Николай Якубович - Боевые самолеты Туполева. 78 мировых авиарекордов
Несмотря на неудачи, серийному заводу запланировали выпустить в 1961 году двенадцать бомбардировщиков Ту-22 и 30 разведчиков Ту-22Р. Но завод этот план «завалил», сдав заказчику лишь семь Ту-22 и пять Ту-22Р, поскольку к тому времени не определилось «лицо» самолета. Тем не менее три машины, предназначенные для летных испытаний, участвовали в традиционном воздушном параде 9 июля 1961 года.
В августе того же года серийные Ту-22 начали летать, но из-за дефектов рулевых приводов РП-21 и двигателей ВД-7М работа остановилась. Вскоре дал о себе знать и реверс элеронов.
В 1962 году в ГКАТ состоялось совещание по Ту-22 с участие главкома ВВС, директоров заводов и Туполева. Ситуация вокруг машины была тревожная, в ходе производства в нее вносилось много изменений, поток рекламаций не ослабевал. Маршал К.А. Вершинин высказал свое недовольство по этому поводу. Однако председатель ГКАТ П.В. Дементьев довольно резко оборвал его, заявив, что если дальней авиации нужен самолет, то берите, что даем с последующими доработками, а если нет – отказывайтесь.
В августе 1961 года ВВС передали промышленности для ускорения доводки два Ту-22. На самолете № 302 в ОКБ довели взлетный вес до максимального значения, а на машине № 404 в ЛИИ отрабатывали навигационную систему и радиочастотное оборудование.
Спустя месяц начался второй, заключительный, этап государственных испытаний бомбардировщика в НИИ ВВС. А 10 октября при наземной гонке двигателей на машине № 1040034, переоборудованной в разведчик, разрушилась первая ступень компрессора одного из ТРДФ. В итоге самолет сгорел, а испытания пришлось продолжить на Ту-22Р № 2050051. К тому времени на самолете с полетным весом 57,5 тонны на форсажном режиме работы двигателей удалось достигнуть скорости 1465 км/ч на высоте 11 000 метров, что соответствовало числу М=1,38 и на «максимале» – 1022 км/ч (М=0,963). При взлетном весе 75 тонн Ту-22Р имел вертикальную скорость у земли 18,6 м/с.
Всего на этапе заводских испытаний использовалось до 20 машин. Из них седьмая – для исследований элерон-закрылков, восьмая – ресурсная. Двадцатый самолет был серийным бомбардировщиком № 5050051. В заводских испытаниях последнего, завершившихся на 62-м полете в июле 1962 года, участвовали летчик Н.И. Горяйнов, штурман Ю.Г. Шестаков и радист К.А. Щербаков. Ведущим инженером по испытаниям был Л.А. Юмашев. В испытательных полетах скорость довели до соответствующей числу М=1,33, дальше начинались ограничения по флаттеру и реверсу элеронов.
Сохранилась стенограмма реплики Туполева на совещании 17 января 1962 года: «Самолет хороший, мотор хороший. Нужно машине давать ход, нужно летать и набирать опыт эксплуатации. Аварийных дефектов нет, реверс обследуем и дадим рекомендации».
В том же году командование Дальней авиации передало на совместные испытания еве машины Ту-22Р № 5029025 и № 1029034. «Жизнь» второй машины, выпущенной в декабре 1959 года, оказалась короткой. 18 апреля 1962 года самолет, на борту которого находился экипаж ЛИИ: летчик Н.В. Аксенов, штурман Н.Ф. Бочкарев и радист В.М. Шестухин, потерпел катастрофу (общий налет – 48 часов). После набора высоты 11–12 км пропала связь командира с командным пунктом, он не отвечал на запросы экипажа и не корректировал маршрут полета по командам с земли. Поняв, что дело плохо, и получив команду с земли, штурман и радист катапультировались. Причину трагедии так и не установили, но предположили временное нарушение работоспособности летчика.
Спустя два года, 8 января, погиб четвертый построенный заводом самолет № 5029025. В тот день летчику-испытателю ЛИИ Половникову, штурману Бочкареву и радисту Неклюдову предстоял полет для исследований доработанной системы запуска двигателя ВД-7М и его температурные режимы. Через одну-две минуты после взлета машина упала на расстоянии 5,5 км от аэродрома.
В 1965 году летчики-испытатели НИИ ВВС Е.А. Климов и В.И. Кузнецов выявили еще один серьезный дефект машины. Е.А. Климову предстояло испытание аварийного слива топлива. Взлетев с аэродрома ЛИИ, машина с полными баками керосина ушла в сторону подмосковного Егорьевска. Войдя в зону, слили топливо из правой группы крыльевых баков, при этом возник сильный крен, для парирования которого пришлось перекачать часть горючего из фюзеляжных баков. На самолете не было автомата центровки. После слива из левой крыльевой группы поведение машины повторилось, но с обратным креном.
Приняв решение о прекращении выполнения задания, командир перекачал горючее для обеспечения требуемой центровки. Пока скорость у самолета была большая, все шло хорошо, но при заходе на посадку машина стала задирать нос, а рулей не хватало. Первая реакция летчика – отказ управления, машину все сильнее тянет на хвост. У Климова уже был подобный случай, причем ночью, когда на взлете отказало бустерное управление стабилизатором. Лишь вовремя распознанный дефект и быстрая реакция летчика позволили прервать взлет и остановить неисправную машину на ВПП.
На этот раз выход из сложной ситуации нашелся неожиданно. Летчик вспомнил, что если дать «газ», то расположенные выше центра тяжести двигатели создадут пикирующий момент, остановив прогрессировавшее увеличение угла атаки. Так и произошло. Но тяжелый самолет сел с перелетом и направился к ловушке в конце ВПП, где в это время стоял сломанный Ил-62. Лишь счастливое стечение обстоятельств не привело к катастрофе, и Ту-22 остановился около «ила». Довольно быстро выяснилось, что предпосылкой летного происшествия стал комбинированный указатель остатка топлива, имевший две шкалы, на каждой из которых было по две стрелки. Эти стрелки и ввели в заблуждение пилота.
То же самое произошло и с В.И. Кузнецовым. На пятой машине нулевой серии ему предстояло исследовать поведение бомбардировщика на срыв, доведя его до критических углов атаки. В столь рискованный полет машина ушла в полет с ограниченным экипажем (пилот и радист) и неполной заправкой топливом. Но и здесь перед началом режима потребовалось перелить горючее. Кузнецов попал в аналогичную ситуацию, что и Климов. Сдвоенные стрелки сделали свое дело. Самолет с чрезмерно задней центровкой сорвался в штопор и падал, как лист, плашмя, переваливаясь с крыла на крыло. Когда высота снизилась до 6000 метров, командир, видя свою беспомощность, приказал радисту Новикову катапультироваться, продолжая бороться за машину. Лишь после ввода противоштопорного парашюта на высоте 3000 метров самолет стал послушен рулям. Как известно, беда не приходит одна. После катапультирования радиста остекление фонаря кабины пилота покрылось слоем льда, и, лишь расковыряв в нем небольшое пятно, удалось совершить посадку.
В июле 1961 года, после демонстрации трех Ту-22 в Тушино, зарубежные специалисты окрестили машину как Befutly – «Прелесть». Но эксперты НАТО уже в 1962 году присвоили ей свое благозвучное имя – Blinder, что в переводе с английского означает «Обманщик». Но в СССР к Ту-22 приросло свое прозвище – «Шило».
