Татьяна Рожнова - Жизнь после Пушкина. Наталья Николаевна и ее потомки [только текст]
Поэтесса Евдокия Ростопчина — П. А. Плетневу из села Анна.
«…„Две встречи“ — истинный рассказ моих двух первых свиданий с Пушкиным, и я обработала эту мысль именно для вас и „Современника“, зная, как вам приятно будет собирать в этом изданье все, относящееся к памяти Незабвенного»{509}.
Стихотворение это было напечатано с посвящением — «Петру Александровичу Плетневу» — уже в следующем, 1839 году.
* * * 1839 год * 1 января 1839 годаВ этот день в числе прочих средняя дочь М. Ю. Виельгорского — графиня Софья Михайловна, и Александра Николаевна Гончарова были пожалованы во фрейлины императрицы Александры Федоровны. Хотя для «Ази», как иногда называли Александрину домашние, это вовсе не означало ее переселения в Зимний дворец. Она по-прежнему жила с семьей своей младшей сестры.
Наступление нового года не освобождало их от старых забот и необходимости постоянно напоминать старшему брату о его долге и о своем существовании, что сестры Гончаровы и вынуждены были делать с обременяющей периодичностью в письмах из Петербурга в Полотняный Завод.
В январе Александрина писала Дмитрию Николаевичу:
«Я полагаю, что ты уже вернулся, дорогой Дмитрий и получил мои послания. Умоляю тебя, будь великодушен, пришли мне пожалуйста остальные 660 рублей, и напиши каким образом ты предполагаешь нам выплачивать деньги каждого первого числа месяца. Таше они также нужны, а мы не решаемся обратиться к Носову, так как в прошлый раз он это сделал очень неохотно. Если ты можешь продать мою серую лошадь, сделай это, я тебя прошу. Пошли даже ее в Москву, если нет покупателя поблизости. Мне очень нужны деньги, я наделала много долгов, и так как я бываю теперь в большом свете, у меня много расходов. Графиня Строганова вывозит меня всюду; я уже была на нескольких балах, в театре и прошу тебя верить, что я в высшей степени блистательна. Недавно великий князь Михаил оказал мне честь, подошел ко мне и разговаривал со мною. Таким образом, ты видишь, что я должна поддержать свое положение в свете и вынуждена тратиться на туалеты.
Крепко целую тебя, дорогой братец, а также твою жену. Я надеюсь, что ты не задержишься с присылкой денег. Ради бога также распорядись касательно выплаты по первым числам. Самый нежный поцелуй моему маленькому племяннику»{510}.
Очевидно, не получив ответа на свои просьбы, Александрина вынуждена была в конце января вновь обратиться к брату по тому же поводу:
«Дорогой Дмитрий, я в состоянии тебе написать только пару слов, так как совершенно измучена. Вот уже два дня как я танцевала — позавчера у Кочубеев, а вчера у Бутурлиных. На балу у Кочубеев я видела их величества. Императрица соблаговолила подойти ко мне и была очень любезна. Я еще не была при дворе, жду когда мне назначат день.
Перейдем теперь к вещам самым для меня интересным. Когда же ты пришлешь мне деньги? Меня терзают со всех сторон, мне надо сделать придворное платье, я наделала долгов. В конце концов я больше не могу. Любезный брат, ради бога выведи меня из затруднения, пришли 660 рублей, потом 375 январских и столько же за февраль. Мы уже накануне 1-го числа и я опасаюсь, что ты пришлешь только январские деньги, что нас совсем не устроит. Таша также просит тебя прислать то, что ей причитается. Надеюсь, ты не рассердишься на меня за мою надоедливость, но я так боюсь запутаться в долгах, уже целый месяц я сижу без гроша. Бога ради, пришли мне всю сумму сразу. Что касается лошади, но Нина тебе, наверное, говорила о моих условиях. Если ты хочешь мне прислать сначала 400, я тебе ее уступаю. Но если ты будешь тянуть с деньгами, мне нет никакой выгоды тебе ее отдавать.
Прощай дорогой и добрейший братец, не сердись на меня за мою просьбу. Крепко тебя целую, тысячу приветов твоей жене. Что поделывает мальчуган? Нежный поцелуй Доля»{511}.
Стремление каждого к признанию в обществе реализовывалось сообразно интересам и дарованиям — будь это успех в свете или поэтическое творчество.
3 апреля 1839 года
Александра Осиповна Смирнова (Россет) — Евдокии Ростопчиной в село Анна.
«…Еще вчера в „Современнике“ были отрывки из твоей поэмы и прелестная вещь под заглавием „Сосна“ (мне нравится характер женской мечтательности, которым она проникнута. <…>). Наша отечественная меланхолия как-то особенно выражается в деревне, в позднюю осень и в глуши Воронежской губернии, и представить себе там тебя, блестящую графиню, для которой опьянение балами, успехами казалось необходимым условием существования, как воздух, которым дышишь, и если подумать, что ты теряешь в таком одиночестве года, два лучших года в жизни женщины, то становится понятным чувство меланхолии, заставляющее тебя писать. <…> Ты должна воспользоваться этими двумя годами, потерянными для общества, но которые не должны быть потеряны для женщины-поэта, женщины замечательной и иначе созданной, чем мы, заурядная жизнь которых начинается на балу и кончается за ломберным столом»{512}.
Весной 1839 года в Россию вернулось семейство де Местр, жившее в Италии с 1825 года. Вместе с ними приехала и их воспитанница Наталья Ивановна Иванова, три года назад ставшая баронессой Фризенгоф. Ее муж, австриец барон Густав Фогель фон Фризенгоф, получил назначение в качестве чиновника австрийского посольства в Петербурге в том же, 1839 году. Поэтому оба семейства приехали одновременно.
4 апреля 1839 года
После многолетней разлуки встретились две родные сестры: Софья Ивановна де Местр и Екатерина Ивановна Загряжская. Естественно, что одной из главных тем их разговоров была дуэль Пушкина. Узнав некоторые подробности этой трагедии, Ксавье де Местр писал своему другу Марселлюсу:
«4 апреля 1839 года.
…Эти несчастные новости немало способствовали обострению болезни Софи. Они ее очень огорчили, это ужасная история, сути которой мы даже точно и не знаем. Бедную вдову ни в чем не упрекают — все ее несчастие произошло из-за того, что она была очень красива и за ней много ухаживали. У ее мужа была горячая голова, его противник…[96], никто не был в действительности влюблен. Все сделало оскорбленное самолюбие. Она уехала в деревню с моей свояченицей Екатериной (Е. И. Загряжской. — Авт.), всегда готовой пожертвовать собой для других. Вы прочли в газетах, что император пожаловал его вдове пенсию в 10 000 рублей, кроме того, он сложил долг за имение, заложенное в казну, и приказал издать полное собрание сочинений великого поэта, доход от которого поступит в пользу вдовы»{513}.
![Татьяна Рожнова - Жизнь после Пушкина. Наталья Николаевна и ее потомки [Только текст]](/uploads/posts/books/45805/45805.jpg)
![Татьяна Рожнова - Жизнь после Пушкина. Наталья Николаевна и ее потомки [с иллюстрациями]](/uploads/posts/books/35159/35159.jpg)
