Генри Бэзил - Полковник Лоуренс
8
Мера жидкости в Англии, равная 4,54 л. — Ред.
9
По славам Лоуренса, удивление офицеров лишь показывало, «…что они знали больше об обычаях Египта, чем Аравии. Раб вел себя передо мной так же, как в присутствии своего хозяина. Арабские гранды обычно играют со своими рабами. Я был рад, что меня принимают за своего.
10
Интересующихся источниками военных идей Лоуренса, с которыми он ознакомился до войны, мы отсылаем к моей книге «Дух Наполеона», опубликованной в 1933 г., где этот вопрос освещен полнее. — Л. Гарт.
11
Не лишено интереса мнение, которое в этом отношения было высказано мне Лоуренсом: «Я всегда смотрел на вещи реально и на деле был оппортунистом. Единство арабов — фантазия сумасшедшего, по крайней мере, для данного столетия, пожалуй, и для следующего.
В этом отношении можно провести хорошую параллель для сравнения — единство народов, говорящих на английском языке. Мне никогда не приходило в голову объединять даже Геджас и Сирию. Я мыслил себе лишь возможность создания ряда государств «. — Л. Гарт
12
В то время северная «арабская армия» состояла из: а) арабской регулярной армии под командованием Джафар-паши; пехотной бригады, батальона пехоты на мулах, батальона на верблюдах и примерно восьми орудий;
б) британских частей под командованием подполковника Джойса: геджасской автоброневой батареи (три машины Роллс-Ройс с пулеметами и две десятифунтовые пушки на грузовиках Тальбот), роты египетского корпуса на верблюдах, отряда из четырех самолотов транспортных частей и рабочих батальонов;
в) французского отряда с таким вооружением: два горных орудия, четыре пулемета и десять автоматических винтовок;
г) бедуинов и иррегулярных частей крестьян-арабов, привлеченных в различном числе к операциям на их собственных территориях, под командованием майора Т. Е. Лоуренса.
13
О применявшихся тогда способах связи Лоуренс рассказал следующее:
«Каждое утро перед завтраком Алленби получал сводку всех турецких сообщений за предыдущие сутки. Мы читали все их телеграммы, и я полагаю, что они читали все наши. Для того чтобы держать наши передвижения в секрете, мы пользовались либо воздушной почтой, либо устной передачей. Желая нарушить связь турок, мне пришлось позаботиться о там, чтобы раздать у них в тылу ножницы для резки проводов и перерезать их телеграф хотя бы один раз в день».
14
В этом отношении пояснение, сделанное Лоуренсом, показывает ту его заботу, которую он проявлял к получению информации как основы для расчета.
"Прежде чем разработать план наступления на Дераа, я побеспокоился о том, чтобы ознакомиться с местностью, и, перед тем как туда отправиться в августе и сентябре, я изучил пастбища и места нахождения воды. Таким образом (возражая Юнгу) я знал:
а) те части страны, где имеются пастбища для прокорма 2000 верблюдов, а потому и те дороги, по которым лам нужно было идти;
б) те места, где находились водохранилища (между Азраком и Музейрибом колодезной воды нет, а только водохранилища); последние заполнялись водой весной при разливе реки в долине, и наши места стоянки целиком обусловливались этими водохранилищами; если бы водохранилище в Умтайе весной не заполнялось водой, мы, конечно, не должны были бы идти этим путем.
Что касается отступления, то в случае неудачи для нас была открыта вся область Вади-Сирхан, а за ней Акаба, В сентябре в Сирхане изобилие овец, муки и фиников. Кроме того, мы имели 2000 верблюдов, из которых каждый давал мясной паек для 200 человек.
Я знал свое арабское воинство, как свои пять пальцев, и мог с уверенностью заявить, что оно довольствовалось гораздо меньшим и накормить его было легче, чем англичан. Юнг смотрел на отряд арабов как на армию, я же хотел, чтобы он рассматривал их просто как крестьян в военной форме, каковыми они по сути дела и были".
15
В автомобиле. — Ред.
16
Лоуренс дал в отношении этого инцидента следующие пояснения: "В пустыне я брился регулярно. Мое красное от загара лицо, чисто выбритое и поражавшее своими голубыми главами на фоне белого головного покрывала и одеяния, стало известно в пустыне. Кочевые арабы и крестьяне, которые раньше никогда меня не видели, сразу же узнавали меня по описанию. Таким образом моя арабская маскировка фактически была рекламой. Она предавала меня мгновенно по всей пустыне, а быть моментально узнанным означало безопасность в 99 случаях из 100.
Сотый случай всегда был случайностью, которой нужно было бояться. Когда я видел, что он наступает, я надевал военную фуражку, рубашку и трусики и уходил или накрывал мое головное покрывало поверх лица, как маску, и отделывался наглостью.
Ни один араб с Востока не привял бы меня ни на один момент за араба. Допустить это могли только бенгальские уланы и подобные им наивные иностранные военные здесь, а Дераа, в Египте и в штабе Алленби. Они стали распространять рассказы о моей маскировке, значение которой было равно нулю ".
17
Раздел этот, показавшийся мне весьма затрагивающим личность Лоуренса, был мною ему зачитан; в связи с этим Лоуренс заметил, что, пожалуй, он больше похож на ловкого пешехода, который увертывается от автомобилей, движущихся по главной улице. — Л. Гарт
