Людмила Ивонина - Мазарини
Сразу же после Реставрации в Англии Джулио решил наладить с Лондоном союзнические отношения. «Веселый и счастливый» король Карл II сейчас был больше обеспокоен внутренними делами – отношениями со своим парламентом, пышными приемами и наличием денежных средств, которых у него всегда не хватало. Однако он не преминул выгнать из Англии доверенное лицо Мазарини при Кромвеле Бордо за то, что тот якобы втихомолку препятствовал его восшествию на трон. В сущности, кардинала устраивала вновь возобновившаяся после отречения Ричарда Кромвеля от своего поста английская смута, и он хотел подольше ее протянуть. Но делать нечего – связи с Альбионом надо налаживать, и прежде всего при помощи ненасытной потребности Стюартов в финансах.
Первый министр убил двух зайцев сразу, выступив с инициативой династического брака между Англией и Португалией. Президент Парижского парламента де Ту писал Мазарини 10 июня 1660 года: «Необходимо сохранить и укрепить дружбу между нашими государствами; ибо если Испании вздумается заключить союз с Англией, они могут объединиться против нас».
Но сделаем здесь одну ремарку. Даже после заключения долгожданного Пиренейского мира кардинала не замедлили уколоть, приписав ему желание выдать свою другую племянницу Гортензию за английского короля. Один из современников вспоминает: «Его Преосвященство… предложил ему (то есть Карлу П. – Л. И.) свою племянницу с двадцатью миллионами приданого; по правде говоря, она не была ему ровней, дабы получить такую честь без чрезвычайной признательности, но она конечно же стоила Анны Болейн, на ком Генрих VIII, правивший некогда теми же народами, что и он, все-таки женился».
Дипломатия диктовала другое решение относительно Англии, а Мазарини прежде всего принимал реальное положение дел. Переговоры об англо-португальском браке были завершены летом 1661 года. Новая английская королева и сестра португальского короля Изабелла-Катарина Браганса прибыла в Англию весной следующего года. Для Португалии этот союз был в политическом отношении выгоден – Лиссабон отстоял свою независимость, наладив в конце концов отношения с Мадридом. Для Англии же он был удачным в первую очередь в финансовом отношении. Изабелла-Катарина принесла с собой два миллиона крон приданого и, более того, города Танжер и Бомбей, ставшие основой будущего колониального владычества Британии в Северной Африке и Индии.
Но в перспективе наибольшие выгоды получила все же Франция. Заключение англо-португальского брака происходило практически параллельно с событием, положившим начало длительной зависимости английской короны от Парижа. Французская казна отнюдь не была пустой, огромным состоянием обладал и сам кардинал. Уже больной Мазарини подбросил Людовику XIV идею купить у Англии порт Дюнкерк, совместно захваченный англичанами и французами при Оливере Кромвеле. Карл II, поставивший своей целью иметь абсолютную, в том числе и финансовую независимость от парламента, решил продать его. С этой целью английский король послал в Париж своего дипломата Монтегю, которому его миссия принесла титул герцога.
В октябре 1662 года был подписан англо-французский договор о продаже Франции Дюнкерка и Мардика с укреплениями за пять миллионов ливров. Франция укрепила стратегические позиции на западных границах королевства и распространила свое влияние на Англию – Карл II выговорил себе обещание Людовика XIV вооруженной помощи в случае возникновения войны с собственными подданными. Умирая, Джулио не забывал о величии своей новой родины.
Десять лет спустя, вспоминая о начале своего личного правления, Людовик XIV заметил: «Было спокойно во всем свете». Действительно, в Европе на некоторое время воцарились тишина и спокойствие, впоследствии нарушенные самим же французским королем. Но это был больше чем мир в ареале французских интересов, который Мазарини приобрел для своего господина. Можно сказать, что Франция Нового времени никогда более не достигала подобной безопасности на своих границах, как в последние годы жизни кардинала.
Испания не могла вторгнуться во Францию в обозримом будущем. Англия Карла II не представляла непосредственной угрозы. Голландская республика, возглавляемая Яном де Виттом, была готова возобновить союз с Францией с целью определения будущего статуса Испанских Нидерландов. Восточные границы королевства были прочно защищены от возможных махинаций венского двора Рейнским союзом.
Несомненно, политика умиротворения и сдерживания была секретом успеха первого министра на дипломатическом поприще в целях достижения безопасности границ Франции. К сожалению, Людовику XIV почти удалось разрушить ту систему безопасности, которую Мазарини скрупулезно и с таким трудом создавал.
Каковы же были причины у кардинала для проведения такой внешней политики? Казалось бы, они очень рационалистичны – того требовала политическая необходимость. Но некоторые исследователи жизни и дипломатии Мазарини полагают иначе, опираясь на такие факты, как желание Джулио стать римским папой в случае избрания Людовика XIV императором Священной Римской империи и на последнее желание, выраженное в его завещании.
В завещании кардинала говорилось о том, что Французское королевство в будущем не должно развивать экспансию на границах, а должно организовать общеевропейскую экспедицию против Османской империи. На эти цели выделялась значительная сумма денег из личного состояния первого министра. На основании этих строк можно утверждать, что в своей голове Джулио Мазарини лелеял средневековый идеал «христианской республики» и считал самого себя преданным слугой христианского сообщества, в котором ни одно государство не должно претендовать на гегемонию.
Однако подобные идеалы никак не совмещались с деятельностью кардинала на своем министерском посту и с его личными пристрастиями. Вся его политика сдерживания, умиротворения и создания системы безопасности на французских границах целиком соответствовала цели достижения политической гегемонии Франции на европейском континенте. Ибо все, что делалось Мазарини, было выгодно прежде всего Французскому королевству, а не идеальному «христианскому сообществу». И выигрывало от этого не только само государство, но и его первый министр. Впоследствии ученик и наследник Джулио Мазарини Людовик XIV получит прозвище «наихристианнейший турок» за сотрудничество с Османской империей против государей Европы. Вот какой стороной оборачивается история!
Поистине, идеалы – одно, а политика – другое.
Семья, политика и душа
По своей природе я не так уж плох – меня всегда хвалил Его Высокопреосвященство кардинал Ришелье, которому я преданно служил.