Путь. Автобиография западного йога - Уолтерс Джеймс Дональд "Свами Криянанда (Крийананда)"
«Человек, который обрел высшую степень совершенства, — писал святой Симеон Новый Богослов, — умер, и все же не умер, но бесконечно более жив в Боге… Он пассивен и недвижим, как человек, завершивший все свои дела. У него нет мыслей, потому что он теперь един с Тем, который превыше всех мыслей». Как похожи эти слова на описание первого проблеска космического сознания Парамахансой Йоганандой в «Автобиографии Йога»: «Тело как мертвое, и все же в своем усиленном осознании я знал, что никогда прежде не имел такой полноты жизни».
Ученик святого Симеона писал о его переживании самадхи: «Однажды, когда он обратился с искренней молитвой к Богу, чтобы вымолить личное общение с Ним, ему было видение: светящийся поток воздуха стал проникать в его душу, и, хотя он находился в своей келье, ему казалось, что он начал возноситься высоко за ее пределы. Был первый час ночи. Когда световой поток сверху стал подобен утренней заре, исчезло здание и все остальное, и он уже не чувствовал, что находится в доме. Совершенно не помня себя, он всей душой вгляделся в этот явившийся ему свет, который постепенно усиливался; воздух становился все более сияющим, и он чувствовал, что уносится всем своим телом вдаль от бренной земли».
Святые, тонко сознавая невозможность описания неописуемого, обычно говорят об этом более или менее уклончиво. Однако некоторые старались передать свои переживания словами.
«Божественная тьма, — писал святой Дионисий [Дионисий Ареопагит — судья афинского ареопага, обращенный в христианство апостолом Павлом. Во второй половине V в. под его именем появились религиозно-философские сочинения, проникнутые духом неоплатонизма, содержащие идеи о Боге как сверхразумном тождестве бытия и небытия. — Прим. ред.], — это недостижимый свет, в котором пребывает Бог».
А Василий Великий [Василий Кесарийский (ок.330–379) — церковный деятель, теолог, философ-платоник. Выступал против арианства. В «Шестодневе» изложил принципы христианской космологии. — Прим. ред.] писал: «Совершенно невыразимой и неописуемой является Божественная красота, сверкающая, словно молния… Если мы называем рассвет чудесным, лунный свет ясным или солнечный свет ярким, то ни одно из этих определений не идет ни в какое сравнение с величием Света Истинного, от которого они отстоят еще дальше, чем глубокая ночь или самая ужасная тьма от ясного света в полдень».
Библия во многих местах описывает Бога как яркий Свет. В тридцать пятом псалме говорится: «Ибо у Тебя источник жизни; во свете Твоем мы видим свет».
Святой Павел писал: «Потому что Бог, повелевший из тьмы воссиять свету, озарил наши сердца, дабы осветить нас познанием славы Божьей в лице Иисуса Христа» [2 Коринф. 4: 6.].
В Библии о Христе говорится как о «единородном сыне Бога». Значит ли это, что мы являемся сыновьями Бога в ином смысле, нежели Иисус? Или термин «единородный» имеет какой-то иной, мистический смысл? Относительно этого есть два разных суждения: ортодоксальных богословов и великих святых. Богословы склонны согласиться, что мы коренным образом отличаемся от Иисуса. Великие святые видят это различие в степени самосознания. Они говорят, что мы сыновья «приемные», как сказал святой Павел, только до тех пор, пока в наших венах не потечет кровь Божественной Жизни. Но когда это состояние достигнуто, тогда, как выразился Мейстер Экхарт, «между единородным сыном и душой уже нет различия».
«Ученик не бывает выше своего учителя, — сказал Иисус, — но, и усовершенствовавшись, будет всякий, как учитель его» [Лук. 6: 40.].
«Итак будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» [Матф. 5: 48.].
«А если мы дети (Бога), — писал святой Павел, — то и наследники — наследники Божии, сонаследники же Христу, если только страдаем с Ним, чтобы с Ним и прославиться» [Римл. 8: 17.]. В той же главе Павел говорит о Христе в связи с его последователями: «Дабы Он был первородным между многими братьями».
