Алексей Булыгин - Принц в стране чудес. Франко Корелли
Бурный успех в партии Туридду ознаменовал собой начало одного из самых блистательных годов в карьере Корелли. У него открылось «второе дыхание». Помогала и поддержка друзей. Так, Джан-Джакомо Гуэльфи вспоминает: «Корелли всегда оставался Корелли, с самого начала, с того времени, как мы вместе спели впервые «Кармен». У него был грандиозный голос, и он им мастерски умел распорядиться. Как у него звучали «Il fiore» в «Кармен», «E lucevan le stelle», «Ah, si, ben mio»!.. Я никогда больше не слышал, чтобы кто-нибудь исполнял так потрясающе «Ah, si, ben mio» из «Трубадура». A «Improvviso» из «Шенье»! А «Турандот»! Они были просто невероятны — казалось, человеку такое не под силу! Я был в зале, когда он пел «Сельскую честь» с Бернстайном. Туридду мог спеть только тенор, который обладал таким дыханием, как Корелли, — иначе это было невозможно при подобных дирижерских темпах. И все же это было так здорово, что, по-моему, Масканьи просто ожил в своем гробу!». Гуэльфи в этой постановке не участвовал (баритоновую партию пел Фрэнк Гуаррера). Но вот мнение исполнительницы главной женской роли — Грейс Бамбри: «В «Сельской чести», я думаю, никогда не было более драматичного Туридду, чем Франко. Дзеффирелли, ставивший оперу в «Метрополитен Опера», придумал, что, пока Корелли поет «Сицилиану», я вхожу и двигаюсь по сцене, придавая динамизм музыке. Таким образом, я прекрасно слышала голос Франко, и он меня так вдохновил, что я чувствовала каждое замирание, каждый динамический оттенок, каждую мелодию, которую играл оркестр. Корелли был фантастичен, потому что в каждой ноте, которую он пел, ощущались страсть и страдание, которые, по сути, идентичны, потому что любая сильная страсть переходит в страдание».
После ряда выступлений в Нью-Йорке и Майами, между которыми был один спектакль «Тоски» в Париже, где заглавную роль исполнила Антониэтта Стелла, с которой Корелли вновь встретился на сцене, в июле 1970 года Франко возвратился на родину. В Мачерате он вместе с Биргит Нильссон спел в трех спектаклях «Турандот». Конечно, поначалу публика встретила его несколько настороженно, пытаясь понять, каким образом его жизнь в Соединенных Штатах повлияла даже не на голос, а на сам стиль его исполнения, не «американизировался» ли их любимец. Однако, на первом же спектакле все сомнения рассеялись и Корелли был восторженно принят земляками. Как стало ясно впоследствии, эти три спектакля стали историческими, но на сей раз это уже история печальная. Именно в Мачерате Франко Корелли последний раз выступил в опере с Биргит Нильссон. Еще только дважды они выйдут вместе на сцену — в концерте, посвященном уходу Рудольфа Бинга с поста генерального директора «Метрополитен Опера», и в концерте, которому суждено было стать последним выступлением Франко Корелли. Это произошло во многом спонтанно в 1981 году на концерте, посвященном великой шведской певице. Тогда Корелли не собирался петь, но поддался всеобщему энтузиазму и исполнил «Последнюю песню» Тости. Именно этим концертом заканчивается официальный «послужной список» тенора.
Через неделю Корелли выступил в партии Дона Хозе на сцене веронской «Арены». Для самого певца этот выход на знаменитую сцену после девятилетнего перерыва был особенно важен. Безусловно, тенор волновался едва ли меньше, чем во времена своего первого появления на знаменитой сцене. Одно дело — выступление молодого начинающего вокалиста, которому многое можно простить, совсем другое — появиться из чужой страны перед обиженной долгим отсутствием публикой с репутацией первого тенора мира. Тем более, что премьерный спектакль не обошелся без неприятностей. Все началось с дождя, заметно осложнившего спектакль. Затем в оркестровую яму свалилась лошадь. А в напряженнейший момент последнего объяснения Хозе с Кармен (которую пела экстравагантная Миньон Данн) мимо ног Корелли с воем промчался разъяренный кот, вызвав у публики приступ смеха. Тем не менее, эта серия спектаклей стала очередным триумфом певца. Критика единодушно сыпала слова «превосходный», «как никогда в форме», «счастливейшее возвращение», «стремительная напряженность», «совершенно знаменательное событие» — и так далее.
