Рой Медведев - Политические портреты. Леонид Брежнев, Юрий Андропов
В статьях авторов «русского направления» можно найти немало спекуляций относительно чистоты родословной Юрия Андропова. У него находили следы армянского, греческого и, конечно же, еврейского происхождения. Особенно много спекуляций на этот счет встречается в работах Сергея Семанова. «Происхождение Андропова темно, – писал этот историк. – …Только узнав о его родителях и родне можно будет что-то определенное установить. Но это – не сегодня и вряд ли даже завтра»[96]. Обозреватель журнала «Власть» Евгений Жирнов, ссылаясь на свидетельство бывшего министра здравоохранения СССР и доброго знакомого Ю. Андропова Евгения Чазова, писал, что еще в конце 1970-х годов сотрудники КГБ поймали где-то в районе станицы Нагутской человека, который пытался выяснить все подробности о матери и отце Юрия Андропова. Это очень огорчило председателя КГБ, он считал все это происками политических противников[97]. В начале 1980-х годов я сам держал в руках листки неизвестного происхождения, которые ходили среди диссидентов и в которых говорилось о недостаточно «чистом» происхождении Черненко и Андропова. Но какое все это могло иметь значение? Не только молодые люди 1920–1930-х годов, но и лидеры страны и партии тех десятилетий мало думали о своих ближних и дальних предках и своих национальных корнях, особенно если эти люди вышли из областей и республик Северного Кавказа и Закавказья. На первом месте в Советском государстве стоял социальный статус, а у Юрия Андропова он был по тем временам безупречным.
Самостоятельная жизнь Юрия Андропова началась с 14 лет; сначала он работал грузчиком, потом киномехаником и телеграфистом. В 18 лет плавал матросом по Волге и многому научился. Позднее он часто повторял слова и советы своего боцмана: «Жизнь, Юра, это мокрая палуба. И чтобы на ней не поскользнуться, передвигайся не спеша. И обязательно каждый раз выбирай место, куда поставить ногу!» В 1933 году Юрий Андропов поступил в техникум водного транспорта в Рыбинске. В 1984-м этот небольшой город в Ярославской области был переименован в Андропов, но позднее вернул свое прежнее название. По завершении учебы Юрий начал работать, но не судовым техником, а освобожденным секретарем комсомольской организации Рыбинской судоверфи – в комсомол он вступил еще в Моздоке. В середине 30-х годов политика занимала большую часть студентов, и именно в это время она стала главным смыслом жизни будущего генсека.
Страшный террор 1937–1938 годов произвел опустошение не только в Москве, но и во всех областях и республиках, и не только в кадрах партии, армии или народного хозяйства, но и в комсомоле. Однако секретари заводских организаций пострадали мало. Напротив, террор как бы расчищал им путь для быстрого продвижения наверх. Уже в 1938 году мы видим 24-летнего Андропова, тогда еще кандидата в члены партии, на посту первого секретаря Ярославского обкома комсомола. Он был тогда высоким, красивым и красноречивым комсомольским лидером, умел привлечь внимание молодых ярославцев. Молодая Екатерина Шевелева, будущая писательница, иногда встречавшаяся с Юрием Владимировичем и на Лубянке, посвятила ему в 1939 году одно из своих стихотворений: «…Отбросив русый вихрь со лба, стоит мой век, моя судьба, моя судьба на съезде комсомольском». Андропов также всю жизнь писал стихи, но никогда их не публиковал.