Каким образом Иисус Христос является «единородным сыном Бога»? Конечно, не как человек. И не как ограниченная душа. Само слово «Христос» имеет особое значение. «Помазанник Бога», Христос является частью бесконечной Троицы [Парамаханса Йогананда объяснял Христианскую Троицу (Бог Отец, Бог Сын и Дух Святой) в космическом смысле. Бог-Отец, говорил он, есть бесконечное сознание, из которого проявляется все сущее. «Слушай, О Израиль, Господь — наш Бог, Господь — Един»; кроме этого сознания не было субстанции, из которой могла бы быть создана Вселенная. Вселенная — Его сон. Для осуществления этого сна Создатель должен был привести часть Своего сознания в движение. Вы, я, наша земля, солнце, галактики, наши мысли и вдохновения, даже само наше стремление снова воссоединиться с Ним — все это результат вибраций Его сознания, отдельные проявления первичной вибрации Аум, Святого Духа.]. Сын Троицы представляет скрытое присутствие во всем вибрационном творении спокойного, недвижимого сознания Творца. Он носит имя Сына, потому что отражает сознание Отца. Само вибрационное творение называют Божественной Матерью. Верующий должен сначала установить общение с Аум, с Божественной Матерью. Соединяя свое сознание с Аум, он должен идти к осознанию своего единства с Сыном. И только после достижения единения с Сыном он может переходить к единению с Отцом за пределами творения.
В Священных Писаниях Индии эту вечную Троицу называют Сат Тат Аум. «Сат» — это Дух, высшая истина, которой является Бог Отец. «Тат» — Кутастха-чайтанья, Сознание Христа, которое лежит в основе всего творения, а Аум — Слово, Святой Дух, которого в Библии называют также Утешителем — аспектом Самого Бога. Иисуса называют Христом потому, что его сознание идентифицировалось с присутствием Бога во всех творениях. Христос — единородный сын потому, что сознание Христа вездесуще. Оно отнюдь не личное в смысле эго. «Я перемещаю мою руку, — говорит Мейстер Экхарт, — и Христос перемещается потому, что Он есть моя рука».
«Бог, — писал святой Павел, — создал все Иисусом Христом» [Ефес.3: 9.]. Как мог Бог с помощью бесконечно малого эго создать гигантскую Вселенную с миллиардами галактик? Такой род мышления был возможен только тогда, когда наша цивилизация была еще столь наивной, что люди представляли Бога в виде бородатого джентльмена, сидящего на золотом троне высоко в небесах.
«Иисус отвечал им: не написано ли в законе вашем: “Я сказал: вы боги?" [Иоан. 10: 34.]. Так Иисус ответил евреям, когда они обвинили его в богохульстве за слова: «Я и Отец — одно». Он не сказал: «Мой Отец говорит так, и вы лучше верьте этому или попадете в ад!» Он сказал: «И вы тоже», и продолжал объяснять, что единственное различие между ними и им состоит в том, что он был «посвящен» Отцом, а им это еще предстоит.
Иисус сам делал различие между своим человеческим Я и вездесущим Сознанием Христа, с которым он внутренне себя отождествлял. В обоих случаях он применял местоимение «Я», но смысл его менялся в зависимости от высказываний [В индийских Писаниях это местоимение также часто применялось как для описания бесконечного сознания учителя, так и для указания на ограниченное, эгоистичное сознание.]. Говоря безлично, он сказал: «Я есмь путь и истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через меня» (Иоан. 14: 6). И вновь безлично: «Ибо Отец и не судит никого, но весь суд отдал сыну» (Иоан. 5: 22). Здесь он говорит о Сыне как о Христовом Сознании, с которым его собственное сознание отождествлялось полностью. Когда же к нему обратились: «Учитель благий», он отвечал на сей раз с позиций личностного сознавания себя человеком: «Что ты называешь меня благим? Никто не благ, как только один Бог» (Матф. 19: 17).
И только в возвышенном духе Иисус мог сказать: «Прежде нежели был Авраам, Я есмь» (Иоан. 8: 58). Именно из сознания вездесущности он говорил: «Ибо, где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них» (Матф. 18: 20). Именно о своем бесконечном Я, а не о физическом теле он сказал: «Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную» (Иоан. 6: 54). Упрекая учителей, которые требуют от учеников быть преданными им, а не учат преданности Вечному Христу, он сказал: «Все, сколько их ни проходило передо Мною, суть воры и разбойники» (Иоан. 10: 8). Если бы он ссылался, как думают многие, на пророков, приходивших до него, он не сказал бы: «Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков; не нарушить пришел Я, но исполнить» (Матф. 5: 17).
