Дмитрий Язов - Карибский кризис. 50 лет спустя
Второй вариант действий США в создавшихся условиях представлял помощник президента по вопросам национальной безопасности М. Банди. Это был план по нанесению авиационного удара по позициям советских ракет на Кубе. Помимо Банди, его поддерживали генерал Тэйлор и все начальники штабов видов вооруженных сил США. С некоторыми оговорками и уточнениями вариант воздушного удара поддержали директор ЦРУ Маккоун и министр финансов США Диллон.
Им возразил Роберт Макнамара, который заметил: «В ходе воздушного удара вряд ли удастся уничтожить все ракеты и пусковые установки на Кубе. В лучшем случае мы уничтожим две трети этих ракет. Оставшиеся невредимыми ракеты могут быть запущены с мобильных пусковых установок, которые останутся непораженными». Авиационный удар, как то планируется Комитетом начальников штабов, потребует проведения 800 самолето-вылетов. «Несколько тысяч русских будут убиты, – настойчиво проводил он свою мысль, – на Кубе наступит хаос, будут предприняты попытки свержения правительства Кастро. Воздушный удар, скорее всего, вынудит нас прибегнуть к вторжению на Кубу. А Советы вряд ли оставят удар по Кубе без ответа. В таких условиях США могут потерять контроль над ситуацией, которая может перерасти во всеобщую войну».
Брат президента – министр юстиции США Роберт Кеннеди – в свою очередь предложил принять компромиссный вариант действий: ввести блокаду; предупредить СССР о недопустимости размещения ракет на Кубе; выждать некоторое время, чтобы дать Москве возможность одуматься и только затем прибегнуть к авиационному удару.
В конечном счете этот «умеренный» вариант был одобрен президентом.
В воскресенье 21 октября президент США и его ближайшее окружение вновь были на своих рабочих местах. В 11.30 в Овальном кабинете Белого дома началось очередное совещание у президента, продолжавшееся всего около часа. На этот раз на нем присутствовали только «силовики»: министр обороны Р. Макнамара, председатель Комитета начальников штабов генерал М. Тэйлор, генералы Суини и Лемэй, а также министр юстиции Р. Кеннеди. Минут через двадцать к ним присоединился директор ЦРУ Маккоун.
В повестке дня совещания стояли военные аспекты возможных действий США. По расчетам, военное вторжение на Кубу могло бы начаться через семь суток после начала воздушной операции. Данные американской разведки говорили о нахождении на Кубе примерно 40 баллистических ракет. В то же время, по оценкам технических специалистов, советские суда за последнее время уже могли доставить на Кубу 48 баллистических ракет. Разведке было известны координаты только 30 позиций ракет. Гарантий поражения всех советских ракет в ходе воздушного удара никто дать не мог.
Вслед за этим командующий Тактическим авиационным командованием ВВС США генерал Суини озвучил перед президентом план проведения военной кампании против Кубы:
1. Пять позиций ракет класса «земля-воздух» в окрестностях выявленных позиционных районов баллистических ракет будут подавлены 8 самолетами. Три аэродрома, на которых базируются истребители типа МиГ, будут атакованы тремя группами по 12 самолетов в каждой. Всего на это отводится 100 самолетовылетов.
2. Каждая из пусковых установок в 8 или 9 выявленных районах (всего 32–36 пусковых установок) будут атакованы группами по 6 самолетов. Всего в этих целях будет совершено около 250 самолетовылетов.
3. Уничтожение аэродромов и размещенных на них советских бомбардировщиков Ил-28, для чего необходимо совершить еще около 150 самолетовылетов.
4. Воздушная операция должна продолжаться несколько дней, а далее неизбежно должно следовать вторжение на Кубу.
Генерал Суини выразил уверенность в том, что авиаудар будет «успешным», хотя и отметил, что даже в лучшем случае не все ракеты будут уничтожены. Тэйлор уточнил этот момент: «Лучшее, что мы можем обещать вам, господин президент, – это уничтожить 90 процентов выявленных ракет».
Выслушав своих военных, президент Джон Кеннеди приказал быть в готовности к нанесению авиационных ударов в понедельник, 22 октября, или в любой последующий день грядущей недели. Однако сам он склонялся к «блокадному» варианту действий.
Во второй половине дня 21 октября опять в кабинете Дж. Кеннеди собрались его ближайшие помощники. На повестке дня стоял вопрос о процедурах установления блокады. По этому вопросу выступил начальник штаба ВМС США адмирал Дж. Андерсон. По его словам, каждый корабль или судно, входящее в зону «карантина», получит сигнал остановиться для проведения инспекции. Если этот сигнал будет проигнорирован, то военно-морские силы откроют предупредительный огонь. Если и после этого корабль или судно не выполнит приказ, то будет открыт огонь на поражение в кормовую часть, чтобы вывести из строя руль.
Выслушав своего адмирала, президент США выразил сомнение, не окажется ли «непослушный» корабль или судно потопленным в результате такой атаки. Андерсон заверил Дж. Кеннеди, что «все будет хорошо», что «для вывода из строя судна не обязательно топить его».
Джон Кеннеди подвел итог слушаниям, подчеркнув, что в создавшихся условиях, перед лицом серьезных угроз, «самой большой опасностью является ничего не предпринимать».
А меры действительно предпринимались Вашингтоном беспрецедентные.
Ровно в полдень 22 октября Стратегическое авиационное командование ВВС США привело в повышенную боевую готовность свои атомные бомбардировщики В-52. В соответствии с планом, в воздухе должна была постоянно находиться одна восьмая часть самолетов этого типа: один самолет садился, другой взлетал. ВВС США привели в готовность и свои старые бомбардировщики – носители ядерного оружия В-47. 183 машины этого типа были скрытно распределены по 33 гражданским аэродромам и военным авиабазам. За 9 часов все истребители командования ПВО США получили ракеты с ядерными боеголовками. Подводные лодки с ракетами «Поларис» заняли позиции для нанесения ракетно-ядерного удара по Советскому Союзу и его союзникам.
Отставив, но не отказавшись полностью от военной акции против Кубы, Дж. Кеннеди 22 октября подписал Меморандум национальной безопасности номер 196, в котором объявлял о создании в рамках Совета национальной безопасности специального Исполнительного комитета в составе тринадцати членов. Руководство этим Исполкомом Кеннеди взял на себя лично. Фактически такой орган был сформирован еще 16 октября, сразу после получения информации о советских ракетах на кубинской территории, однако 22 октября этот спонтанный шаг был оформлен официально. В состав Исполкома вошли вице-президент, госсекретарь и его заместитель, министр обороны и его заместитель, министр финансов, министр юстиции, директор ЦРУ, председатель Комитета начальников штабов, чрезвычайный и полномочный посол, специальный советник президента, помощник президента по вопросам национальной безопасности.
