Эдвард Радзинский - Три смерти (сборник)
С тайны началась его жизнь и тайной закончилась.
Свидетели появляются
Первые показания истинных свидетелей смерти Сталина напечатаны в книге Д. Волкогонова «Триумф и трагедия». На основании беседы с охранником Сталина А. Рыбиным автор написал: «Сталин умер на Ближней даче, сотрудник охраны Старостин обнаружил его лежащим на полу».
Но к тому времени я уже знал: насчет Старостина Волкогонов ошибся. В Музее революции мне удалось прочесть неопубликованные воспоминания того же А. Рыбина «Железный солдат», и там я нашел несколько поразивших меня страничек…
Сам Рыбин очень давно (с 1935 года) не работал в охране Сталина. Но 5 марта 1977 года (в очередную годовщину смерти Хозяина) ему удалось собрать нескольких сотрудников охраны, присутствовавших на Ближней даче в мартовские дни 1953 года.
И вот со слов охранников (официально они назывались «сотрудники для поручений при И.В. Сталине») Рыбин записал показания. Сначала общие: «В ночь с 28 февраля на 1 марта члены Политбюро смотрели в Кремле кинокартину. После просмотра поехали на дачу… На дачу к Сталину приехали Берия, Хрущев, Маленков, Булганин, которые находились на даче до 4 утра. При Сталине в этот день дежурили старший сотрудник для поручений М. Старостин и его помощник В. Туков; у коменданта дачи Орлова был выходной, и дежурил помощник коменданта П. Лозгачев».
На даче находилась также кастелянша М. Бутусова.
После ухода гостей Сталин лег спать и более из своих комнат не появился.
Рыбин также записал отдельно показания охранников Старостина, Тукова и Лозгачева.
Самые краткие показания дал Старостин: «С 19 часов нас стала тревожить тишина в комнатах Сталина… Мы оба (Старостин и Туков. – Э.Р.) боялись без вызова входить в комнаты Сталина».
И они отправляют туда Лозгачева. Он и обнаружил Сталина лежащим на полу у стола.
Но уже показания, записанные со слов Тукова и Лозгачева, насторожили. Оказывается, Старостин в своем рассказе не сообщил удивительную деталь: перед тем как лечь спать, Сталин отдал невероятное распоряжение охране.
Туков: «После ухода гостей Сталин сказал обслуге и комендантам: «Я ложусь спать, вас вызывать не буду, можете и вы ложиться». Такого распоряжения Сталин никогда раньше не давал…»
Хозяин, всегда болезненно относившийся к своей безопасности, вдруг велит собственной охране идти спать, оставив свои комнаты без присмотра! И в ту же ночь с ним случается удар!!!
И в показаниях Лозгачева, первым увидевшего Хозяина после удара, я прочел то же самое: «Я, – говорит Сталин, – ложусь спать, и выложитесь спать…» В прошлом не помню, чтобы Сталиным была дана такая команда: «Всем спать».
И я решил встретиться с Лозгачевым.
Он оказался маленьким, еще крепким, широкоплечим стариком с доброй улыбкой. В его квартирке в Крылатском на крохотной кухне я записал его показания.
Уже начав писать книгу, я еще раз навестил его и попросил подписать страницы, где было изложено главное. Он долго читал и потом поставил подпись.
Последняя ночь хозяина
Сначала Лозгачев долго рассказывал о быте Ближней дачи. Охранники называли ее просто «Ближняя» или «объект», а себя – «прикрепленными».
Наконец он заговорил о той ночи:
– В ночь на 1 марта я был на даче – дежурил… Орлов, комендант дачи, только что пришел из отпуска и был выходной. При Сталине дежурили старший прикрепленный Старостин, его помощник Туков, я и Матрена Бутусова. В ту ночь на объекте должны были быть гости – так Хозяин называл членов Политбюро, которые к нему приезжали. Как обычно, когда гости к Хозяину приезжали, мы вырабатывали с ним меню. В ночь с 28 февраля на 1 марта у нас было меню: виноградный сок «Маджари»… Это молодое виноградное вино, но Хозяин его соком называл за малую крепость. И вот в эту ночь Хозяин вызвал меня и говорит: «Дай нам сока бутылки по две…» Кто был в ту ночь? Обычные его гости: Берия, Маленков, Хрущев и бородатый Булганин. Через некоторое время опять вызывает: «Еще принеси сока». Ну принесли, подали. Все спокойно. Никаких замечаний. Потом наступило четыре утра… В пятом часу подаем машины гостям. А когда Хозяин гостей провожал, то прикрепленный тоже провожал – двери закрывал за ними. И прикрепленный Хрусталев Иван Васильевич закрывал двери и видел Хозяина, а тот сказал ему: «Ложитесь-ка вы все спать. Мне ничего не надо. и я тоже ложусь. Вы мне сегодня не понадобитесь». И Хрусталев пришел и радостно говорит: «Ну, ребята, никогда такого распоряжения не было…» И передал нам слова Хозяина… – Здесь Лозгачев прибавил: – И правда, за все время, что я работал, это был единственный раз, когда Хозяин сказал: «Ложитесь спать…» Обычно спросит: «Спать хочешь?» – и просверлит тебя глазами с ног до головы. Ну какой тут сон!.. Мы были, конечно, очень довольны, получив такое указание, и смело легли спать.
– Подождите, но при чем тут Хрусталев? – остановил я его. – Ведь вы не говорили, что Хрусталев тоже был на даче.
– Прикрепленный Хрусталев был на даче только до 10 утра, потом он уехал отдыхать. Его сменил Старостин Михаил Гаврилович, – ответил Лозгачев.
(Так вот почему Старостин не сообщил Рыбину о странном приказе Хозяина – он его попросту не слышал!)
Итак, в ту ночь на Ближней даче пили легкое вино – никаких крепких напитков, которые могли спровоцировать приступ, не было. Хозяин, по словам Лозгачева, «был добрый», а «когда он чувствовал себя неважно, у него настроение менялось – лучше не подходи».
Но главное – удивительная фраза: «Ложитесь-ка вы все спать», которую Лозгачев от Хозяина «слышит впервые». Точнее, не от Хозяина – от прикрепленного Хрусталева. Это он передает приказ Хозяина, а утром уезжает с дачи. Приказ, который так удивил и Лозгачева, и другого охранника, Тукова. Они-то знают, как беспощадно Хозяин следит за порядком. Эта фраза нарушала священный порядок: разрешала им всем спать, то есть не охранять его комнаты и не следить друг за другом.
Что и произошло.
– На следующий день было воскресенье, – продолжал Лозгачев. – В 10 часов мы, как обычно, уже все были на кухне, начинали дела на сегодняшний день планировать.
(Да, в результате приказа Лозгачев добросовестно спит. И естественно, не знает, что делали ночью его товарищи – к примеру, тот же Хрусталев, передавший этот невероятный для Хозяина приказ и утром уехавший домой.)
Лозгачев: «В 10 часов в его комнатах – нет движения (так у нас говорилось, когда он спал). Но вот пробило 11 – нет, и в 12 – тоже нет. Это уже было странно: обычно вставал он в 11–12, а иногда даже в 10 часов он уже не спит.
