Крис Хатчинс - Путин
Если это сбудется, то 20 лет в роли Президента сделают Путина вторым после Сталина, который управлял страной 31 год, лидером России по продолжительности нахождения у власти. Но видит ли он себя продолжателем дела Сталина? Хотя почти наверняка он хотел бы отстраниться от худших перегибов Сталина – нет сомнения в том, что Владимир Владимирович Путин изучал жизнь и эпоху человека, который так долго правил страной в качестве Генерального секретаря коммунистической партии. Но по словам того самого бизнесмена, с которым я встретился в лондонском ресторане во время одного из его частых визитов по российским вопросам, «не надо сравнивать его со Сталиным. Сталин – человек, спасший Советский Союз. Однако, хотя у него и Путина были общие цели, способы их достижения были очень разными». В июне 2007 года Путин организовал конференцию для учителей и преподавателей истории для обсуждения школьного учительского пособия «Новейшая история России. 1945–2006 гг.», в котором о Сталине рассказывается как о жестоком, но успешном руководителе. На конференции Путин сказал, что новое пособие «поможет привить подрастающему поколению чувство гордости за Россию», и настаивал на том, что человеческие страдания во времена сталинских чисток меркнут на фоне атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки Соединенными Штатами. В День памяти жертв политических репрессий Путин сказал: «Храня память о трагедиях прошлого, мы должны опираться на все самое лучшее, что есть у нашего народа».
Понимание Путиным методов работы Сталина, по слухам, привело к размолвке между ним и Дмитрием Медведевым в ноябре 2010 года. Медведев настаивал на признании его правительством факта о том, что Сталин отдал личный приказ о кровавой расправе НКВД над 22 тысячи поляков в Хатынском лесу за год до начала Великой Отечественной войны. Говорят, премьер Путин был против признания этого факта, но Медведев победил, и правительство официально выразило «глубокие соболезнования жертвам этой необоснованной репрессии» в 1940 году. У многих на Западе мурашки пробежали по спине, когда летом 2007 года Путин объявил о возобновлении патрулирования стратегическими российскими бомбардировщиками отдаленных географических регионов, которое было приостановлено с 1992 года. Официальный ответ Америки на угрозу новой «холодной войны» прозвучал почти как насмешка. «Если Россия хочет заставить эти старые запылившиеся самолеты снова летать, это их дело», – заявил пресс-секретарь госдепартамента США Шон Маккормак. В Москве заявление Маккормака было осмеяно главой ВВС, генералом Зелениным, который сказал, что в действительности Америка задрожала, когда патрулирование было возобновлено; российские самолеты на самом деле были значительно модернизированы.
Заявление Путина прозвучало во время саммита ШОС (Шанхайской организации сотрудничества), под сенью впервые проводившихся на территории России российско-китайских военных учений. И общее мнение состояло в том, что он склоняется к созданию антинатовского блока или азиатской разновидности ОПЕК. Но когда ему намекнули на то, что западные обозреватели говорят о ШОС как о военной организации, противостоящей НАТО, Путин отделался пресным, характерным для юристов заявлением: «Подобное сравнение неуместно по форме и существу». Дать более подробное разъяснение он доверил начальнику Генерального штаба Юрию Балуевскому. По его словам, «нельзя говорить о создании какого-либо военно-политического союза, [потому что] это противоречит основополагающим принципам ШОС». Путин продолжил хитроумную политику бряцания оружием, став первым российским лидером со времен участия Сталина в Тегеранской конференции 1943 года, посетившим Иран. После встречи с Президентом страны Махмудом Ахмадинежадом он провел пресс-конференцию, где заявил о том, что «все наши [прикаспийские] государства имеют право на развитие мирной ядерной программы без всяких ограничений». Только потом стало известно, что он договорился с Ахмадинежадом и лидерами Азербайджана, Казахстана и Туркменистана о том, что никто из них ни при каких обстоятельствах не позволит какому-либо третьему государству разместить на своей территории базу с целью агрессии или военных действий против любого из участников.
Он усилил давление на НАТО, приказав министру обороны Анатолию Сердюкову послать 11 кораблей, включая авианосец «Адмирал Кузнецов», в Средиземное море. Это была первая со времен советского правления крупная операция, проводимая в этом регионе. Корабли сопровождались 47 самолетами, включая стратегические бомбардировщики. Тем самым Сердюков ясно дал понять, что имеет место возобновление регулярного патрулирования мирового океана силами ВМФ России.
Обладающему доступом к мощным энергоресурсам Путину нет необходимости вести войну с помощью бомб и оружия. Но он четко решил показать, что у России все еще есть военная мощь на тот случай, если она понадобится. «Объединенный гражданский фронт» и «Другая Россия» во главе с бывшим чемпионом мира по шахматам Гарри Каспаровым и национал-большевистским лидером Эдуардом Лимоновым организовали марши протеста. В последующих шествиях было арестовано более 150 человек, пытавшихся прорваться через полицейские оцепления. Тем не менее, по данным опросов, марши получили весьма незначительную поддержку основного населения. Шествие в Самаре в мае 2007 года во время российско-европейского саммита привлекло больше журналистов, освещающих событие, чем участников. Когда Путину задали вопрос о том, насколько его беспокоят акции протеста, он просто сказал, что подобные митинги «не [должны] мешать другим гражданам жить нормальной жизнью».
Во время шествия в его родном городе Санкт-Петербурге протестующие перекрыли движение на Невском проспекте, которое вызвало раздражение главным образом местных автолюбителей. Путин позвонил своему близкому другу, губернатору Валентине Матвиенко, советуя ей применить усвоенный им в Москве осторожный подход. Конечно, ее последующее заявление было спокойным. «Важно дать каждому возможность выступать с критикой власти, – заявила она, – но это должно делаться цивилизованно».
В конечном итоге, Каспаров зашел слишком далеко и был арестован по обвинению в нарушении общественного порядка во время шествия к площади Пушкина. Арест вызвал ярость многих, и Президент должен был отрицать обвинения в том, что он топчет демократию. В свою очередь он обвинил оппозицию (в данном случае «Другую Россию» Каспарова) в попытке дестабилизировать страну. Он довольно внимательно следил за процессом и отметил, что во время ареста недовольный шахматист говорил на английском, а не на русском, и что это явно свидетельствует о том, что Каспаров обращался скорее к западной аудитории, а не к своему собственному народу. Это добавило веса его утверждениям о том, что некоторые внутренние критики получают финансовую и иную помощь от внешних врагов, которые предпочитают видеть Россию слабой. В процессе предъявления обвинений Каспарову Путин отошел от главной темы, чтобы покритиковать Джорджа Буша. «Мне никого не хочется обижать, – начал он, вспоминая о неудаче на американских президентских выборах 2000 года, – но давайте вспомним, что первые выборы действующего американского Президента на первый срок были связаны с определенными трудностями. Судьба президентства решалась в суде, а не на прямом плебисците. В России имеют место прямые тайные выборы главы государства, а в США они проходят через коллегию выборщиков. И, насколько я помню, в первом случае за теми выборщиками, которые проголосовали за действующего Президента, было наполовину меньшее количество избирателей. Разве это не является системной проблемой американского избирательного права?»
