Владимир Романовский - Америка как есть
В девяностых годах, когда Джулиани избрали, преступность стала падать по всей стране. Помимо Джулиани этот феномен записал себе в актив Президент Клинтон. Это тоже глупость.
На самом деле волну преступности притормозила компьютерная индустрия во главе с Биллом Гейтсом, основателем и бессменным главой компании Майкрософт.
Не секрет, что в мирные времена в стране, обеспеченной едой и одеждой, преступниками становятся подростки из низов – от нечего делать. В больших городах Америки негритянские подростки не знали, чем себя занять.
Для чтения запоем необходимы уникальные условия – семья определенного толка, отсутствие нажима и отсутствие отвлекающих факторов. Для восприятия музыки требуется все тоже самое плюс музыкальный слух. У черных подростков есть своя музыка – рэп и хип-хоп, но это – музыка той же степени «псевдо», что и Битлз. Ее нельзя слушать, сидя в кресле и получая непрерывное эстетическое наслаждение. Такую музыку «слушают» либо впроброс, либо принимая участие в исполнении, дергаясь в ритме и подвывая. То есть, это не занятие и даже не хобби.
Неожиданное изобилие компьютерных игр решило проблему. Есть упрямые подростки, готовые применить некоторые усилия для заполучения пистолета или дозы наркотиков, но большинство выбрало линию наименьшего сопротивления – сидело за компьютером и нажимало кнопки. Вариант – телевизионная приставка.
Рудольф Джулиани, похоже, не понял всего этого и самодовольно решил, что преступность в Нью-Йорке снизилась именно благодаря его усилиям. Он увеличил число полицейских и начал с самого простого – с арестом сквиджи – негров, подскакивающих к остановившимся на светофоре драндулетам, вооруженных персональными щетками-мочалками и моющих против воли владельцев ветровое стекло, а затем требующих уплаты. Как преступники эти негры были – ничто, очень немногие из них представляли собой физическую опасность для окружающих.
В добавление к этому Джулиани отдал несколько невнятных приказов по поводу политики ареста нарушителей порядка. Полиция стала действовать чуть агрессивнее. Это ни на что не повлияло, но полицейские комиссионеры вслед за мэром решили, что снижающаяся преступность является результатом их смелости и преданности общему делу. О том, какие у этих комиссионеров были представления об общем деле, говорит весьма показательный случай.
Комиссионера (главного полицейского города) назначает мэр. По заступлении на должность в конце восьмидесятых годов один такой комиссионер попросил подчиненных устроить ему экскурсию в какую-нибудь горячую точку, где идет нарковойна. Капитан участка, в котором комиссионер озвучил просьбу, не без злорадства (предполагаю) передал комиссионера на попечение двух сержантов. Те, недолго думая, пихнули комиссионера в патрульную машину и привезли в Юнион Сквер, в сердце Манхаттана.
– А что теперь? – поинтересовался комиссионер.
– А вот видите, сэр, идет вон … в прикиде … негр?
– Вижу.
– Идите к нему и купите у него порцию кокаина.
Комиссионер поначалу решил, что его разыгрывают. Но вылез, пересек улицу, вошел в сквер, приблизился и указанному индивидууму и справился о цене. Все еще недоверчиво вынул бумажник – на виду у публики. Получил кокаин. Расплатился. И вернулся в патрульную машину, возле которой ждали репортеры (очевидно, злорадный капитан подсуетился).
– Что скажете, сэр?
Растерянный комиссионер пробормотал, —
– Я не знал, что это делается так просто…
Смех и грех. Впоследствии этот комиссионер был награжден мэром Джулиани за заслуги в борьбе с преступностью. А дело, конечно же, в арифметике.
Кокаин, героин, ангельская пыль и прочие развлечения стоят наркоману от ста до двухсот долларов в день. Такие деньги невозможно заработать на тех работах, которые доступны негритянскому подростку из трущоб или его родителям. После того, как все ценное в квартире так или иначе будет украдено и продано на улице, у подростка-наркомана одна дорога – в криминал. Три-четыре грабежа в день – и доза есть.
В то же время самая лучшая, самая модная компьютерная игра с бегающими и стреляющими человечками стоит долларов сорок, и ее хватает кому на две недели, кому на месяц. А в компьютерный баскетбол при наличии друга, тоже увлекающегося такими играми, можно резаться годами – за те же сорок зеленоспинных.
На присваивании чужих лавров Джулиани не остановился. Ему хотелось деятельности.
В конторах города запретили курить.
Собственно, запрет существовал давно, но никто не обращал на него внимания. Джулиани начал штрафовать хозяев зданий (корпорации), и запрет приняли всерьез. Работники контор стали выходить на перекур на улицу. Показалось мало. Следующий закон, подписанный Джулиани, касался ресторанов.
То есть как?
Это было немыслимо. В Нью-Йорке в ресторанах нельзя курить?! Ресторанная публика пожимала плечами. Но пришел день, когда закон вступил в силу, и волна инспекций прокатилась по городу. Хозяев ресторанов нещадно штрафовали просто за наличие пепельниц и грозили после третьего штрафа отобрать лицензию. Очень помогла мэру в этом деле вечная, значительная прослойка женщин, неудовлетворенных в личной жизни и компенсирующих эту неудовлетворенность качанием прав. При посещении ресторанов, заметив курящего, они поднимали скандал и грозили позвонить, куда надо. Уловка с блюдцами, обернутыми фольгой (вроде – пепельница, а на самом деле – блюдце, инспектор не придерется) перестала работать. Хозяева стали следить САМИ, и выставлять курящих после обеда и между переменами САМИ. Это всегда самый эффективный способ борьбы с населением, конечно же.
И рестораны опустели. Поскольку неудовлетворенная прослойка на поверку оказалась малочисленной, недостаточной, чтобы содержать несколько тысяч заведений Великого Города своими силами.
Идя по Второй Авеню зимой, вечером, житель города сталкивался со зрелищем совершенно сюрреалистическим – рестораны стоят пустые! На Второй Авеню?! В Нью-Йорке?! Зимой, вечером!
Владельцы баров, надо отдать им должное, сориентировались очень быстро. Они стали нанимать хороших поваров, расширили скудное функциональное меню. Ресторанный запрет на бары не распространялся – пока. И ресторанная публика, распознав, что к чему, повалила валом в бары. Той же зимой, тем же вечером, в какой-нибудь бар на Второй Авеню было не зайти – густая толпа. Бары стали выполнять обязанность ресторанов, а рестораны один за другим – закрываться.
Наиболее мобильные горожане, желавшие все-таки ресторанной, а не пивной, обстановки, знали еще один способ – ехать за речку. Там, в соседнем Нью-Джерзи, никаких запретов не было. А количество ресторанов в связи с ньюйоркской бедой стало стремительно расти.