«Новый феномен: Франко Корелли спустя двадцать лет», — таково было название статьи Джорджо Гуалерци. Родольфо Челлетти также посвятил этой «Кармен» дотошную и лестную для тенора критическую статью, хотя и позволил себе высказать отдельные замечания: «Я давно уже не слышал Франко Корелли «вживую». Сейчас он в блестящей форме. Тембр его голоса стал более «лучистым», звук — более твердым, пение — еще более «отшлифованным» и изящным (…). Дон Хозе Корелли завоевал шумный успех. Это персонаж во многом исключительный, сегодня в его трактовке более цельный, чем был ранее, в том числе и с точки зрения драматического искусства. У него, на мой взгляд, есть только один недостаток — он предстает слишком уж красивым, слишком элегантным, слишком офицером кавалерии. В нем не чувствуется человека, предназначенного для трагедии, нет ни малейшего намека на бурные страсти, доводящие до галлюцинаций. От него не ожидаешь того, что из любви к Кармен он совершит какой-нибудь необдуманный поступок, опьянеет, рискнет. Все это — напрасные надежды. В арии с цветком его голос сияет яркими тембровыми оттенками и страстными придыханиями. Исполнение Корелли ля-бемоля в «caro odor» носит характер упоительного экстаза (…). Еще лучше финал третьего акта. Его «Mia tu sci» вокально и сценически обладает титанической силой воздействия. Такого мы никогда еще не слышали и не видели прежде».
На четвертом спектакле произошел эпизод, который с сентиментальным восторгом обсуждала пресса. В конце второго акта Корелли-Хозе получил огромный букет цветов. Пока публика аплодировала, тенор заметил в одном из первых рядов свою партнершу по стольким памятным «Кармен» — Джульетту Симионато. Неожиданно даже для самого себя он проскочил через оркестр и, пробравшись к певице, вручил ей этот букет. Так об этом писали, так вспоминала об этом сама Симионато. Хотя, по словам Адрианы Лаццарини, певшей заглавную партию, все было несколько иначе: Корелли послал букет цветов уже из гримерной (ох уж эти «воспоминания»!).
Благодаря успехам в Вероне Корелли вновь стал очень популярен на родине. Появились статьи о нем в журналах, тенор дал длинное интервью на радио Родольфо Челлетти и Джорджо Гуалерци, искусству Корелли была посвящена большая программа на телевидении. Вдохновленный теплым приемом, Корелли с этого года вновь регулярно стал появляться у себя на родине.
Великолепное возвращение в Европу ознаменовалось еще одним важным событием: в октябре Корелли выступил в «Дон Карлосе» в Вене с блестящим составом партнеров: Гундула Яновиц в роли Елизаветы, Ширли Верретт — принцесса Эболи (темнокожая певица в этой опере дебютировала в Штаатсопер), Николай Гяуров в партии Филиппа (правда, болгарский бас чертыхался и проклинал режиссера спектакля, заставившего его петь знаменитую арию в ночной рубашке) и замечательный финский бас Мартти Тальвела в роли Великого Инквизитора. Но главным героем спектакля был все же не кто иной, как Франко Корелли. Йозеф Вехсберг в своей длинной рецензии в журнале «Opera» писал дословно следующее: «Впервые за много лет я услышал оперу, заслуживающую названия "Дон Карлос"». Учитывая, что заглавная роль в этой опере, как всем известно, далеко не главная, понятно, насколько это было приятным комплиментом для тенора.