Еще в Рыбинске Андропов женился на своей однокурснице по техникуму Нине Ивановне Енгалычевой. Почти пять лет молодые супруги жили в мире и согласии. У них родились дочь и сын, которых Юрий Андропов назвал в честь родителей – Евгенией и Владимиром. Брак, однако, распался. Андропов получил назначение в ЦК ЛКСМ Карелии и должен был уехать из Ярославля. Нина Ивановна за ним не последовала. Она училась в институте и готовилась к работе следователя. Жизнь первого сына Ю. В. Андропова Владимира не сложилась. Он учился в Нахимовском и Суворовском училищах, в ПТУ, часто менял профессии и место жительства, очень редко встречаясь или обмениваясь письмами с отцом. Когда Андропов в 1967 году занял пост председателя КГБ, его первый сын работал механиком-наладчиком Тираспольской швейной фабрике в Молдавии. Сын не обращался за помощью к отцу, а Юрий Андропов не считал возможным вмешиваться в жизнь сына и его семьи. В газете «Слово» в июне 1999 года была опубликована фотокопия письма Юрия Андропова сыну от 15 августа 1967 года. Отец советовал Владимиру поступить в Кишиневский электротехнический техникум. «В Москве, – писал сыну председатель КГБ, – я постеснялся спросить тебя относительно того, готов ли ты к экзаменам для поступления в институт, а ведь это вопрос – не последний. Думаю, что для экзаменов в техникум знаний у тебя хватит. Я узнал, что в Кишиневе есть электротехнический техникум. В него принимают после 8-го класса. Справку об окончании 8 класса ты, конечно, легко мог бы получить в Ярославле… Очень сожалею, что не смог помочь тебе, но ты должен понять, что если я так пишу, значит по-иному ничего сделать нельзя»[98]. У первого сына Андропова были срывы, были даже судимости, но с отсрочкой приговора. Он часто болел и умер в 1975 году в Молдавии. Он не общался ни с матерью, ни с сестрой, и на его похоронах из родных была только жена Мария с маленькой дочерью, внучкой Юрия Владимировича, которой он так и не видел. Жизнь дочери Андропова Евгении сложилась более удачно. Она закончила медицинский институт и работала врачом в Ярославле. Только в начале 1970-х годов Юрий Владимирович пригласил уже взрослую дочь погостить у него в Москве. Она жила в подмосковной резиденции Андропова, бывала и в его кабинете на Лубянке, рассказывала о сыновьях Андрее и Петре, внуках генсека. Оба этих молодых человека мечтали поступить в высшую школу госбезопасности и идти по стопам деда. Андропов, однако, сказал дочери, что он в жизни всего добивался сам и поэтому не будет устраивать судьбу внуков[99]. Евгения Юрьевна и сейчас иногда приезжает в Москву, чтобы навестить сыновей и положить цветы на могилу отца. Такой же букет цветов она кладет перед этим на могилу матери в Ярославле.
В Карелии Юрий Андропов начал работать в 1940 году. Он получил здесь важное поручение – возглавить все комсомольские организации в только что образованной союзной республике – Карело-Финской ССР. Еще раньше и также по комсомольским делам в Петрозаводск приехала Татьяна Филипповна, вторая жена Андропова. В новой семье также родилось двое детей – сын Игорь, ставший позднее дипломатом, и дочь Ирина, работавшая в 1960–1980-е годы на поприще журналистики.
С началом Великой Отечественной войны Андропов активно участвовал в организации партизанского движения в Карелии, значительная часть которой, включая Петрозаводск, была оккупирована немецкими и финскими войсками. Он продолжал возглавлять комсомол и на неоккупированной части республики. Карельский фронт не считался в годы Отечественной войны одним из главных, и позднее о боях в этих местах писали мало. Однако в книгах, изданных в Петрозаводске и Ленинграде в 1960–1970-е годы, упоминался и молодой Андропов. В начале 1980-х, когда Андропов возглавил страну и партию, в Москве и Петрозаводске вышло в свет еще несколько книг о боевых действиях и партизанском движении на Карельском фронте. Упоминание об активном участии первого секретаря ЦК ЛКСМ Карелии Ю. Андропова в организации партийного и комсомольского подполья содержится и в энциклопедии о Великой Отечественной войне[100]. Карельские партизаны, как и солдаты на Карельском фронте, страдали от суровых климатических условий. В некоторых мемуарах можно найти упоминание о том, что именно в годы войны в холодном и болотистом Карельском крае Андропов приобрел ту болезнь почек, которая так осложнила его жизнь.
