Андрей Ранчин - Борис и Глеб
«Чтение…» Нестора, по его собственному упоминанию, было написано раньше другого его произведения — Жития Феодосия Печерского, а текст Жития Феодосия содержит явные признаки создания до 1088/89 года (до смерти игумена Никона) и — совершенно очевидно — до 1091 года, к которому относится обретение мощей Феодосия, Нестором не упомянутое; см. об этом: Шахматов А.А. История русского летописания. Т. 1. Кн. 1. С. 58. В «Чтении…» упоминается о чуде, произошедшем 15 августа, в воскресенье, после 1072 года. 15 августа приходилось на воскресенье в 1081 и 1087 годах, из чего следует, что Нестор написал это житие не ранее 1081 года; см.: Там же. С. 57—58; Там же. Т. 1. Кн. 2. С. 577—578. Эти аргументы, по-моему, поколебать невозможно: попытки «перетянуть» Житие Феодосия в XII век (Артамонов Ю.А. Житие Феодосия Печерского: Проблемы источниковедения // Древнейшие государства Восточной Европы: 2001 г.: Проблемы источниковедения. М., 2003. С. 173— 277) и, соответственно, передвинуть дату создания «Чтения…» на начало этого столетия (Михеев С.М. «Святополкъ седе въ Киеве по отци». С. 95) представляются мне несостоятельными; см.: Ратин А.М. Древнерусская словесность и ее интерпретации: Маргиналии к теме. Saarbrucken, 2011. С. 182-184.
44
Именно так понято сообщение «Повести временных лет» о «болга- рыне» в Никоновской летописи, составленной в 1520—1530-х годах: ее составители решили, что Борис и Глеб — сыновья, родившиеся еще в браке с женой-язычницей, они были крещены не сразу после рождения, а позднее, вместе с другими сыновьями Владимира от языческих браков. См.: ПСРЛ. М., 2000. Т. 9. (Репринтн. воспр. изд. 1882 г.) С. 57. Из Никоновской летописи это известие заимствовано Степенной книгой, написанной в 1560-х годах; см.: Степенная книга царского родословия по древнейшим спискам. Т. 1. С. 291—292, 340.
45
А.Ю. Карпов расценил указание житий на юный возраст братьев в момент их убиения как недостоверное, считая, что оба брата родились от брака Владимира-язычника и даже младший из них, Глеб, погиб в возрасте не менее двадцати пяти лет. Известия «позднейших летописей» об Анне как о матери Бориса и Глеба он объяснил «влиянием Житий святых, согласно которым братья (особенно Глеб) в момент смерти были еще сов сем молодыми» (Карпов А.Ю. Владимир Святой. С. 355).
46
Впрочем, приверженцем этой точки зрения был такой замечательный историк, как А.Е. Пресняков, писавший: «Анна умерла, по согласному свидетельству Титмара и наших летописей, раньше Владимира, а между тем в событиях по смерти Владимира упоминается мачеха Ярослава. Летопись называет его младших сыновей Бориса и Глеба сыновьями “болгарки”; считать их рожденными в языческие времена до 988 г. нельзя, потому что, по согласному показанию источников, они убиты в отроческом возрасте, а ведь им было тогда уже под 30 лет. <…> Повесть временных лет дает год, когда “преставися цариця Володимеряя Анна”, именно 1011. Если Владимир после того и женился, то Бориса и Глеба придется признать сыновьями Анны. <…> Но откуда тогда столь определенная запись, что они “от болгарыни”? Ведь в житиях св. князей, да и в летописи бережно сохранили бы, даже особенно подчеркнули бы, что это сыновья “цесарицы”. <…> Нельзя, однако, не признать, что дата смерти Анны не вяжется никак с остальными известиями о Борисе и Глебе. А ведь их искажение тоже необъяснимо. И легче признать ошибку в записи краткого известия под определенным годом, чем подмену цесарицы Анны безымянной болгарыней в роли матери князей. Характерно, что об Анне нет у нас ни одного известия — только брак да смерть, хотя по летописи выходит, что она жила в Киеве с 989 по 1011 г., целых 22 года» (Пресняков А.Е. Княжое право в Древней Руси… С. 356).
47
Искусствовед М.С. Гладкая, анализируя рельеф Дмитровского со бора во Владимире (1180—1190-е годы), и в частности конные фигуры Бориса и Глеба в пятом ряду восточного прясла южного фасада, замечает: «<…> Князь Глеб наделен монголоидными чертами, подчеркивающими его происхождение “от болгарыни”»; эту «болгарыню» исследовательница считает уроженкой не Дунайской, а Камско-Волжской Болгарии (Булгарского ханства) и потому приписывает ей тюркское происхождение. Тип лика Глеба исследовательница определяет как «византийский» (у юного князя не широкоскулое лицо); объясняется внешность Глеба тем, что он якобы «рожденный от гречанки» (Гладкая М. С Рельефы Дмитриевского собора во Владимире: Опыт комплексного исследования. М., 2009. С. 147, 235, изображения Глеба и Бориса — на с. 147 и 148 (иллюстрации 69 и 70). Однако если это верное объяснение физиогномического различия, то оно отражает либо какие-то уникальные, не дошедшие до нас свидетельства, либо — догадку самих резчиков или, скорее, заказчика князя Всеволода Большое Гнездо и его окружения. Впрочем, на мой взгляд, более вероятно иное объяснение: разница ликов Бориса и Глеба выступает как дифференциальный признак, позволяющий их различать, указывающий, что это изображения разных святых.
48
См. подробнее: Ранчин А.М. Вертоград златословный. С. 307—308, прим. 140. См. также: Гримберг Ф. «История Российская» Василия Татищева // Критическая масса. 2005. № 1 (электронная версия: http://magazines.russ.ru/km/2005//gri37.html). Впрочем, и соображения Ф.И. Гримберг иногда неубедительны. Пытаясь объяснить указание источников на юный возраст Бориса и Глеба, она утверждает, что «для средневекового хрониста общественное положение важнее возраста. “Юный”, “молодший”, “отрок” <…> — означают не человека юного возраста, но человека, занимающего в социальной ориентации достаточно низкое положение. Такое положение, вероятно, занимают всё же в иерархии наследников Владимира Борис и Глеб». Однако жития — и «Чтение о Борисе и Глебе» Нестора, и «Сказание об убиении Бориса и Глеба» — не просто упоминают о старшем брате как о юноше и о младшем как об отроке, но и изображают младшего из братьев Глеба полуребенком. Ф.И. Гримберг считает вполне логичной догадку В.Н. Татищева, что супругой Владимира и матерью Бориса и Глеба была не родная, а двоюродная сестра императоров Василия и Константина, отцом которой будто бы был болгарский царь Петр. Однако, излагая известия Татищева, Ф.И. Гримберг допускает ошибку: по ее утверждению, в «Истории Российской» сообщалось, что сама двоюродная сестра Василия и Константина (а не ее мать) была про сватана за болгарского царя.
49
Известие в годовой статье 980 года: «а от царевны Анны Борис и Глеб» — ПСРЛ. М., 2000. Т. 15. Стб. 73 второй пагинации.
