различие. Дания была более прогрессивной страной, в ней были хорошо известны способы контрацепции, реклама противозачаточных средств не была чем-то зазорным. Норвегия же, напротив, была крестьянской страной, где, как и стоило предполагать, господствовали патриархальные устои. Кроме того, норвежские женщины, родившие детей от немцев, получали финансовую поддержку от оккупационных властей. Это был достаточный стимул для того, чтобы указывать в качестве отца ребенка немецкого солдата или офицера. В Дании такое правило не действовало, а потому там особенно не стремились указывать на отцовство новорожденного. К тому же общественное мнение в Дании не было расположено приветствовать такие связи. Полиция Дании уже в сентябре 1940 года зарегистрировала первые случаи срезания волос у девушек, «путавшихся» с немцами. Девушки, сожительствовавшие с немцами, в Дании в самого начала воспринимались как «падшие».
Однако трактовка этих подсчетов затруднительна, так как очень сложно вписать в официальную статистику внебрачных детей. Дрольсхаген утверждает, что почти 50 % внебрачных детей в Норвегии было рождено от оккупантов. Действительно, с началом оккупации этот показатель значительно вырос. Это касается и Нормандских островов. На Джерси количество внебрачных детей выросло вдвое, а на Гернси – вчетверо! Нередко о немецком отцовстве даже не считали нужным умалчивать.
Немецкие оккупационные власти не предпринимали ничего, чтобы помешать этим связям. Нередко, руководствуясь арийским мировоззрением национал-социализма, они даже приветствовали любовные интрижки своих солдат. Оккупационная политика, по замыслу нацистской верхушки, лишь ненадолго должна была исходить из военных и экономических интересов, в перспективе она должна была свестись к демографической политике, целью которой провозглашалось «возрождение германской расы». Например, Генрих Гиммлер вынашивал мысль о гомогенной «Германской империи», где ценные, с расовой точки зрения, «братские» народы должны были быть перемешаны между собой.
Впрочем, вскоре внебрачные дети немецких солдат стали создавать проблемы. В начале 1941 года прагматично мыслящее командование вермахта предложило урегулировать в суде спорные вопросы отцовства, которые все чаще и чаще стали возникать в оккупированных Норвегии, Нидерландах, Бельгии, Франции и Нормандских островах. Гитлер согласился с этим предложением. Но поскольку для него речь шла о важнейшем расово-политическом вопросе, решение было принято в специфической форме. Сначала Гитлер хотел урегулировать вопрос отцовства в Норвегии и Голландии. В июле 1942 было решено, что норвежские и голландские молодые матери, засвидетельствовавшие немецкое отцовство своего ребенка, могли пользоваться особыми условиями проживания и специальным обслуживанием. Это касалось выплаты денежного пособия, размещения в клиниках и больницах, поиска более привилегированной работы.
«Биологическая структура» германской расы должна была в том числе поддерживаться активными мероприятиями «Лебенсборна». В «Лебенсборне» в качестве повода для распространения своей работы на оккупированные немцами территории использовали решение Гитлера, принятое в июле 1942 года. Руководитель этого эсэсовского проекта Грегор Эбнер с радостью воспринял решение о расширении своей деятельности и начале работы в Норвегии. Он планировал, что сможет перевести норвежских матерей и их детей на юг Германии, который он считал расово отсталым. Скандинавские женщины должны были укрепить расовую структуру Германии. Гиммлер был восхищен этой затеей. Он хотел начать активную германизации внебрачных детей, рожденных в Скандинавии и Голландии. С этой целью он распорядился переселить в Германию окло 2000 норвежских женщин. Кроме этого пятью авиатранспортами в немецкие структуры «Лебенсборна» было вывезено около 250 норвежских детей. Во время Нюрнбергского трибунала инициаторы этой акции оправдывались, что эти действия происходили с согласия норвежских женщин и норвежского судебного департамента, а стало быть, полностью соответствовали букве закона. Тем временем «Лебенсборн» появился и в самой Норвегии, до конца войны там было открыто девять родильных и детских домов. В них было рождено около 6000 детей. Все это позволило рассматривать Норвегию как расовый резерв Третьего рейха.
Дания также входила в расовые планы нацистов. Командование вермахта сообщало в министерство иностранных дел, что в период с сентября 1941 по сентябрь 1942 года в Дании официально зафиксировано 700 случаев рождения детей от немецких военнослужащих. Реальная же цифра была куда как больше! Теперь датские женщины получили такие же привилегии, как норвежки и голландки, родившие от немецких солдат. Однако, «Лебенсборн» в этой стране возник только накануне капитуляции Германии в мае 1945 года. После крушения Третьего рейха этот филиал «Лебенсборна» был передан Красному Кресту как гинекологическая клиника для немецких беженцев. В Бельгии филиал «Лебенсборна» – «Арденны» открылся в марте 1943 года. В нем предполагалось обслуживание 30 матерей. Впрочем, это заведение у бельгийцев было настолько непопулярным, что его руководство вынуждено было запросить у СС вооруженную охрану. К тому же немецкий персонал всегда недоверчиво относился к бельгийским сотрудникам. Когда в том филиале наступила смерть одного из немногих немецких детей и было установлено, что он был задушен – под подозрение тут же попали все бельгийские санитарки. Как оказалось, смерть произошла по недосмотру одной из немецких медицинских сестер. Но даже результаты расследования не сняли напряженность в этом заведении.
